— Медлить нельзя, но и выхода пока я не нашел.
Композиция Lindsey Stirling "First light"
Артур по-деловому смотрится в окружении офисных принадлежностей и эти черты лица совершенного лидера… Ну почему столько страсти и влечения появилось к нему?
— Я позвал тебя, возможно, найти подводные камни в этой ситуации или, хотя бы, грамотно сформулировать разговор…
Он коснулся моей щеки одним пальцем, заставив покраснеть, как школьнице.
— А что, ваши юристы закончились? Просто спросила — из любопытства.
— Они говорят что-то невнятное. И я им не доверяю. Попахивает каким-то тупиком…
Мы поглощали горячий крепкий кофе одновременно.
— А мне ты доверяешь?
В его глазах блеснула дуэль.
— Как юристу, пожалуй да. Возможно как человеку тоже.
— А как кому нет? — меня это очень сильно волновало сейчас.
Опустив глаза он ответил:
— Как женщине…
В это время секретарь побарабанила в дверь и кабинет заполнился иностранцами.
Долгая дискуссия, споры и желание по-быстрее окончить анализирование ситуации подтолкнули меня к спонтанности. Я попросила у литовцев контракт, чтобы ознакомиться. Подошла и выняла из руки одного из них документ, положила на стол и как бы невзначай, подтолкнула на него стаканчик с кофе…
Возгласы литовцев, крикопадение на мою голову! Артур вскочил с кресла и заслонил меня собой от разъяренной иностранной толпы.
— Я такая неловкая! Простите пожалуйста!
Мои руки все ещё пытаются просунуться из-за неприступной фигуры молодого Гарузо и водрузиться на стол, спасая листы контракта, утопающего в коричневой жиже напитка. Но контракт безнадежно испорчен.
— Вы обязаны нам выдать оригинал данного документа! И предоставить его с печатью и подписью Викто́ра, немедленно! — требовал неутешительный голос представителя Литовской стороны.
— Как только мы разберемся с ситуацией и вернётся Виктор, мы сообщим вам, незамедлительно — оттараторил Артур.
Он позвал секретаря. Девушка вежливо проводила паникующую "гоп-компанию" за дверь, желающую немедленного разрешения инцидента.
Я повернулась к Артуру, стряхивая с пальцев остатки капель пролитого кофе. Его лицо еле сдерживалось от смеха и вдруг, мы сорвались — рассмеявшись гулким смехом, наполняющим кабинет.
— Это было так просто? — он почти задыхался от приступа накатившегося рогота.
— Не знаю, но это было с моей стороны так кощунственно! Видимо ради компании, я готова была на всё!
— Чертовски мне нравится твой план! Я думал ты проявишь мыслительную смекалку, но ты напомнила мне шпионку…
Еле уняв истерический смех, переведя дыхание я продолжила:
— Даже знаю какую, шпионку… Матту Хари?
— Если бы ты даже съела контракт, я бы не удивился! О-о-о… Ты испачкала даже пиджак, Кристина… — его рука потрогала материю светлого пиджака со свежим тёмным пятном.
А вторая начала медленно стягивать его вниз. Я осталась в одной только маечке чёрного цвета, облегающей бюст. Большие глаза, устремлённые на меня завораживают, не давая возможности оттолкнуть нападки индейского мага. Пухлые губы прикосаются к моим и я ощущаю его теплую ладонь на своей шее, сзади. Погружение в неизвестную пучину влажного ощущения плена. Отвечаю на поцелуй, проклиная себя мысленно… Начинаю отстранять растущий мужской напор, но его сила заставляет оцепенеть и полностью подчиниться его страсти, бьющей через край. Рука уже находятся в районе груди, стремясь под майку, поднимает ее. Напористо встраивается языком между моими зубами. Начинаю сопротивление, которое даётся с трудом. Размыкаемся. Он смотрит на мою грудь в белом кружевом бюстгальтере. Отхожу от судорог, спровоцированных адским влечением. Вынимаю из его руки свой пиджак, заправляю майку и выбегаю из кабинета, с каким-то нелепым набором слов:
— Больше никогда не поступай… не подступай… Тороплюсь на работу, до встречи!
Бегу по коридору, вызываю лифт и слышу догоняющие меня крики из приемной.
Ну давай же, открывался! Беги, идиотка, если не умеешь отвергать своевременно!
Лифт захлопывается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Да ладно! Вот спасибо! Ну и денёк!..
Глава 21 Разговор по душам, и заметьте — без шпаг!
Композиция Lindsey Stirling "Artemis"
По возвращению домой, я скинула с себя одежду, словно бремя лишнего, и бегом отправилась в душ. Как-то тихо сегодня и не слышно паренька, который всегда где-то, поблизости, проявляется…
Надеваю гипюровую, закрытую до шеи блузку, которую невозможно вот так просто вскрыть непослушными мужскими руками. Брюки с высокой талией, тёмно-зелёного цвета — для успокоения молодого холеристического темперамента. Удобную обувь — туфли на танкетке. Просто расчесываю волосы и только блеск на губы кладу. Пусть видит все мои морщинки, и всё такое, неподобное, что бывает на лице женщины бальзаковского возраста. И да, я бреюсь станком! В общем, это совсем другая история и ему это знать не обязательно!
Спускаюсь на кухню. Мария подаёт для меня ужин. На столе появляется картошка с мясом и овощами.
— А где Артур? — спрашиваю серьезным тоном матери.
— Он уже поужинал у себя.
— Хорошо, спасибо.
Ну вот, как раз словил мое настроение, а ведь не глупый малый! Как же больно его равнодушие, как странно устроена жизнь… Может это от того, что я "весы"?
Поднимаюсь в его комнату. Замерев у двери, чуть слышно стучу и слышу в ответ разрешение войти томным бархатным голосом.
Композиция Анжелика Варум "Сумасшедшая"
— Как дела? — вхожу и замечаю его, лежащего с книгой.
— Хорошо. Ты отвоевала нашу репутацию сегодня.
Парень поднялся с кровати, проделал пару шагов и облокотился на стену. На нем была темно-синяя пижама из атласа. Я взглянула на это изваяние стати и красоты, и замерла. Моя мечта находится так близко — и вот сейчас уплывает из моих собственных ладоней…
— Хотел сказать тебе спасибо.
— Ничего не стоило.
— Кристина…
— Я пришла поговорить.
— Я вижу. И наделась — как на Крещение Руси.
Хотелось засмеяться, но я успокоилась от темы предстоящего разговора.
— Прошу тебя выслушать меня и понять, Артур.
— Постараюсь.
Подойдя ближе, я заметила искры несожженого огня в его таких больших и шикарных глазах. Я даже открыла рот от удивления, как он много говорил молча, испуская какое-то тепло. Непринужденно зажмурилась, а до меня донёсся, чуть слышный, запах сандалового масла.
— Мне очень хочется наших нормальных отношений. Чтобы они приносили радость, а не желание избегать тебя каждый раз. Без обид, без психов, давай попробуем общение без всего того, что нам мешает… Поверь так будет лучше для всех.
Парень обошел вокруг меня и остановился сзади, совсем близко, почти впритык. Сейчас я почти ощутила его жар, силу мышц и эту энергию бешеного индейского существа.
— Неужели ты считаешь, что это можно загасить вот этим?
Медленно поворачиваюсь и всматриваюсь в лицо, которое для меня уже "всё".
— Чем?
— Простым разговором. Этой чудно́й одежкой…
— Если попытаемся, то получится.
— Ты хочешь отделаться от меня, Кристина? Сделать вид, что между нами ничего не происходит?
Каждое его слово втыкается в меня и проникает слишком ёмко. Пытаюсь совладать с собой, я же сильная. Была.
— Послушай и пойми. Когда-то я испытывала свои первые чувства. Мне тогда было около 17, а ему как тебе сейчас, немного меньше. Только ты на много красивее, правильнее, толковее его. Почти идеальный для меня. Но мне уже намного больше лет и жизнь моя уже не та, милый…
При этом слове он закатил глаза вверх. Опасно. Продолжай и уходи. Давай же…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не долюбила я, видимо, когда-то, вот и позволила тебе меня растормошить…
— Значит, когда ты смотришь на меня, представляешь его?
— Нет. Не так. Просто те же ощущения — качели, карусели, аж дух захватывает. Не могу я это испытывать. И ты должен переключиться. Посмотри на меня, что ты нашел во мне? Я обычная и старая. Признай же это!