— Ты справился, — похвалил его я, когда последнее задание было выполнено.
— Голова болит, — сказал он, садясь на стул и закрывая глаза.
— Перетрудился. Не переживай, тебе не придётся в один день изображать все улыбки, просто сегодня так было нужно, — успокоил я его.
— Спасибо тебе большое, — поблагодарил меня Дэн, и я немного напрягся, потому что в голове у меня крутился вопрос, мучавший меня уже несколько дней. — Что-то хочешь спросить? — поинтересовался он. Несмотря на то, что эмоции и чувства в нём отсутствовали, он отлично считывал состояние других людей, особенно тех, с кем проводил много времени.
— Ты больше не придёшь?
Даниэль резко открыл глаза и посмотрел в мою сторону. Я смотрел на него взглядом, который был полон надежды, но всё же не был тем запуганным и неуверенным, как в нашу первую встречу. Чем больше я находился с ним, тем больше избавлялся от того запуганного подростка, который жил во мне. Теперь я мог с лёгкостью дать отпор любому, но не посредством драк, а стойкости духа и внутреннему состоянию. Этот парень будто перевоспитал меня, сделал совершенно другим человеком, как я помогал ему с заучиванием улыбок, так и он своими словами учил меня выживать в этом мире. Но, несмотря на то, что я морально стал устойчив к разным фактором, страх, что как только он перестанет общаться со мной, и я вернусь к себе прежнему, не хотел отпускать. Поэтому я был обязан задать ему этот вопрос, веря, что он никогда не оставит меня.
— Почему ты так решил? — спросил он.
— Это не значит, что я тебе не доверяю, просто в моей жизни есть печальный опыт. Люди общаются с тобой только до тех пор, пока им что-то нужно.
— Ты слишком рано повзрослел, — ответил он. — Не хочу, чтобы ты ошибался на мой счёт, потому что не имея чувств, я не играю чужими. Если ты хочешь, чтобы мы и дальше были друзьями, то я не против.
И всё было хорошо, но, как известно, когда всё идёт гладко, однажды где-то появляется трещина, которая приводит за собой настоящий обвал. Но я даже не задумывался над тем, что что-то может пойти не так, ведь доверял человеку, который мне пообещал, что в нашей дружбе ничего не изменится, а в итоге уехал, не сказав ни слова.
Десять лет спустя. Больница
— Ну что, ты всё ещё считаешь его достойным человеком? — спросил у меня Кристиан, закончив свой рассказ на самом интересном. Он ждал моего ответа, как я ждала продолжения истории.
— Твоя точка зрения выставляет его в плохом свете, но я не могу делать выводы со слов одной стороны, мне следует выслушать и его.
— Что ж, тоже верно. Даниэль, даю тебе последний шанс, — сказал парень. — Потому что время не ждёт, как и дети, судьба которых зависит от того, насколько меня удовлетворит то, что расскажешь ты. А чтобы у тебя был стимул, — с намёком произнёс он и хищно улыбнулся, а через пару секунд хрустальный шар начал заполняться дымом.
Дети стали с ещё больше силой стучать по стенкам и кричать, и если бы не звукоизоляция, то последние стёкла в здании бы разбились. Кровь прилила к вискам, видя слёзы на их глазах. Совладав с собой, я подбежала к шару и попыталась хотя бы немного успокоить их:
— Вы меня слышите? — спросила я, и старший из ребят, который пытался не проявлять слабость, кивнул мне в знак согласия. — Мы вас вытащим, обещаю. Постарайтесь успокоиться, не тратьте силы. Как ты можешь быть таким?! — со злостью рявкнула я на Кристиана.
— Почему ты выражаешь свой гнев на мне, если тот, кто виновен, стоит прямо позади тебя.
— Это всего лишь дети, ты не можешь отыгрываться на них, — продолжила я, но он лишь пожал плечами и отошёл к стене, прислонившись к ней спиной и сложив руки на груди.
— Я расскажу, — отозвался детектив. — Хочешь правду, тогда слушай.
Даниэль сделал глубокий вдох. Он знал с чего начать и чем закончить рассказ, и если бы на кону не стояли жизни, предпочёл бы до конца дней хранить всё в себе, но видимо сама судьба распорядилась так, что настала пора раскрыть все карты. Кристиан не знал, что всё это время его старый друг присматривал за ним и вовсе не бросал, и даже когда он посадил его за решётку в первый раз, то попытался лишь спасти от самого себя и того, кто на самом деле разрушил всё.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 13
Десять лет назад. Через день после смерти отца Даниэля
Даниэль, рано утром, когда они сидели с мамой на кухне и пытались привыкнуть к тому, что их теперь двое, сообщил, что собирается закончить учёбу за границей. Женщина, пыталась выглядеть спокойной перед сыном. Даже если он ничего не чувствовал, легко улавливал перемену настроения, а она не хотела, чтобы между ними образовалась пропасть из-за горя, пришедшего в их семью. Теперь, когда муж был в лучшем мире, сын стал для неё главной поддержкой и смыслом не отчаиваться, а идти вперёд. И хотя она предпочла бы, чтобы он оставался с ней, понимала, что возможно перемена места пойдёт ему на пользу.
— Мам, я правда не хочу оставлять тебя одну после случившегося, и знаю, что ты притворяешься сильной, но надеюсь, что ты согласишься со мной.
— Я подберу для тебя школу и отправлю документы о переводе, — сказала она, ласково посмотрев на сына. — Ты стал таким взрослым и самостоятельным, всё чего я хочу — это видеть тебя счастливым.
— Обещаю, что сделаю всё, чтобы ты гордилась мной.
— Уже горжусь, — ответила женщина, крепко обнимая сына, и он, не понимая, чем помогает такой вид поддержки, обнял в ответ. — Сегодня можешь не ходить в школу, я предупредила учителя.
— Можешь подвезти меня к больнице?
— Тебя что-то тревожит? — обеспокоенно спросила она, выпуская его из объятий и заглядывая в глаза, пытаясь найти правду, которую он, в отличие от большинства людей, очень хорошо умел скрывать, а теперь, умея подделывать улыбку, мог обвести любого вокруг пальца. Однако Чан Гюн всегда старался быть честным, поэтому без лишних уловок и оправданий ответил:
— Мне нужно сообщить другу, что я уезжаю.
— Тот, про которого ты рассказывал, Кристиан, кажется?
— Да, — подтвердил он.
— Я рада, что кроме Лео в твоей жизни ещё появляются друзья. Конечно же я тебя подвезу, но сначала позавтракай.
Минут через сорок машина матери остановилась у здания больницы, куда он войдёт в последний раз. Он не знал, как отреагирует Крис на новость, но считал необходимым рассказать ему, ведь он обещал, что не исчезнет просто так, получив желаемое. Убедив маму, что сможет обратно добраться сам и проводив её взглядом до поворота, он вошёл в открывшиеся перед ним двери. Сегодня была не среда, и Кристиан скорее всего не ждал его, но времени ждать не было, ведь он не знал, насколько дней или недель ещё останется в городе, прежде чем отправиться туда, где его будет ждать совершенно новая жизнь. Почти у самой двери он столкнулся с мужчиной, который был отцом Криса.
— Снова ты, — с призрением сказал тот. — Давай поговорим.
Мужчина прошёл в конец коридора, и Даниэлю не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Он не боялся его, потому что знал, что сможет с уверенностью в своих словах ответить, как это сделал в первый день встречи.
— Я не хочу, чтобы ты общался с моим сыном. Ему не нужны друзья, которые имеют какие-то отклонения.
— Это не вам решать, — возразил парень.
— Как раз мне, ведь я его отец и знаю, как для него будет лучше.
— Называете себя отцом, а сами даже не знаете, чем живёт ваш сын. Вы в курсе, что он прекрасно рисует?
— В курсе, но я запретил ему заниматься этой ерундой.
— Ерундой, — усмехнулся парень. — Упекли его в больницу, думая, что с ним что-то не так, но это вам стоит лечиться, — проговорил он, и звонкая пощёчина разрезала тишину.
Даниэль даже не моргнул глазом, лишь с силой сжал кулаки, чтобы не ответить тем же и не уподобляться мужчине.
— Слушай сюда, малец. Ты не смеешь меня учить, как воспитывать собственного сына. Тебе ясно?
— Со временем вы поймёте, что делали не так, но будет поздно, — ответил Дэн. — Но можете радоваться, я уезжаю в другую страну, пришёл попрощаться с Крисом.