Читать интересную книгу Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь - Татьяна Шарпарь

– Привет, Натик, – с порога заулыбалась Танюшка, – я соскучилась. Полина, как ты выросла, – сказала она, в то время как Полина уже прыгнула к ней на руки, – а какая красивая стала, прямо как мама.

Танюша опасливо посмотрела на Наталью поверх Полининого плеча, а Наталья вздрогнула.

– Это я потому красивая, что умылась хорошо, видишь, как щечки блестят, – продемонстрировала Полина результаты своих трудов.

– Тань, ты, может быть, пройдешь, чаю попьем?

– Да ты что? Сашка меня потому послал одну, чтобы чаи не разводить, а сразу ехать. А ты во сколько приедешь?

– Как только отдам ключи соседу.

– Зря ты связалась с этими ключами. Вдруг там чтонибудь пропало, а ключи только у тебя.

– Я уже двести раз раскаялась, что в эту авантюру вляпалась, но что теперь поделаешь? Хотя там печать висит и еще охрана в подъезде, и еще другая, вневедомственная, охрана, так что пропасть ничего не может. Да ладно, сегодня отдам ключи, и точка.

– Поехали, поехали, – канючила Полина.

– Сейчас поедем, только у мамы выясним, не нужно ли чего с собой захватить.

– Так, продукты у меня упакованы, салат я сделала, только заправить, ну, это перед употреблением. Хотя можете забрать. Скорее бы сосед приехал, что ли. Ключи отдать, Машку сбоку в машину пристроить и свобода!

– Машку тоже берешь?

– Конечно, а куда же я дену ее в праздник?

– Ну давай вытаскивай, что там в нашу машину, и мы в путь.

Оказалось, что вещей довольно много, и пока грузили, устраивали продукты и сумку с вещами «на все случаи жизни» в багажнике, усаживали Полину на заднее сидение, а рядом с ней мишку и еще куклу Аленку, целовались и махали руками, оказалось, что уже почти половина девятого. Надо быстро позвонить Машке и договориться, где ее подобрать. А потом навести порядок на кухне, смолоть кофе и ждать соседа и еще милиционера Алексея. Как-то вчера странно было с ним разговаривать. Воздух в гостиной был, кажется, заполнен электричеством, исходившим от этого приятного мужчины. Приятного, конечно, приятного. Он понравился Наталье при первом знакомстве. И было понятно, что она ему тоже понравилась. Правда, они были по разные стороны расследования: он, ясное дело, «за наших», а она, получается, «за злодеев». Только она была тоже «за наших», но этого никак не мог понять противный следователь Терехин. Уж он ее допрашивал, допрашивал, и в алиби не верил, и все проверял. Даже очевидные вещи его не устраивали, и он снова проверял. А когда стало совсем ясно, что она никак не могла быть причастна к убийству, Терехин стал прикидывать ее на роль соучастника, еще неплохо бы – организатора. Наталья не могла понять, за что он к ней прицепился. Ведь кроме нее с убитыми контактировала масса народу, как из России, так и из всяких зарубежий. Да и работа у Петра Ивановича была, что называется, не рядовой, и доход она приносила солидный. И всетаки именно ее, соседку и человека, которого убитые любили и опекали, Терехин выбрал на роль первой подозреваемой. Алексей ее всячески защищал, и это было заметно не только Наталье. Идя по коридорам на допрос, Наталья чаще, чем было возможно по теории вероятности, встречала Алексея, который с невыносимо деловым видом проходил мимо. Он всегда останавливался, здоровался и перекидывался парой-тройкой ничего не значащих фраз насчет погоды, Полины или работы. А однажды, когда уже совсем нечего было сказать, он вдруг спросил, что ему выпить «от головы». Вот это было смешно, потому что Наталья тут же достала из сумочки таблетки, которыми пользовалась изредка сама, прикинула на глаз его вес, подумала и оторвала две. А потом! Потом она заставила его эти таблетки тут же выпить, да еще принесла ему стакан с водой, который выпросила у дежурного. И он безропотно глотал таблетки и запивал их водой, смешно крутя шеей на виду у всего личного состава. Изредка она встречала его в городе, ну, это было вполне возможно, потому что они жили в одном районе. Да еще Полина с навязчивой идеей заполучить себе папу всячески старалась с ним почаще встречаться, а уж если встретилась, то попользоваться им на всю катушку: и на шее посидеть, и побегать наперегонки, и в прятки поиграть. Надо сказать, что в этом поиске Полина была очень разборчива: мужчин она подбирала рослых, красивых, хорошо одетых. Наталья должна была строго за ней следить, потому что, стоило отвернуться, как Полина тут же находила подходящий объект и тащила его за руку знакомиться. Пока им везло: ни один мужчина не сопротивлялся, а некоторые всерьез предлагали дружбу. Хорошо, что сегодня Полины не будет дома, когда придут целых двое симпатичных молодых мужчин.

Машка сразу ответила на звонок, хотя и шепотом. – Сейчас сдам дежурство и позвоню.

Вот и хорошо. Если сейчас быстро отдать ключи и открыть квартиру без осложнений, можно будет скоренько подъехать за Машкой, и за город. А там, наверное, уже бассейн наполнен, и вода искрится на солнце, и пахнет землей и летом, и цветы вылезают тоненькими стебельками, и трава в каплях росы, хотя к тому времени, когда они приедут, росы уже не будет. Зато будет длинный летний день с шашлыками и всякой вкуснятиной, ленивые разговоры, лежание в шезлонге, а потом еще длинный вечер с камином и легким вином. Красота! Осталось совсем чуть-чуть подождать.

Иван никак не мог проснуться. Он несколько раз поднимал голову, смотрел невидящими глазами на экран своего телефона, потом снова погружался в полудрему, пытаясь понять, сколько сейчас времени. Какое время стоит на дисплее: среднеевропейское или московское? Телефонный звонок выдернул его из этого смутного состояния. Звонила его, как бы поточнее выразиться, вчера еще невеста и предлагала «встретиться и кое-что обсудить». Встречаться и обсуждать не хотелось.

– Скажи, Ландыш, сколько времени? – Ты что, еще спишь? – Сплю.

– Ну ты в своей Европе избаловался!

В ее голосе слышалось искреннее возмущение. – Так сколько времени?

– Московское время восемь часов десять минут, – сказала Ландыш «дикторским» голосом. Ты просыпайся и скажи, мы сегодня встретимся?

– Не знаю, как получится, а что, по телефону нельзя обсудить?

– По телефону нельзя. Хочешь, приезжай ко мне. – Нет-нет, – поспешно отказался Иван, – давай на нейтральной территории. Вообще, я не понимаю, что мы должны…

Он не успел договорить, потому что она быстро сказала: «Я тебе позвоню попозже», – и нажала отбой.

Хорошо, что прояснилось со временем. Имеем минут сорок на личные нужды. Душ, яичница, бритье, парфюм. Надо поторапливаться. Едем к женщине, наверное, цветы-конфеты купить по дороге. А может быть, она предпочитает спиртное? Коньяк, шампанское, виски, содовую, шипр, тройной. Боже, как занесло! Надо бы еще доехать до дачи, посмотреть, как там дела. Сторожу заплачено до июня, чтобы присматривал, но хозяйский догляд всегда надежнее. Вообще-то он планировал поехать на дачу с Ландышкой, предвкушались всяческие утехи, в том числе гастрономические, но после вчерашнего планы придется поменять. А вот взять и пригласить эту самую соседку! Он никак не мог вспомнить ее лицо. А может быть, она уродина? Вроде нет, уродину он бы запомнил. Тогда красавица? Тоже нет, красавиц он не пропускал. Помнится, у нее был ребенок. Сын, дочь? Тетя что-то говорила про ребенка, правда, он не слушал. У него тогда была первая стадия влюбленности в Ландыш Юсуповну, и другие девушки его не интересовали. Да, с женитьбой, похоже, облом. Почему-то стало себя жаль. Ведь старался, отпуск просил, вез белый смокинг, галстук-бабочку, рубашку с пластроном и все напрасно. Хотя, наверное, хорошо, что свадьба не состоялась: и трепета душевного не было, и думать об этом не хотелось, да и невесту он не так часто, как раньше, вспоминал. А может быть, он просто стар для женитьбы? Все надо делать вовремя: родиться, учиться, жениться. А он пропустил все сроки. И теперь ему тридцать три года – возраст Христа. У друзей уже дети резвятся, а ему чужие предлагают стать папой. Он улыбнулся, потому что вспомнил вчерашнюю девочку. А женщину эту – Голицыну Наталью Сергеевну – можно найти. Завтра, нет, четвертого мая, он позвонит своему другу, который работает в Департаменте внутренних дел Москвы, и попросит помочь. А потом заявится к ней домой с букетом и игрушкой для девочки, и кто знает, может быть, у них что-то сложится. Хорошо бы, если бы она была свободна. Правда, на горизонте имеется этот мужик с рельефной мускулатурой, который ее увел из Смоленского, но, помнится, он ее называл по имени и отчеству, значит, близким другом не был. И таким образом подняв себе настроение, Иван закончил свой завтрак и приступил к процессу одевания. На улице было плюс восемнадцать градусов, значит, днем будет очень тепло. Рубашку, стало быть, надеваем с коротким рукавом, джинсы, само собой, что сверху? Ветровку? Жарко. Так идти? Прохладно. Свитер, пуловер? Туфли летние светлые или мокасины под джинсы? Вдруг он вспомнил, что не надо придерживаться в одежде протокольных правил: он в отпуске, и еще он в Москве, на Родине и в известном смысле свободен. Подумав об этом, он быстро оделся и вышел из квартиры, наказав себе не забыть про букет.