В половине восьмого Рэбо спросил, не предупредил ли ее профессор, что опоздает к обеду. Пришлось признаться, что муж ни о чем заранее не предупреждал, сказал только, что едет в больницу.
– Профессор, – в тоне Рэбо послышались осуждающие нотки, – временами витает в облаках.
Трикси согласилась.
– Уолке не может подождать немного с обедом? – спросила она.
– Суп не испортится, госпожа, а на сладкое – карамельный крем, который вообще не портится. – Он не упомянул блюда, которые будут поданы между супом и сладким; видимо, там было что-то такое, что испортится обязательно.
– Попроси ее чуть-чуть подождать, хорошо? Профессор должен скоро вернуться.
Если бы она могла видеть в эту минуту Крийна – сидящего в консультантском кресле, забывшего о времени и горячо обсуждающего чьи-то надпочечники!
Когда он вошел и увидел, что она сидит у камина, пробило полдевятого.
– А, ты здесь, – заметил он и вдруг остановился. – О Боже, сколько времени? У меня было интереснейшее дело, я и забыл совсем про обед. Ты-то пообедала?
– Нет, – сказала Трикси и прибавила: – Я же не знала, когда ты вернешься.
Он сказал весело:
– Я позволил себе забыться. Мои извинения. Полагаю, у Уолке найдется для нас что-нибудь съедобное.
Налив ей коктейль и не замечая ее холодности, он сел напротив с бокалом в руке.
– У пациента, которым я сейчас занимался, – начал он, – такие интересные симптомы! Нужно подробно их описать. Все заметки у меня с собой, обработаю сегодня же.
Он улыбнулся бесстрастной улыбкой, от которой ей нисколько не стало легче.
– Обещаю, завтра мы сделаем все, что задумали. После ланча, хорошо? Утром у меня последний экзамен, а во Фрисландию мы поедем только через пару дней. Так что два дня в запасе!
Рэбо позвал их к обеду, и они занялись супом, а потом – блюдом из цыплят под каким-то хитроумным соусом. Было очень вкусно, но профессор торопился побыстрее все доесть. Сразу же после кофе он извинился, пожелал ей спокойной ночи и вышел.
Трикси очень скоро поднялась к себе наверх. Просиди она еще немножко тут в одиночестве, она бы разрыдалась.
Все будет хорошо, говорила она себе, укладываясь спать. И, решительно шмыгнув носом, заставила себя думать о завтрашних покупках.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Следующее утро Трикси провела, копаясь в шкафу вместе с Уолке. Потом, позавтракав в компании Перси, она оделась и стала ждать профессора. Ее крайне удивило, что он пришел вовремя – она уже твердо решила с чисто британской флегматичностью отзываться на его постоянные опоздания.
Трикси была в своем твидовом костюме, в одной из новых блузок и с непокрытой головой – подходящей шляпы у нее не было. Не годится такой наряд для профессорской жены, подумала она, но тут же утешила себя мыслью, что он все равно не обращает на нее внимания. К счастью, ей и в голову не приходило, что от его сонных глаз не ускользала ни малейшая деталь ее внешности.
Он оставил машину в больничном дворе и повел ее к магазинам. В витринах соблазнительные наряды с продуманной небрежностью были накинуты на золоченые креслица.
– Давай список, – подсказал он ей, терпеливо подождав, пока она прошлась по магазину. – Что ты наденешь, когда мы поедем во Фрисландию? Надо купить пару платьев…
Через два часа они вернулись к машине. Профессор тащил коробки и большие пластиковые сумки, а Трикси никак не могла прийти в себя от того, что они потратили такое количество денег в такое короткое время. Теперь у нее появилось зимнее пальто непревзойденной элегантности, новый и очень нарядный костюм, куча блузок из чистого шелка, стоящих, по мнению Трикси, небольшое состояние, джерси самой последней моды и два совершенно необыкновенных платья. В магазине она примеривала один наряд за другим и с ужасом представляла, что же думал он тогда о ее коричневом бархате.
Крийн сложил пакеты в багажник и спросил:
– Как насчет чаю?
Они вернулись обратно в Ланге Фоорхаут и попили чаю в «Дес Индес Отеле». Поедая сэндвичи и пирожные, он посоветовал ей и на следующий день пройтись по магазинам.
– Купишь что-нибудь еще. Да и тебе гораздо приятнее будет походить по магазинам одной. Я дам тебе чековую книжку и, пожалуй, немного наличными.
Трикси робко его поблагодарила. Теперь у нее были такие вещи, которыми она раньше лишь издали восторгалась!
– Спасибо тебе большое, Крийн, но того, что мы купили сегодня, хватит мне на всю оставшуюся жизнь.
Он удивленно на нее взглянул.
– Беатрис, я не хочу, чтобы ты надевала поношенную одежду; отныне ты будешь покупать все, что захочешь.
– Да? Ты что, позволишь мне быть расточительной?
– Конечно, Беатрис, ты сознательная женщина и не обанкротишь меня.
Профессор говорил ласково, но с легким нетерпением, и она поторопилась спросить, будут ли у него завтра экзамены.
– Нет, только одна лекция и несколько пациентов – я обычно захожу к ним, когда бываю в Лейдене. Послезавтра сразу после завтрака мы поедем на пару дней во Фрисландию, к моим родителям. А потом я поработаю тут в поликлиниках, да, возможно, съезжу еще в Брюссель и Париж, на консультации. Ты не заскучаешь здесь? – Он вдруг улыбнулся. – У тебя будет много дел: нас непременно будут звать в гости, и тебе придется придумывать разные извинения, отклоняя большинство приглашений. Есть несколько визитов, которые нам нельзя пропустить, а остальным несложно будет объяснить наше желание уединиться – мы ведь только что поженились! Уверен, ты придумаешь, что сказать. А я смогу спокойно поработать.
Можно заняться вязанием. В конце концов, можно вышить гобеленовые накидки на кресла. Она уж найдет, чем заняться. Не стоит обижаться на то, что ему не нужно ее общество. Знала ведь обо всем этом, когда соглашалась выйти за него замуж. Он честно выполняет свою часть соглашения: она может иметь все, что захочет, и даже больше. Он дарит ее своей дружбой, а это все же больше, чем ничего. И со временем все еще может измениться к лучшему…
– Я сделаю все возможное, – заверила она мужа. – Хорошо бы тебе составить список своих самых близких друзей…
Они вернулись домой. Трикси, нагруженная пакетами и коробками, пошла в свою спальню, он же – в кабинет.
Теперь ей хотелось все хорошенько рассмотреть и примерить. К ужину она надела модельное шелковое джерси, которое так хорошо подчеркивало ее ладную фигуру, и удовлетворенно оглядела себя в зеркале: красивой она никогда не станет, но такая одежда, быть может, поможет ей казаться хотя бы симпатичной. В туфлях на высоком каблуке она осторожно спустилась вниз.
Когда она вошла в столовую, он поднялся и приветливо сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});