Читать интересную книгу Красное и зеленое - Вячеслав Пальман

Они подались в лес, долго блуждали и, уже когда совсем отчаялись встретить жертву, оказались лицом к лицу с группой Ильина.

Первым заметил офицера и охранника Терещенко. Сердце у него испуганно замерло; он хотел крикнуть товарищам, но язык не слушался. Он даже забыл, что у него в руках пистолет, ужас охватил его. Он вдруг страшно закричал и, подняв руки, бросился навстречу Райнкопфу. Охранник дал очередь из автомата. Терещенко свалился, как подрезанный. А сам охранник, увидев группу заключенных, шарахнулся в кусты, предоставив своему офицеру выкручиваться из создавшегося положения.

Лейтенант какую-нибудь секунду стоял с пистолетом в руке, не решаясь стрелять. Ему тоже было страшно. И вдруг он увидел перед собой знакомое лицо.

— Ильин! — на весь лес крикнул он и нажал спусковой крючок.

Пистолет подскочил в его дрогнувшей руке, пуля впилась в ствол дерева рядом с Ильиным. Второго выстрела он сделать не успел. Ильин поднял пистолет. Гестаповец выронил оружие и ничком упал на траву.

— Ну вот, — сказал Ильин. — Я опять начал воевать. Первый выстрел, кажется, удачный.

Он подошел к Райнкопфу, взял его пистолет, свой отдал товарищу. Потом остановился над телом Терещенки. Аркадий Павлович перевернул его, посмотрел на уже отрешенное лицо и вздохнул. Он не сказал ни слова осуждения, ни слова сочувствия.

Эта короткая и драматическая встреча в лесу имела свои последствия.

Сбежавший охранник довольно скоро нашел своих и повел солдат к месту происшествия. Отряд разыскал убитых лейтенанта и заключенного и бросился в погоню.

С Аркадием Павловичем осталось шесть человек. У них был один автомат, две гранаты и три пистолета. Когда их нагнали, обреченные люди не подняли рук. Они забились между скалами на вершине небольшой горы и решили отдать свою жизнь как можно дороже. У солдат, окруживших беглецов, такой решимости, к счастью, не было. Они не полезли на верную смерть и начали осаду. Связной бросился в ближайший фольварк доложить Габеманну о положении.

Майор выслушал связного по телефону и приказал:

— Уничтожить на месте.

Связной сказал:

— Отто Кранц, который обнаружил беглецов вместе с покойным лейтенантом, слышал, как бедняга Райнкопф перед смертью выкрикнул фамилию Ильина. Это не тот русский, которого вы искали?

Майор молчал больше, чем полагалось молчать начальнику перед вынесением серьезного решения. Справившись с волнением, он приказал:

— Повторите еще раз…

Связной повторил.

— Приказываю держать группу до моего приезда. Ясно?

— Так точно!

Майор бросился к фон Ботцки.

— Нашли! — сказал он с такой радостью, будто разыскал самого близкого человека. — Взяли вашего Ильина, профессор! Вот здесь. — Палец Габеманна показал в зеленый угол на карте.

Фон Ботцки прочитал надпись «Заповедник». Он тут же вспомнил Фихтера. Ну да, именно здесь живет старик Фихтер. Боже мой, как это он совсем забыл о нем! Добряга Фихтер, жив ли ты?

В голове герра профессора поднялась целая волна» воспоминаний, а вместе с ними и тревог за собственное будущее. Он подумал, что его кумир, на которого он ставил, вот-вот будет бит, а ему самому надо еще жить да жить. Он вдруг понял, что, для того чтобы жить, ему необходимо плюнуть на всех и вся и заблаговременно отвести от себя крупные неприятности, какие могут возникнуть в связи с лабораторией и вот с такими друзьями, как этот долговязый Габеманн. И фон Ботцки поймал себя на мысли, что хорошо бы податься к Фихтеру, переждать у него в блаженной тишине лесов катастрофу и хорошенько обдумать будущее. Но тут же он вспомнил об Ильине, участь которого должна быть решена сейчас, сию минуту, и о своей лаборатории, которую пора бы перевести в другое, более покойное место, если вообще в Германии найдется сейчас такое место. Ему страшно захотелось владеть секретом Ильина, теперь, быть может, уже не для величия тысячелетней империи, а для себя лично, чтобы иметь что-то выдающееся на руках, когда придется явиться в иное общество, где не будет ни Гитлера, ни вот этого черномундирного Габеманна. В самом деле, не он ли, фон Ботцки, любил говаривать, что хозяева могут меняться, а наука вечна. Человечество, конечно же, не погибнет вместе с нацистами. И Германия останется. Значит, и он, Вильгельм фон Ботцки, останется. Надо только умно и быстро смыть с себя коричневую краску, которая не пользуется больше популярностью даже в Мюнхене, и позаботиться о собственной безопасности. Что же касается господина Ильина…

Он посмотрел на Габеманна. Майор явно ждал его слова и с жадным нетерпением следил за лицом профессора. Уж не читает ли он его мысли?

Фон Ботцки выпрямился, свел на лбу глубокие складки и сказал:

— Ильина надо сохранить. Мы все-таки возьмем у него тайну вещества. Дайте ему возможность выйти вот в этот район. — Палец профессора ткнулся в поляну с надписью «Заповедник». — Пусть он придет сюда. Можно не сомневаться, его там встретят сердечные и добрые люди. А вы блокируйте этот район, чтобы он не ушел. Запрем здесь. Я все устрою так, что Ильин сам выложит нам свое изобретение. Лично я еду в заповедник сегодня же.

Майор не все понял. Собственно, оп даже ничего не понял. Но расспрашивать полковника счел неудобным, сказал: «Есть», — и вышел.

…На восходе солнца Ильин поднялся на самый верх скалы, у подножия которой засели его товарищи, и осторожно огляделся вокруг.

Лес, лес и лес. Вершины невысоких гор. Скалистые останцы. Далеко внизу виднелись красные крыши каких-то селений, сверкало озеро.

Километрах в трех, на кромке леса, он увидел большое здание служебного типа, рядом несколько домиков поменьше. Из трубы одного дома шел дымок…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Фон Ботцки плетет хитрый план. Посещение старого друга. Ганс Фихтер — простофиля. Лаборатория заповедника под охраной высокого

Вильгельм фон Ботцки решил пройти до заповедника пешком. Каких-нибудь четыре километра, да тем более лесом.

Профессор сменил военную форму на штатский костюм, вооружился толстой палкой и не торопясь пошел в гору, по пути обдумывая, как ему вести себя со старым товарищем.

Придерживаясь заросшей лесной дороги, профессор шел все выше и выше. В его руках подымалась и твердо стукалась о землю палка. Фон Ботцки часто останавливался и осматривался. В такой глухомани нетрудно и заблудиться.

Никто ему не встретился, никто не потревожил. Здесь было очень тихо и очень спокойно.

Он опять подумал об Ильине. Все-таки он его перехитрит, выманит у этого русского секрет открытия, заставит работать на него, на фон Ботцки. Если бы удался его тонко задуманный план!..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});