Вместе с тем такого рода процедуры не должны препятствовать реализации вытекающего из статей 71 (пункт «а»), 94 и 105 Конституции Российской Федерации полномочия Федерального Собрания самостоятельно принимать федеральные законы, в том числе по предметам совместного ведения.
Процедура согласования имеет целью достижение взаимоприемлемого решения путем координации интересов всех ее участников. Из этого, однако, не вытекает безусловная обязанность Государственной Думы удовлетворить требования, заявленные субъектами Российской Федерации. Проведение данной процедуры предполагает выяснение и обсуждение мнений субъектов Российской Федерации для выработки возможно более согласованного проекта федерального закона, но не получение со стороны субъектов Российской Федерации одобрения законопроекта в целом либо отдельных его положений. Согласительные процедуры не являются необходимым элементом конституционного процесса принятия федеральных законов, а отступление от них само по себе не может служить основанием для признания федерального закона не соответствующим Конституции Российской Федерации по порядку принятия (постановление Конституционного Суда РФ от 23 апреля 2004 г. № 8-П).
В настоящем деле предметом рассмотрения является международный договор Российской Федерации, подлежащий принятию в форме федерального закона. Проектом федерального закона предусматривается ратификация Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 г.
Отношения Российской Федерации и Всемирной торговой организации касаются правового режима внешнеторговой (внешнеэкономической) деятельности.
Согласно Конституции Российской Федерации, в ведении Российской Федерации находятся внешняя политика и международные отношения Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации; внешнеэкономические отношения Российской Федерации; установление правовых основ единого рынка, таможенное регулирование, (п. п. «к», «л», «ж» части 1 статьи 71).
Конституция Российской Федерации относит вопросы заключения, прекращения и приостановления действия международных договоров Российской Федерации к исключительной компетенции федеральной власти.
Исходя из федеративной формы государственного устройства России Федеральным законом «О международных договорах Российской Федерации» определяется порядок взаимодействия Российской Федерации и субъектов Федерации в вопросах заключения международных договоров РФ, затрагивающих полномочия субъектов. При этом устанавливается, что обязательная процедура согласования с органами государственной власти субъекта РФ международного договора Российской Федерации, предусматривается в отношении договора, затрагивающего вопросы, относящиеся к исключительному ведению субъекта РФ (статья 4).
Порядок заключения международных договоров по вопросам, относящимся к совместному ведению Российской Федерации и субъекта Федерации, не носит столь категоричного предписания в отличие от порядка заключения международных договоров по вопросам, входящим в исключительную компетенцию субъекта. «Основные положения или проект договора, затрагивающего полномочия субъекта по предметам совестного ведения (статьи 72 Конституции) направляются федеральными ведомствами органам государственной власти заинтересованного субъекта» (пункт 4 статьи 4 Закона). Указанная норма не носит императивного характера, что дает основание полагать, что в этом случае согласования носят больше факультативный, чем обязательный характер. При этом Законом устанавливается, что в процессе подготовки проекта договора рассматриваются все поступившие от заинтересованного субъекта РФ предложения.
Поэтому говорить о том, что нарушена процедура согласования данного международного договора с субъектами Российской Федерации, нельзя, поскольку он не относится к исключительному ведению субъектов Российской Федерации, а те действия, которые были предприняты Правительством и заинтересованными министерствами и ведомствами за период подготовки к подписанию соответствующего договора, вполне относятся к согласительным действиям, которые могут быть истолкованы, как даже более чем необходимая процедура, если бы это относилось к совместному ведению субъектов и Российской Федерации. Еще раз подчеркиваю, исключительная компетенция Российской Федерации не предполагает согласование соответствующего закона и договора с субъектами Российской Федерации.
Необходимость согласованного взаимодействия федеральных органов исполнительной власти с органами государственной власти субъектов РФ по вопросам заключения международных договоров РФ по вопросам совместного ведения или находящегося в ведении субъекта РФ, обусловлена федеративной формой государственного устройства Российской Федерации.
Политика координации федеральных министерств и ведомств с органами исполнительной власти субъектов РФ устанавливается следующим образом: вопросы участия представителей органов государственной власти субъекта Российской Федерации в подготовке проекта международного договора, затрагивающего вопросы, относящиеся к ведению субъекта Российской Федерации, или его полномочия по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, а также в переговорах и процедуре его подписания решаются федеральными органами исполнительной власти или уполномоченными организациями по согласованию с органами государственной власти заинтересованного субъекта Российской Федерации, на которые возложена соответствующая функция (пункт 4 статьи 4 названного Закона).
Как следует из сведений, содержащихся на официальном сайте Минэкономразвития РФ и на сайте «Россия и Всемирная торговая организация», взаимодействие с субъектами Российской Федерации по обсуждению вопросов в рамках проектов «Поддержка присоединения к ВТО», «Членство в ВТО», «Присоединение к ВТО» проводилось в различных формах (семинары, круглые столы, конференции и т. п.).
Кроме того, отношение субъектов Российской Федерации к готовящемуся к принятию Государственной Думой закону может быть также проявлено на стадии его рассмотрения Советом Федерации.
В связи с этим ссылка заявителя на то, что, согласование проекта не вступившего в силу международного договора с субъектами Российской Федерации не было соблюдено на стадии подготовки этого проекта и в процессе законотворческой деятельности не может быть принята во внимание.
При таких обстоятельствах нет оснований полагать, что процедура принятия международного договора Российской Федерации может привести к искажению реального волеизъявления представительного органа, а значит – и оснований для его признания не соответствующим Конституции Российской Федерации по порядку принятия не имеется.
3. Что касается доводов заявителя о несоответствии оспариваемого международного договора Конституции Российской Федерации по содержанию его норм, то считаю необходимым отметить следующее. Что касается доводов заявителя о несоответствии оспариваемого международного договора Конституции Российской Федерации по содержанию его норм, то считаем необходимым отметить следующее.
В соответствии с правилами ВТО (статья XX «Перечни специфических обязательств» Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС)) каждый член ВТО фиксирует в своем перечне специфических обязательств только меры, которые представляют из cебя ограничения доступа на рынок (по смыслу статьи XVI ГАТС «Доступ на рынок»), исключения из обязательства о предоставлении национального режима (по смыслу статьи XVII ГАТС «Национальный режим», то есть исключения из обязательства предоставлять иностранным услугам и поставщикам услуг в отношении всех мер, затрагивающих поставку услуг, режим, не менее благоприятный, чем тот, который предоставляется аналогичным отечественным услугам или поставщикам услуг), а также дополнительные обязательства по смыслу статьи XVIII ГАТС, в том числе такие, которые имеют отношение к квалификациям, стандартам и вопросам лицензирования.
В отношении сектора «Юридических услуг», указанного в запросе, дополнительных обязательств в понимании статьи XVIII ГАТС в Перечне специфических обязательств Российской Федерации по услугам не содержится. Это значит, что Российская Федерация сохраняет за собой право применять к поставщикам, оказывающим услуги на территории Российской Федерации, любые меры внутреннего регулирования, не подпадающие под действие статей XVI и XVII ГАТС (такие, как лицензирование, квалификационные требования, требования к качеству услуг и пр.). То есть право устанавливать «определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии» (как это указано в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 28 января 1997 года № 2-П) не ограничивается.