В первой свободной практике я кое-как смог выехать из минуты двадцати четырёх и показал только девятнадцатое время, уступив почти две секунды Бену и Джорджу, а самое удивительное — около семи десятых Мазепину и полсекунды Лизе. Никита не был особенно рад результату, но, проходя мимо меня после тренировки, бросил злорадно: «Смотри и учись!» Мне оставалось лишь мысленно его послать на все четыре стороны.
Вторую практику я пропустил. На круге выезда у меня заклинило лепестки на руле, и пришлось возвращаться на пит-лейн, чтобы исправить проблему. Механики говорили, что там что-то с коробкой передач, но они справятся имеющимися деталями. Иначе пришлось бы менять коробку и получать штрафы на старте гонок.
Трасса была по нынешним временам короткой и узкой, поэтому общий состав участников, представленный на данном этапе двадцатью двумя пилотами, разделили на две группы в зависимости от номеров. Я не очень понял, по какому принципу, но весь «Хайтек», половина «Премы», «Карлин», а также почти полностью «Мотопарк» и даже кто-то из «Ван Амерсов» оказались в группе А, выезжавшей на трек первой.
И правило по распределению мест на решётке здесь было не такое, как обычно. Сравнивали лучшие круги в обеих группах и той, чей лидер проехал быстрее, выделяли нечётную сторону: первое место, третье и так далее. Другая же довольствовалась чётными местами. Если ближе к концу стартового поля одна из групп «кончалась», то оставшихся пилотов располагали по порядку.
В квалах я твёрдо решил прибавить. На меня уже меньше действовала близость стен, да и к мокрому асфальту более-менее получилось приноровиться. Так что я рассчитывал на времена в середине таблицы.
Моей слабостью в который раз стали медленные повороты. Если в пологих скоростных дугах я гнал на пятой передаче, не испытывая особых трудностей (сотня в вираже под проливным дождём — как тебе, Илон Маск?), то в шпильке, шиканах и дугах малого радиуса чувствовал себя менее уверенно. И из-за этого терял всё то, что блестяще отыгрывал у соперников на прямых.
Однако продвинуться мне удалось. Свой быстрейший круг в первой квале я прошёл за минуту двадцать две и шесть, забравшись на десятое место. Прошу заметить — на секунду лучше Никиты, который даже тренировочный «ориентир» не смог повторить.
Во второй квалификации я буквально летел там, где не требовалось мощных торможений, но шины начали скользить в поворотах сильнее, чем прежде. И перед медленными изгибами я больше сбрасывал, чтобы не задеть барьеры.
Я уже «разложился» один раз по ходу сезона. Больше не надо, спасибо. Не хочется.
Но улучшение всё равно было знатным. Два моих лучших круга составили 1:21.605 и 1:21.898, определив меня на восьмое и девятое места на старте оставшихся гонок этапа. Однако от поулов, завоёванных Джорджем и, что неожиданно, итальянцем Лоранди, меня отделяли считанные десятые, так что у Патрика имелся повод понервничать.
И всё равно впечатление было каким-то муторным. Во многом — потому, что я опять обратил внимание на то, как Стролла целенаправленно тащат к титулу. Если в Ле-Кастелле было похоже на применение командной тактики, то теперь всё смахивало на подбивку результатов. Ну сами посудите: не может первый лучший круг быть 1:21.968, а второй — 1:21.596! И ещё в протоколе на третью гонку каждого переместили из одной группы в другую, а Лэнс в обеих классификациях второй квалы оставался в Б. Дурдом какой-то.
Но ничего, я помнил взлёты и падения Расселла, которые тут ещё только должны были произойти. И мог подсказать товарищу по команде, что и когда нужно делать. Или не нужно. По ситуации.
С Джорджа мысли незаметно перескочили на Лизу. Я вдруг осознал, что эта рыжая бестия своей манерой разговора и независимым поведением привлекает меня сильнее, чем я считал ранее. И так или иначе я не мог сказать, что она мне безразлична… в первую очередь как гонщица. От девушки в ней не очень-то и много было. Имею в виду — по характеру.
«Она уже сейчас ездит на моём уровне, а иногда и лучше, даже если учесть, что у неё машина чуть круче, — подумал я, продолжая бесцельное блуждание. — Хоть она и повторяет почти в точности заслуги Ральфа Арона, приди тот вместо неё в „Прему“, но с каждым этапом различия видны всё более чётко. И моя цель на этот сезон — побороться с Лизой за какое-нибудь место в первой десятке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но выдержит ли она давление со стороны Лэнса? Этот канадский „любимец судьбы“ не так прост, как кажется. Он может попытаться задвинуть Форман, но это приведёт к непредсказуемым последствиям. И, вероятно, мне не стоит упускать ситуацию из виду…»
Внезапно меня осенила одна идея. Такая простая, что я сам удивился, почему не додумался до этого раньше.
Я кинулся обратно к расположению команды, добежал до «рабочей» палатки, но внутрь заходить не стал. Вынул из кармана смартфон, склонившись над экраном, чтобы защитить устройство от дождя, подключился к стоявшему в палатке роутеру и заглянул в «контакт». Ленту листать не стал (вы что, я все эти мемы видел по своему личному времени пять лет назад… нет, вру — шесть, считая год в теле Жумакина), а сразу забил в поиск имя: «Елизавета Форман».
Не успел допечатать запрос, а в результатах поиска уже выпала подтверждённая учётная запись. «Ну привет, Лиза», — подумал я, заходя на страницу профиля.
Хм-м… Всё примерно как у меня: гоночки, селфи из паддока, какие-то движи со знакомыми ровесниками… Ничего необычного.
А что я ожидал тут найти? Признание в стиле «здравствуйте, я попаданка»? Смешно.
Ничего себе: она ещё и в сети!..
Отбросив лишние мысли, я тыкнул по кнопке «Написать сообщение». Набрал в строке:
«Привет. Давай поболтаем».
«О чём, Жумакин? — прилетел ответ через несколько секунд. — Мы же соперники, ты не забыл?»
«Меня беспокоит Стролл. Точнее, он и ты. Нормально общаешься с ним в команде?»
«Пфф. Да если бы. Терпеть не могу с ним рядом находиться. Смотрит так… будто купил меня когда-то и сейчас не понимает, почему я ему не подыгрываю. На брифингах отсаживаюсь от него подальше, а в свободное время сбегаю. Кстати, обернись».
Я повернул голову и увидел тонкую фигурку в красной с белым «премовской» куртке напротив, с другой стороны открытого пространства. Лиза подняла руку и показала мне кольцо из двух пальцев.
«Мне подойти?» — спросил я.
«Да как хочешь. Я не настаиваю».
«Ладно, печатать удобнее. Почему ты мне всё это рассказала?»
«Тебе можно доверять. Ведь правда?»
«Так и хочется процитировать Мюллера[3], но, так и быть, промолчу».
«Жумакин, не выделывайся. Тебе не идёт».
«Ты ведь не прогнёшься под Лэнса, верно?»
«И не мечтай. И тебя в чемпионате я тоже обгоню».
«Посмотрим», — улыбнувшись, напечатал я.
Увидел сообщение от Патрика о том, что пора выдвигаться, помахал Лизе и пошёл назад к палаткам и трейлерам «Хайтека».
Всё-таки город я не знал настолько хорошо, чтобы идти пешком до гостиницы.
* * *
Суббота, 14 мая
Дождь не прекращался ни вчера, ни сегодня. Временами он становился совсем мелким, почти незаметным, но всё равно продолжал моросить.
Нам решили дать дополнительный круг для прогрева резины и для этого продлили гонку до тридцати пяти минут, о чём мы все узнали незадолго до старта заезда.
«Люблю дождь, — с усмешкой подумал я, морально готовясь к старту прогревочного круга. — Но всё же немного жаль. Новую спонсорскую наклейку будет плохо видно».
И машинально потёр перчаткой шлем прямо над щитком визора.
Угадайте с трёх раз, что у меня там было прилеплено.
Конечно же, надпись «Косогор Студио» на латинице со специально придуманным для этого логотипом: буква «К» наклонена вправо, изображая подъём в гору, её две боковые чёрточки видны на рисунке как «Г», и в этот зачаток квадрата вписана «С». Больше ничего мы не стали вычерчивать, чтобы не превращать картинку во что-то сложное и непонятное.