Читать интересную книгу Файролл. Снисхождение. Том 2 - Андрей Васильев

– Ко мне не п-пойдем, – сказал мне Юр, заметив, что я завертел головой, вспоминая, где тут его покои. – С-смысла нет – разговор н-недлинный. Но и в к-коридоре его вести не станем, т-так дела н-не делаются. Мы же себя ув-важаем, да?

Тебя бы в застенки Азова, там те же интонации и такой же подход к вопросу. Его вообще не с безопасника ли «Радеона» слепили? Замашки временами очень похожи.

Брат Юр зашел в соседнюю с покоями фон Ахенвальда комнату, обставленную более чем скромно – там были только стул и стол, придвинутый к смежной с соседним помещением стене, на котором лежали листы пергамента и стояла чернильница.

– П-помещение секретаря, – пояснил мне казначей. – П-просто его сегодня н-нет.

Ну да, так я и поверил. Впрочем, мне нет дела до того, кто тут кого слушает и стенографирует.

– В-вот какой у меня вопрос к т-тебе, – брат Юр сел на стул, я же прислонил зад к столу. – Т-ты что в Эйгене устроил?

– В Эйгене? – я заморгал глазами, показывая, что даже не понимаю, о чем идет речь. – Когда?

– Д-давай вот без этих б-балаганных трюков, – поморщился казначей. – Или ты всерьез д-думаешь, что я н-ничего не знаю? Да вот бишь, к-как там?

Он достал из-под рясы свиток пергамента, развернул его и процитировал:

– «А еще при п-принце Вайлериусе был нек-кий ч-человек, в грязной красной р-рубахе и босой, к-коий его явно и сп-подвиг на безумства, а после куда-то ск-крылся. Принц же, об-бнаружив сие исчез-зновение, крайне опеч-чалился, а после изрек: «Сами р-разберемся. Всем кровь п-пущу, умоется ей маменька». И в-ведь пускает, стервец, причем ум-мело, весь в отца св-воего пошел. В-вчера вечером был убит Бран, к-капитан королевской гвардии и п-приближенное к королеве Анне лицо, ну, т-ты его помнишь. Он, п-по сути, был тем, к-кто держал в уз-зде гвардию, а т-теперь его нет и в Эйг-гене вот-вот резня начнется. Да что Эйген? Западная М-марка бурлит, скоро там так-кое пламя п-полыхнет, что страшно подум-мать. П-повторю вопрос – что ты т-там устроил?

Даже не соврешь, что это не я. Он же сам мне наводку на Академию дал, брат Мих был со мной и с точностью до минуты назовет время, когда я поднимался наверх, в город. Сравнить его с тем, что в свитке – и все. Вот чуяло мое сердце, что аукнется мне та прогулка.

И вот еще – интересно, кто же был отцом Вайлериуса? Спросить бы, но опасаюсь, что это за собой потянет очередную цепочку. Может, так потом узнаю.

– К гибели Брана отношения не имею, – твердо заявил я. – Ну да, место он занял то, что обещали мне, но я за это на него не в претензии.

– В этом я и н-не сомневался, – из голоса брата Юра как-то неожиданно исчезли все мягкие нотки, это был голос полководца перед боем или матерого инквизитора, беседующего с еретиком. – Его г-гибель – она некстати, н-но это д-другое. Что ты сказал В-вайлериусу? С-сидел себе юноша, п-потихоньку сходил с ум-ма, н-никуда не лез, никому не м-мешал – и на тебе. С-сначала от с-сердечного приступа умирает ректор, п-потом с-скандал с матерью, п-потом на его ст-торону переходят два п-полка гвардии и весь в-выпускной курс Академии Мудрости. Что такого н-надо было сказать ч-человеку? Т-тут не только п-политический интерес, но и п-профессиональный.

– Про девку его я ему рассказал, – неохотно ответил я казначею. – Ну, что утопили ее вместе с ребенком в чреве. Жуть какая!

– А, – понятливо кивнул брат Юр, скрестил руки на груди и вздохнул. – Т-теперь понятно. Из всех р-рычагов воздействия ты в-выбрал самый эффективный для д-данного конкретного случая. Эм-моции. Я р-рад, что чему-то т-тебя научил, но в данном случае эта р-радость – она г-горьковата на в-вкус. М-мне не нужен король Вайлериус. М-мне на троне Запада нужна к-королева Анна. Что ты улыб-баешься? Это н-не личное пожелание, это п-политика.

– Само собой, – закивал я. – Политика, понятное дело.

– Е-есть договоренности и в-взаимные обязательства. И они св-вязаны не т-только с моими интерес-сами, – по-моему, рассердился на меня брат Юр. – В-все завязано на Анне. П-приди к в-власти Вайлериус – и что тогда? В-всем нашим зад-думкам – конец.

– Так это… – предпринял я попытку вставить слово, но был остановлен взмахом руки.

– Н-нет, все-таки надо было убирать В-витольда, – казначей вздохнул. – Дружба-д-дружбой, но когда она н-начинает мешать делу, т-то какая м-может быть лирика?

– А… – снова открыл рот я, но Юр нехорошо глянул на меня из-под бровей.

– Т-только скажи мне, что не он т-тебя навел на мысль п-поговорить с Валейриусом, – пригрозил мне казначей. – Ладно еще ты запамятовал о т-том, что мой сч-четовод видел вас, п-память у тебя всегда б-была слабая. Но г-голову-то и логику в-включать надо? Сам п-посуди – откуда тебе знать про то, что т-там с этой девкой из дж-жунглей случилось? Или об этом т-трубят на всех углах? Н-нет, теперь т-трубят, но еще нед-делю назад про это никто н-не знал даже.

Ну да, тут меня раскатали как тесто по столу, не вильнешь в сторону.

– Н-не лезь больше в Эйг-ген, – хлопнул ладонью по столу брат Юр. – А если уж слож-жится так, что тебе н-надо будет туда нав-ведаться – сначала скажи об эт-том мне. Если на тебя в-выйдет В-витольд или его люди – т-то же самое, сразу известишь меня, причем незам-медлительно. Т-точнее даже так – в-выслушаешь его предложение, с-скажешь, что подумать надо – и ко мне. В-вопросы?

– А если Вайлериус начнет брать верх, ты за кого будешь? – не удержался я.

– Я немолод, – с достоинством ответил мне брат Юр. – И к-как все люди в воз-зрасте люблю с-стабильность и н-неизменность. Запомни это х-хорошенько.

Вроде как про Анну сказал, но имени её не назвал. Стало быть – не так уж устойчиво нынешняя королева сидит на троне, потому и «запомни». А потом, в нужный момент, может прозвучать что-то вроде: «А что может быть стабильней м-молодой крови на т-троне? П-помнишь, Хейген, я п-про это тебе гов-ворил?». И все, можно по новой перезаключать старые договора, я же все подтвержу. А я – подтвержу. Лучше королю соврать, чем брата Юра подвести.

Но, надеюсь, обойдется без этого, поскольку в Эйген я не собираюсь. И вообще Запад седьмой дорогой планирую обходить.

– Я все понял, – покладисто ответил я.

– Точно? – прищурил левый глаз казначей.

– Предельно, – заверил его я.

А квеста не дали. Но оно и понятно – на что именно он тут может быть? На то, что я должен поведать казначею о том, чего, возможно, и не случится? Вот если я намылюсь в столицу – тогда да, что-нибудь да выдадут.

– Н-ну и хорошо, – брат Юр поднялся со стула. – П-пошли, великий м-магистр наверняка уже письмо доп-писал.

Верно, дописал. И даже предложил мне сразу позвать Гунтера, но я отказался. А смысл? Оно, конечно, неплохо бы прямо сейчас в те края рвануть, времени-то сейчас полно, вот только – кто знает, что меня там ждет? А у меня на ночные часы запланированы увлекательные прогулки по кладбищам – сначала по одному, потом – по-другому. Надо быть последовательным. Мелкие дела еще можно совмещать, это нормально, но два таких квеста лучше делать по отдельности. Вот упокою Оэса – и на плато рвану. А если и не упокою, то хоть какую-то информацию по этому поводу получу.

Так что я отказался, мотивируя это тем, что фон Рихтеру надо еще боевых друзей в последний путь проводить. Подумав, добавил почти искренне, что и сам пошел на церемонию прощания, ибо это были лихие парни, но я же не член ордена? А это такое дело, только свои должны на нем присутствовать.

Фон Ахенвальд чуть не прослезился, заставив меня подумать о том, что и вправду сдает старик. Не было в нем еще совсем недавно эдакой сентиментальности. Или это просто у меня репутация с ним дошла до такого уровня, что он меня как совсем уж своего воспринимает, а потому не стесняется выказывать слабость?

Но по большому счету для меня это было совершенно непринципиально, потому я не стал ломать голову над тем, что в данном случае является верным, а что нет, удостоверился в том, что фон Рихтера никуда в обозримом будущем не отправят из замка, и отправился домой, в Пограничье. Нет, оно было бы разумней тут остаться, опять же – свиток портала можно было бы сэкономить, но Трень-Брень я ведь здесь одну, без пригляда, не оставлю?

В коронном замке тем временем шла гульба по всем правилам. И это, заметим, была только репетиция завтрашнего банкета. Звучала музыка, к которой больше всего подходило название «фольклор», нестройный хор пел какую-то песню, кто-то орал дурным голосом: «Да я знаешь кто? Да я знаешь кого? Да меня знаешь как?», причем после каждого вопроса раздавались звуки ударов. Особый апокалиптический шик всей этой вакханалии придавал здорово подгулявший Флоси, орудовавший у огромной винной бочки эпических размеров черпаком. Его кто-то поставил сегодня на раздачу, он разливал вино. Вот я понимаю – сбылась мечта человека, и личная, и карьерная. Вот это взлет. Вчера туалеты чистишь, сегодня – вино в королевском замке разливаешь. Позавидовать можно.

Чуть поодаль занимались своим любимым делом наши гномы. Они боролись, собрав вокруг себя немало зрителей. Между ними сновал наш казначей Ромул, громко выкрикивавший ставки и собиравший деньги.