Читать интересную книгу Демонология Древнего Китая - Ян де Гроот

Глава пятая

Демоны-животные

В трех предыдущих главах мы видели, что с самой глубокой древности, о которой мы только можем судить на основании китайских письменных свидетельств, духов и призраков китайцы очень часто представляли в облике животных. Среди них мы находим драконов и баранов, обезьян, оленей, и потому вправе ожидать, что животный мир в целом подарил китайскому царству потусторонних существ огромное множество образов.

Чтобы адекватным образом воспринять и обосновать данное явление, нам необходимо помнить о том, на что мы уже неоднократно указывали, а именно — что китайцы, как правило, представляют призраков в облике человека и наделяют их его чертами и атрибутами, но в то же самое время китайцы не считают животных принципиально отличными от людей. Если человек может стать призраком, то почему им не может быть и зверь? Согласно идущим с древнейших времен философским воззрениям, звери обладают той же естественной конституцией, что и люди; и тело, и душа и тех и других скроены из одних и тех же начал инь и ян, из которых состоит и весь космос.

Но если идентификация призраков с людьми имела место изначально, то наделение человеческими характеристиками призраков-животных явилось уже следствием. Вынашивающие злобные намерения люди могут принимать облик зверей как при жизни, так и после смерти, но и, обратно, животные могут превращаться в людей с целями, не в большей степени благостными. Подобные превращения могут быть полными в телесном смысле, но никакого «перерождения души» при этом не происходит. Такие призраки-животные ничем не отличаются от обычных зверей, за исключением разве что явной агрессивности и злобности, благодаря которым, собственно, они и становятся причастными к царству демонов.

Вера в животных-призраков едва ли бы могла иметь место, если бы не убеждение в том, что их души проявляют себя и вне их тел в том же облике. О широком распространении таких взглядов свидетельствуют многие китайские сочинения. Приведем для иллюстрации два фрагмента, коих, полагаем, будет достаточно:

«Сунь Сю из царства У (император Цзин-ди, правил в 258–263 годах) заболел и искал заклинателя и провидца. Найдя одного, он решил подвергнуть его испытанию: он убил гуся, закопал его в открытом поле, соорудил маленький навес, поставил под ним кровать и положил на нее женские башмаки и одежду. После чего приказал исследовать это место. "Если ты расскажешь мне об облике женщины-призрака, обитающей вон в той могиле, я щедро вознагражу тебя и поверю: в твои способности", — молвил он. Но в течение всего дня предсказатель не вымолвил и слова. Император вновь, уже более настойчиво, повторил свой вопрос. "По правде говоря, — ответил колдун, — я не вижу никакого призрака, а вижу я только белого гуся, стоящего на могиле. Я не сказал об этом сразу же только потому, что это мог быть гуй или шэнь, принявший облик птицы, и тогда я должен был бы подождать, пока восстановится его подлинная форма. Но поскольку, по неизвестной мне причине, он не принимает иной формы, осмелюсь теперь сказать правду Вашему Величеству"» («Coy шэнь цзи», гл. 2).

«В молодости министр сельского хозяйства Ян Май любил охотиться. Сам он рассказывал, что как-то, находясь в Чаньани, он отправился на соколиную охоту, и во время охоты увидел зайца, скачущего по кустам недалеко от него. Его сокол тоже заметил зайца, и тут же стремительно ринулся на него, намереваясь его схватить. Однако, когда сокол долетел до кустов, зайца уже и след простыл. Ян Май посадил птицу на руку, проехал несколько шагов, обернулся, и что же — на том же самом месте он опять увидел прыгающего зайца. Как и в предыдущий раз, сокол устремился к нему, но не смог его поймать. Когда та же история повторилась и в третий раз, Ян Май приказал своим людям вырубить кустарник и найти зайца. Но они нашли только скелет; поэтому, существо, которого они видели, на самом деле было лишь призраком зайца» («Цзи шэнь лу», гл. 443).

В китайской литературе историй о животных-призраках в самых невероятных обликах и видах великое множество. Души млекопитающих, птиц, рыб и даже насекомых переселяются в людей, навлекая тем самым на них болезни или сумасшествие; кроме того, души зверей покидают телесную оболочку и тревожат покой домов и деревень. Гэ Хун был убежден, что старые животные в первую очередь могут стать демонами в человеческом обличии, и прямо высказал свое мнение в одной из глав своего сочинения. В дальнейшем мы увидим, что Гэ Хун выразил повсеместно распространенные представления, нашедшие отражение во многих историях и легендах, на материале которых и построена настоящая глава. Поскольку едва ли можно отыскать животных, игравших хоть какую-то роль в жизни китайцев и не выступавших бы при этом в той или иной степени в качестве демонов и призраков, любой изучающий китайскую зоологическую мифологию столкнется с огромным множеством иллюстративного материала о демонизме.

1. Демоны-тигры

Среди демонов-животных Китая первое место занимает королевский тигр. Поистине, встречающийся на всей территории региона, со своей неистовой жестокостью, он является для людей олицетворением ужаса, часто ввергая в хаос и панику целые деревни и вынуждая крестьян искать новое, более безопасное место. Читатель помнит, что уже в ранней китайской литературе упоминались люди-тигры — ищущие жертву ненасытные демоны. Истории и предания, присутствующие в литературе абсолютно всех эпох, только подтверждают, что в существование призраков-тигров люди верили всегда. А то, что вера эта не исчезла и поныне, подтверждается хотя бы тем фактом, что самые разные легенды и сказки о тиграх постоянно перепечатываются, перечитываются и передаются из уст в уста. Более того, мало-мальски близкое знакомство с китайцами вскоре убеждает, что предания о тиграх многие из них воспринимают как реальные события, как, впрочем, и все то, что содержится в классических и старинных книгах. Истории эти привносят в народные верования новые интересные моменты. Некоторые из них, представленные ниже, могут оказаться полезными и в качестве дополнительного материала к диссертации по «тигроантропии», опубликованной ранее.

Народный фольклор рисует демонов-тигров превратившимися в призраков людьми, скитающимися по необъятным просторам в поисках новых жертв. «Чэнь Цзун, уроженец Даньяна, — сообщает Тао Цянь, — занимался гаданием неподалеку от главного уездного города. В годы под девизом Иси (405–419), когда Дань Хоу, командующий левой армией, который очень любил охоту и особенно — охоту на тигров, был начальником Гушу (Гушу и Даньян находились на территории нынешнего Тайпинфу в провинции Аньхуэй на берегу Янцзы), к предсказателю явился всадник в меховых штанах, в сопровождении спутника, облаченного в точно такую же одежду, и протянул ему десять монет, завёрнутых в бумагу. "Следует ли нам отправиться на запад, чтобы раздобыть что-нибудь поесть, или лучше поехать на восток?" — спросили они. Цзун выложил стебли и в соответствии с получившейся комбинацией заявил, что восточное направление благоприятно, а западное принесет несчастье. Всадники попросили дать им воды, но, когда они пили, они походили на коров — так глубоко утонули в чашах их рты. После чего они покинули дом гадателя и направились на восток, но не успели они отъехать и нескольких сот шагов, как второй всадник и его лошадь превратились в тигров. С тех пор тигры свирепствовали в этой области необычайно» («Coy шэнь хоу цзи», гл. 9).

Кто может сосчитать тех несчастных, кто, будучи заподозренным в том, что на самом деле является тигром в человеческом обличий, пал жертвой людского страха и гнева? И насколько часто подобные дикие суеверия возникали вокруг тех, кого кто-то ненавидел и хотел линчевать, используя человеческое невежество? Об убитом толпой Ван Юне, человеке-тигре, мы уже в свое время говорили. А вот история другой жертвы, несчастной героини следующего рассказа:

«В конце правления династии Лян (около 556 года) жил человек по имени Хуан Цянь, родом из Шисина (север пров. Гуандун), и у него была младшая сестра, которую звали Сяочжу, Маленькая Жемчужина, обрученная с жителем того же уезда по имени Ли Сяо. Маленькая Жемчужина вместе с женой своего старшего брата отправилась в горы собирать плоды деревьев. Когда они проходили мимо храма, Маленькая Жемчужина испытала такое сильное притяжение, что отказалась возвращаться домой. Когда же они отправились назад, она внезапно побежала по дороге к храму и на глазах людей скрылась в зарослях травы.

Жена Хуан Цяня сообщила Ли Сяо о том, что произошло, и Ли Сяо сделал вывод, что у девушки, должно быть, был какой-то непонятный мотив. Как-то вечером Ли Сяо возвращался со своим другом из уездной управы, куда его вызывали по делу, как вдруг хлынул страшный ливень. Заприметив огонь в одном из залов храма, они направились туда, чтобы высушить одежду. На возвышении, где стояла статуя божества, они обнаружили поношенную одежду; и почти сразу же услышали доносящийся снаружи звук шагов. Испугавшись, они спрятались за возвышением и ширмой и — о ужас! — увидели тигра, который, виляя хвостом, быстрыми прыжками приближался к огню. Здесь чудовище сбросило с себя челюсти и когти, скатало свою шкуру и положило все это на возвышение перед статуей божества; потом оно облачилось в одежду и присело на корточки перед огнем.