ел, но это была бы бестактность.
– Я собираюсь ужинать, брат! Сразу после Магриба. Составишь мне компанию?
– С удовольствием, Умар-Ака!
После вечерней молитвы приступили к неторопливому ужину.
– Умар-Ака, – первым заговорил о деле Влад. – Послезавтра в Хунжент прилетают москвичи, как договорились.
Спецы по камешкам. Тут всяких камушков хватает – на безымянном пальце Влада поблескивал рубин, найденный им в этих горах. Обточенный и вставленный в серебро здешними ювелирами…
– Хорошо, брат! Но не доверяю я москвичам. Давай так: я сделаю вид, что не понимаю по-русски, а ты будешь мне переводить.
– Но, Ака, я же не знаю памирского?..
– А ты переводи на татарский.
– Но ты же татарского не знаешь?
– Но русский-то я знаю!
– Верно! Это я с дороги туплю!
Действительно, полковник Умар Исмаилов, комсорг курса Высшего Командного Общевойскового училища имени Кирова, говорил по-русски, как диктор ленинградского телевидения.
– Брат, иша-салад !
Время ночной молитвы. Потом спать!
Привезя москвичей, Влад стал переводить. С русского, который Шейх знал не хуже него, на тюркский, который шейх знал очень плохо.
Речь шла об условиях перевоза камешков, минуя алчную душанбинскую хунту. Москвичи сначала стеснялись и скромничали, потом распоясались и стали прямо при Исмаилове обсуждать его же.
Шейх с сильным акцентом и «без падежов» спросил на тюркском:
– Брат, а может быть, отрезать этим ублюдкам головы и отправить посылкой в Москву?
– Бу екмаса кяряк, Умар-Ака, джяман айтынсен! (Этого не надо, Умар-Ака, плохо сказал.)
– Ладно, пусть в Москву возвращаются. Скажи, думать будем.
Москвичей поводили. Идиоты так и не поняли, на каком тоненьком волоске висела их жизнь….
Утром Влад наблюдал, как горцы готовятся к войне.
Вместе с помощниками шейха тренировал местную гвардию. А потом посмотрел что-то типа парада.
Бородатые мужчины с оружием – молодые, и взрослые, и седые – шли ровным шагом и повторяли в каком-то ритмичном трансе:
Аллаху акбар! Аллаху Акбар!
Ля Иляха илля Ллаху!
Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!
Альхамдулиллях!
Садык Аллаху Ль Азым!
(Бог Велик! Бог велик!
Нет Бога, кроме Бога!
Бог велик! Бог велик!
Хвала Богу!
Милость Бога велика!)
И была в этом марше и в этом строю ТАКАЯ сила духа, что Влад понял – нереально победить тех, чья вера тверда, как алмаз…
Когда Влад засобирался в обратный путь, Шейх предложил:
– А то оставайся, брат! Построим тебе дом, найдем тебе хорошую жену, хотя бы мою племянницу, а?
«Попал!» – подумал Влад, а вслух сказал:
– Твоя племянница прекрасна, Умар-Ака, и она обязательно составит счастье какому-нибудь молодому знатному памирцу.
– Технично съехал, – шейх опять превратился в полковника запаса. – Сам-то и не молодой, и не знатный, и не памирец! Молодец! Ну ладно, давай прощаться. Ас-салам алейкум!
– Ваалейкум ас-салам!
– До встречи, Иншаллах !
– Савбул , Умар-Ака!
А потом Влад снова приехал сюда.
Но это уже совсем другая история…
Универ
Влад дважды в жизни преподавал в вузах. Преподавал в УГУП и ККОП (Университете, Где Учатся Президенты, и Кузнице Кадров Оборонной Промышленности). И оттуда, и оттуда Влада выперли.
В УГУП Влад вел экспериментальную психологию. Восхищенный его философией и полетом мысли профессор Фрейдов предложил ему курс лекций для студентов.
– Владик! То, что вы мне тут наболтали во время пития чашечки кофе – ЭТО КАК МИНИМУМ ДОКТОРСКАЯ! Ваше место в ученом мире!
Подготовив учебные планы, Влад был готов к преподаванию студентам.
Первая лекция. Влад вошел в аудиторию и осмотрелся. Сотня ублюдков. Мальчики все пидороподобны, девочки одеты, как уборщицы вокзальной забегаловки. Кич! Срань! Хотя в первом ряду сидело несколько симпатяшек.
– Всем девушкам в коротких юбках с первого ряда ВСТАТЬ! Пошли назад!
– А почему? – раздались блядски-наивные голоса.
– А потому, что я собираюсь читать вам лекцию, а не разглядывать ваши задние конечности…
– Вы не имеете права, – стала вопить одна Крысильда, пока прочие пошли наверх.
– А вы можете остаться, – успокоил ее Влад. – Вы не будете отвлекать меня от лекции.
Аудитория в хохот!
Два академических часа пролетели, как один миг. Студенты слушали, затаив дыхание.
В конце вопросы:
– А сколько вам лет?
– Я с тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения.
– А вы женаты?
– А с какой целью интересуетесь?
Хохот в аудитории!
– Я разведен, но вам все равно ничего не светит.
– А почему?
– А потому, что я не сплю со своими студентками! Быстрее взрослейте, получайте дипломы, тогда посмотрим.
Влад действительно НИ РАЗУ НЕ СПАЛ СО СТУДЕНТКАМИ!
Аспиранток, что ли, мало?
Студенток трахать нельзя. Влад это очень ясно интуитивно понимал. А вот один его приятель, препод, врюхался!
У Влада, кроме профессора Фрейдова, был единственный приятель среди мерзкой научной братвы – Витя Юнгов. Закрутил, мудак, роман с первокурсницей. Красивая дура. Но психичка конченная.
Когда роман закончился, она пробралась к нему в квартиру, перелезла через балкон и стала угрожать, что бросится вниз прямо сейчас. Никаких политических требований эта террористка не выдвигала.
Студентка, выбросившаяся из окна квартиры препода – это звездец! Это уголовщина. Это хана всем планам на жизнь.
Витя позвонил Владу изложил кратко ситуацию и спросил: «ЧТО ДЕЛАТЬ?».
– Что делать? – переспросил Влад. – Ясно что – не спать со студентками!
– Издеваешься? А сейчас что делать?
– Застеклить лоджию.
– Поздно! Спасай меня, Влад.
– Ладно! Сделаешь, как я скажу – все обойдется.
Витя выслушал, понял и сделал. Врубил какой-то веселый дебильный современный музон (что-то типа «Почему ты мне не дала?»).
Приплясывая, вышел на балкон, посмотрел на висящую животину и весело сказал:
– О! Висишь, животное? Давай по моей команде. Пять. Четыре. Три. Два. Один! Ноль! Пошла!
Она висит.
– Пошла, пошла! – начал отдирать ее пальцы от балкона и пихать за голову вниз.
Тварь вцепилась в балкон и стала орать.
– Ладно, – сказал Витя. – Я в туалет схожу, испражнюсь, а когда вернусь, чтоб тебя здесь не висело. До встречи внизу!
Он ушел в туалет. Животная перелезла обратно, назвала Витю мерзавцем, бабахнула дверью и ушла навсегда.
ТАК ВЛАД СПАС ОДНУ МОЛОДУЮ (ПРАВДА, НИКЧЕМНУЮ) ЖИЗНЬ И ОДНУ КАРЬЕРУ!
Экзамен Влад принимал так.
На консультации всех зашугал, что на «пять» знает только он. На «четыре» у него сдали бы Павлов и Бехтерев, а «тройка» у него – это почти кандидатский минимум.
В общем, обоср…шиеся студенты ждали экзамена, как конца света.
Влад пришел на экзамен, загнал народ в аудиторию и сказал:
– Не