— Ты что, ненормальный? — свирепо спросил парень, сдвигая маску на лоб. — Что ты к нам пристал?
— А что вы здесь ищете? — в свою очередь ощетинился я. — Кто вы такие? Ваши документы…
— Вот я тебе сейчас покажу документы! — замахнулся он.
Но девушка, не снимавшая маску, а только вынувшая изо рта дыхательную трубку, схватила его за руку:
— Не смей, Михаил! Ему просто надо все объяснить. — И, повернувшись ко мне, начала втолковывать, словно глупому ребенку. — Мы археологи, у нас тут целая экспедиция. Мы ищем затопленные древнегреческие города, которые стояли на этих берегах тысячи лет назад. Понимаете? А вы нам мешаете работать.
Мне стало неудобно, что со мной так разговаривают, словно с ребенком. Но сразу отступать не хотелось, и я упрямо повторил:
— Все равно у вас должны быть какие-то документы. Предъявите…
— А ты что, милиционер? — насмешливо буркнул парень.
Девушка снова потянула его за руку и мягко сказала мне:
— Ну откуда же у голых людей могут быть под водой документы? Если вы так уж сомневаетесь, приходите вечером в наш лагерь — он вон там, за холмом.
— А, да что с ним толковать! — сказал ее товарищ в стал натягивать маску. — Пошли, а то скоро обед.
Девушка снова помахала мне рукой, и они скрылись под водой. По воздушным пузырькам, выскакивавшим на поверхность, я видел, что они уплывают все дальше, от берега. Наверное, там ждала лодка. Но преследовать их я больше не стал.
Весь день эта встреча под водой не выходила у меня из головы. Припоминалось, что я и раньше читал в газетах или в каком-то журнале о подводных археологах. Неужели на морском дне действительно прячутся целые древние города? Искать их, пожалуй, куда интереснее, чем гоняться одному за испуганными рыбешками. Может быть, пойти к их начальнику и попросить, чтобы взял в экспедицию. Ныряю я неплохо…
Я думал об этом и весь вечер, сидя в одиночестве на теплом песке. Лагеря археологов отсюда не было видно, его скрывали песчаные холмы. Но мне казалось, будто ветер иногда доносит оттуда веселые голоса и смех.
Слишком обитаемый остров
Утром, закусив колбасой с черным хлебом, я сложил в рюкзак свои нехитрые пожитки и отправился искать лагерь археологов.
Он оказался дальше, чем я предполагал. Пришлось больше часа идти берегом моря, у самой воды, где мокрый песок был плотным и не вязли ноги. Сегодня море слегка разгулялось, и порой волна, с шелестом подкатываясь под ноги, заставляла отскакивать в сторону. Местами на берегу попадались доски, принесенные морем. В это утро они казались мне обломками затонувших кораблей…
Еще издали я увидел две большие оранжевые палатки. В стороне от них, под навесом, был вкопан в песок большой самодельный стол из некрашеных досок. Рядом торчала тоже самодельная печка с трубой из перевернутого чугунка без донышка, какие обычно устраивают на лето в кубанских станицах. На высоком шесте возле одной из палаток лениво трепыхался выгоревший флажок.
Лагерь выглядел совершенно пустым и покинутым. У меня даже екнуло сердце: не уехали ли все на другое место? Но когда я подошел поближе, под ноги мне с неистовым лаем выкатилась маленькая собачонка, похожая на комок свалявшейся шерсти.
— Шарик, на место!.. — крикнули из палатки.
Брезентовая дверца ее откинулась, и оттуда высунулась лохматая голова Михаила — моего вчерашнего противника.
Несколько минут он смотрел на меня, не узнавая, потом лицо его помрачнело.
— Ты что сюда пожаловал? — спросил он грозно. — Документы проверять?
— Мне нужен начальник экспедиции, — ответил я, не желая ввязываться в драку;
— Жаловаться пришел?
— Очень вы мне нужен, чтобы из-за тебя ходить в такую даль. Просто мне нужен ваш начальник. По личному делу, понял?
— Вот я тебе покажу сейчас личное дело. — Он начал выползать на локтях из палатки и неожиданно крикнул: — Шарик, куси его!
Собачонка, которая сидела шагах в пяти от меня, неуверенно тявкнула и тут же, словно извиняясь, замахала куцым хвостом. Она была куда добродушнее своего хозяина.
Я повернулся и отошел в сторону, стараясь шагать как можно медленнее, чтобы это ни в коем случае не походило на отступление.
Шарик и Михаил молча смотрели мне вслед. Я отошел метров на двадцать и сел у самой воды, всем своим видом показывая, что. готов ожидать начальника хоть до скончания века.
Ждать мне пришлось долго.
Уже под вечер с моря донеслось, наконец, далекое комариное гудение мотора. Звук все приближался, и скоро я увидел небольшой катер, спешивший к берегу. Шарик приветствовал его появление веселым лаем.
Катер с выключенным мотором мягко стукнулся о причал. Двое темных от загара ребят примерно моего возраста быстро и ловко закрепили его канатом. Кроме них, в катере находились еще две девушки и старик с остренькой седой бородкой. Один из парней помог ему спрыгнуть на причал, а потом уже с веселым хохотом выскочили остальные, с любопытством посматривая на меня.
— Ба! Да это наш неутомимый преследователь! — воскликнула одна из девушек, высокая и белокурая.
Только теперь я узнал в ней свою подводную знакомую. Но без маски она выглядела гораздо лучше. Ее подруга, подвижная и вся черная, как жучок, тотчас же схватила ее за руки и громко зашептала так, что слышно было всем:
— Кто это, Светланка? Где вы познакомились?
— Под водой, — ответила та с хохотом и, спрыгнув на песок, протянула мне руку. — Ну, а теперь давайте знакомиться по-настоящему. Меня зовут Светлана.
— Николай, — ответил я хмуро. — Николай Козырев.
Пожатие у нее было совсем мужское, твердое. А зеленоватые глаза все время смеялись, и я старался в них не смотреть.
— Мне нужен начальник экспедиции, — пробормотал я.
— Я начальник — ответил старичок, воинственно выставив вперед свою бородку и с любопытством разглядывая меня. — Слушаю вас, молодой человек.
Это было для меня полной неожиданностью. Я считал, что начальник экспедиции подводников должен быть непременно здоровяком этакого богатырского сложения. Может быть, флотский капитан. С ним мне было бы легко столковаться.
Поэтому я стоял и растерянно молчал. Тогда Светлана насмешливо сказала:
— Под водой вы были активнее, Коля.
Все вокруг засмеялись.
— Так я слушаю вас, — повторил начальник. — Судя по всему, вы хотите присоединиться к нашей экспедиции, — он смотрел на рюкзак, лежащий у моих ног.
— Да, — обрадовался я.
— А вы кто, археолог?
— Нет.
— А кто же?
— Я, собственно, служил в армии.
— Военная косточка? — оживился старик. — Это отлично!
Потом уже я узнал, что своим упоминанием об армии сразу расположил его к себе. Военное дело было, оказывается, любимым коньком профессора — по своей специальности, казалось бы, совершенно мирного человека.
Мы никогда не могли понять этого его увлечения. В армии Василий Павлович служил недолго и очень давно, еще в первую мировую войну. Но до сих пор во время раскопок носил военную фуражку, сапоги и брюки-галифе, любил, когда ему отвечали по-военному, коротко и четко. Даже в своей науке он сумел выбрать какую-то особую военную тропку, написав несколько интересных исследований о вооружении и тактике древних греков.
Все это я узнал уже потом, а сейчас просто обрадовался, что армейская служба оказалась хорошей рекомендацией.
— А где же вы служили? — продолжал он расспрашивать.
— На флоте, — ответил я. (Это было не совсем так: я служил в береговой обороне. Но все равно ведь это рядом с морем.)
— Отлично. И с аквалангом знакомы?
— Знаком.
— И плавает он хорошо, — лукаво вставила Светлана.
— А документы, простите, у вас при себе? — спросил профессор.
Светлана засмеялась. Он удивленно посмотрел на нее.
— В чем дело?
— Так, Василий Павлович, — ответила она, подмигнув мне. — Вы же знаете, я сметливая.
Покраснев так, что мне стало жарко, я достал из рюкзака все свои документы и передал их профессору. Он внимательно изучал их, а я смотрел себе под ноги, чтобы только не встретиться взглядом с насмешливыми глазами Светланы.