почему бы нам не вступить в той Либеральной Капиталистической Республикой в войну? И отобрать у неё занятые территории?
- Это вам, мальчики, не какая-то региональная держава… нет. Она смогла стряхнуть пыль с технологий прошлого и реанимировать ядерное оружие, а её войска с каждым днём пополняются тысячами добровольцев, готовых стоять за сумасбродную свободу. Частные военные компании поступают на службу корпорациям и рыночные аппетиты их хозяев не унять. К тому же, мы сильно растянули фронт, начав операцию «Восток». Война с Иллирийской Тиранией нас потрепала, да и первые битвы с Конфедерацией Свободных Народов не сулят ничего хорошего… а все северные Балканы лакомый кусок для ещё одних идейных шизофреников.
- Директория Коммун? Это же они протрубили в коммунистический рог?
- Они самые, Данте, они самые, - «Крестоносец» достал из кармана длинную белую бумажку, обёрнутую вокруг душистой травы и зажёг её, приложил к губам, затянулся до хруста сигареты и выдохнул вонючий смог. – И теперь, думаю, до вас дошло наконец-таки, в каком мы положении. С севера на нас напирают «дерьмакраты-либшизы», с востока давят коммунисты, турки и единые аравийцы. Только Израиль чего-то выжидает.
- Давайте вернёмся к операции. И в чём же будет наша миссия?
Бонифаций ещё раз затянулся и сделал выдох, исторгая клубы синюшного дыма, от которого Данте отмахнулся, зная, что такие вещи могут испортить здоровье или убить.
- Не куришь? – поднял бровь «Крестоносец». – Ничего, поживёшь с моё, рот сам захочет взять сигарету,… но не об этом. У нас есть донесения, что эмиссары корпораций собираются взять под свой контроль Пиренеи и устроить там базу.
- А это перекроет наши пути снабжения и лишит возможность захватить государства иберийские.
- В точку Яго. Поэтому вы отправить в адское местечко, под названием «Новый Иерусалим», или «Город Бога».
- Что это за… ересь? – возмутился Данте. – Опять какая-то секта и скопище еретиков, как Чёрный Епископат?
- Да, оно самое. У вас будет задача – ликвидировать эмиссара, уничтожить ядерные наработки, которые им передали корпорации и… у них затерялся один древний христианский артефакт и Канцлер желает им обладать быстрее, чем поймут те подонки, что его можно использовать для шантажа, - Бонифаций докурил сигарету, ещё раз выдохнув дымные завитки, и выбросил окурок на пол. – Вся информация будет вам выдана позже.
- То есть наша задача – убийства, диверсия и грабёж? – с сарказмом переспросил Яго.
- Всё так, вы ничего не упустили, - увидел, как лица парней накрылась вуалью лёгкого дива, подняв голос, разжевал им. – Я вижу смущение. Сейчас происходит делёжка территории перед большой войной или её концом… и чтобы не стать мясом на бойне, нам, как можно скорее, нужно подмять ресурсы и силы Иберийского полуострова, иначе нас порвут. Именно для этого и задумывались две операции, и от вас теперь зависит успех «Запада», иначе мы не достигнем паритета, чтоб его. Сегодня в Ницце вы доказали, что готовы отдать жизни ради операции, и сейчас вам предстоит сыграть роль начинателя нашего победного шествия по полуострову.
- А почему именно мы? – поинтересовался Данте. – У вас же есть множество других агентов.
- Хм-м-м, - затянул Бонифаций, приложив правую ладонь к подбородку. – Вас рекомендовал сам Канцлер, нет, он настаивал, чтобы именно вы двое в составе тактической группы пошли на выполнение операции. Большего я вам сказать не могу. Может, он видит вас нечто особенное, для этой миссии… не знаю.
- Ну ладно. Когда сборы и подготовка?
- Завтра в шесть утра, в моём штабе. Всё, удачи.
«Крестоносец» поднялся с места и заспешил прочь, как на выходе столкнулся об обросшего человека в рваных выцветших одеждах и шортах с туфлями на босу ногу. По грязной бороде видно, что это мужчина.
- Простите, - буркнул вошедший мужчина и сел на стул рядом с барной стойкой, поникнув головой.
- Что буйно голову повесил? – спросил Данте. – Рыбак.
На неожиданный вопрос парня грязный мужчина ошарашенно оглянулся и когда заприметил двоих парней, с испугом стал метать вопросами:
- Кто вы? Что вам нужно? Я вас не знаю!
- Тиш-тише, - стал его успокаивать Яго. – Вспомни у порта Ниццы.
- А! Вы те воины из Рейха. Что-то я вас сразу не заприметил.
- Ничего страшного, - говорит Данте. – Как ты? Наши не слишком донимают? И что ты тут делаешь?
- Хожу сюда за выпивкой, но видимо сегодня тут не наливают. Да и всё в порядке, а если донимают, то по делу. Наши-то думали, что вы сюда грабить пришли, уже хотели партизанить уйти, только отговорил я их от мысли окаянной. Говорю им, чтоб сидели на месте и не шли к республиканцам в Ла Фонтен Сент…
- А откуда ты знаешь, что там ещё остались силы республики? – спросил Яго.
- Друзья там живут. Кстати, можете радоваться, говорят, что они снимаются и отступают назад, и вся столица Прованса теперь ваша.
- Ладно, - начал Данте. – Теперь можешь нас рассказать, почему ты помог нам? Ты же вроде родился и вырос тут, в Прованской Республике, а предал её.
- Ох, - тяжело выдохнул рыбак. – Разве вы не видите, как мы живём? Лачуги, да трущобы, облезлые и рухнувшие дома, а все сливки общества оттягиваются в Марселе, плевав на нас… эти гады даже отгородились от нас и отстреливают, как собак бешеных, если посмеем повредить их отдыху. Может, кто-то и скажет вам, что абсолютная свобода — это хорошо, но наша родилась из пустого безумия и помешана на ненависти к южанам и северянам. Власть приговаривает – «освободились от Франции стали великими», а где это величие, спрашивается? Они нам твердят, что, мол, свобода от гнёта Парижа это путь к гордости и процветанию, но всё это пустое. Всё это величие, гордость и процветание на улицах Ниццы, которые не ремонтировали, Бог знает, когда… вся их гордость в голодных смертях, а процветание они видимо видят в тотальной нищете. А всю неделю гоняли шарманку, что, мол, злые южане под руководством «недымократичного» диктатора хотят нас поработить, сделать рабами… что ж, я согласен обменять демократию в нищете на сытость в диктатуре.
- И что же случилось с Ниццей, что она в таком упадке? – спросил Яго.
- Независимость, - скрипя сердцем, ответил рыбак.
- Понятно, - вздохнул Данте. – У вашего народа видимо