— То есть — совсем?! — Алька хлопнула глазами. — Ой, кажется, я это уже говорила… А если я, например, хитрить буду? Правил-то нет…
— Совсем. Потому как если ты в настоящем бою ворога хитростью одолеешь — ты все равно победишь. А коли проиграешь, пусть даже и с честью — так все равно проиграешь. А людям, которых защищать надо, без разницы, кто уж там как бился. Им жить хочется… А потому и хитрость — тоже оружие.
Алька приободрилась. Если хитрить можно, то… ха! Да она тогда хоть во всех шести поединках кого хочешь одолеет! Уж сколько она с детства хитрила да изворачивалась, чтоб увильнуть от уроков и хоть ненадолго, а сбежать от опеки вездесущих нянек! Сколько шалостей втайне проворачивала!
Так… гляделки — вообще отличная идея. В детстве Алевтина с Наиной не раз играли в гляделки — и младшая сестра всегда побеждала. Правда, вовсе не благодаря хорошей выдержке. А потому что начинала щекотать старшую! Наина, конечно, каждый раз уверяла, что так нечестно, но… победа есть победа, верно ведь?
А вот вышивания не надо. Вышить хоть два похожих друг на друга стежка (да еще и не заснуть при этом!) Альке никогда еще не удавалось. Терпение и усердие, значит… хм. Ну и ладно. Она себе поинтереснее что-нибудь найдет.
И кашеварство выбирать, конечно, тоже не станет. Уж в этом-то деле, кажется, любой из богатырей ее одолеет. Даже Светик со своими горелыми хлебными корками. Он хоть точно знает, из чего тот хлеб делают!
Мастерства нужно было в чем-то достичь, видите ли… а в чем Алька на самом деле мастер? Ох… кажется, только в шалостях.
Ну да ничего. И для нее верное испытание найдется!
* * *
Никто царевну не торопил, и готовиться к испытаниям (а заодно и обдумывать поединки) она могла как угодно долго. Но тянуть кота за хвост было не в ее привычках. Решено — стало быть, и пора! Чего уж там готовиться?
А потому уже после завтрака, пока никто не успел разойтись из-за стола, Алька решительно объявила:
— Я готова! Назначайте испытание!
Пару мгновений богатыри переглядывались между собой, пока Светик собирал со стола миски и кружки.
— Что ж… — уронил Михайла. — И какое первое испытание ты выбрала?
— Поединок умов! — важно сообщила Алевтина. — Будем загадки разгадывать. Я три загадки загадаю — и один из вас три. Кто больше разгадает — тот и победит.
А что? Ни бороться, ни на мечах биться с богатырями Алька, конечно, не могла. А вот в словесной битве — да уж не глупее прочих! И загадки разгадывать она с детства любила. Особенно хитрые, с закавыкой. Так что тут сомнений у нее почти и не было. Ну что могут вояки ей такого загадать, чтоб она да не разгадала?
Михайла с Савелием снова переглянулись, и старшой отряда кивнул.
— Загадки так загадки, — легко ответил Савелий. Сидел он прямо напротив нее — будто знал все заранее, и серые глаза его смотрели превнимательно.
Эх… все-таки он. Лучше бы это был, к примеру, Олешек. Беловолосый великан казался не самым далеким, и его наверняка легко было бы одолеть. Ну да ничего. И с Савелием справимся, уверенно решила царевна.
— Задавай! — чуть улыбнулся он.
Ой, прямо сейчас надо, да?
Светик тем временем, составив миски горкой, тоже уселся снова за стол. Так что внимательные взгляды всех мужчин до единого сейчас были обращены к Алевтине. Ну… ну и хорошо.
— Загадки любые, — быстро проговорила она. — Хоть прямо сейчас выдуманные! — Савелий невозмутимо кивнул, и Алька набрала в легкие побольше воздуха. — Шли два отца и два сына. Нашли три яблока. Поделили поровну, каждому по целому яблоку досталось. Как так?
— Дед, отец и сын, — без раздумий усмехнулся Савелий, и Алька нахмурилась.
Эх… слишком легко! Зря загадку потратила. Ну ничего, сейчас что-нибудь посложнее вспомним… А если так?
— Растут в поле четыре дуба, — затараторила она быстро-быстро. — На каждом по три больших ветки. На каждой большой ветке — по три маленьких веточки. На каждой веточке — по яблоку. Сколько всего яблок?
Савелий только ухмыльнулся.
— Не растут яблоки на дубах-то.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Если бы царевна стояла, наверняка бы притопнула от досады. У нее-то когда-то куда больше времени ушло, чтобы подвох найти. Кажется, это Наина их ей задавала когда-то. Вроде бы из какого-то решебника — не такого скучного, как прочие.
А что если и Савелий тот решебник читал? Странно, да и откуда бы? Но обидно! А впрочем… Сама ведь сказала — хоть нынче выдуманные!
— Подрались как-то в харчевне сын отца посла и отец сына посла. А посла-то в той харчевне и не было. Кто подрался-то?
На сей раз Савелий думал чуть дольше — целых несколько мгновений, пока прочие богатыри озадаченно переглядывались. Светик и Олешек даже загибали пальцы. Разве что Ратмир хмыкнул как-то неопределенно, да Анжей чему-то заухмылялся. Алька уже торжествующе улыбалась.
Ну а почему бы и нет? Вот она, к примеру, будет воином. А…
— Стало быть, посол-то — баба, — спокойно сообщил наконец Савелий. — То есть женщина. А подрались ее муж с братом.
Да что же это такое! Алька со злостью рыкнула. И чего он такой умный в воинах делает? Тьфу на него!
Ну да ладно. Первый блин — он и должен же быть комом, верно? А может, еще и не комом вовсе. Может, царевна сейчас тоже все разгадает. Да наверняка!
— Я только одну загадку тебе задам, — неторопливо начал мужчина. — Вот мы все, богатыри, перед тобой. Всех ты уже сколько-нибудь, да знаешь. Семеро нас в отряде. Есть среди нас один принц, один бастард и один раб. Один крестьянин, один купец, один боярский сын. Три иноземца. Один трус. Один вор и один убийца. Из них один без вины виноватый, да себя виноватящий. Другой — вины за собой не чует. Двое, кого любовь погубила: одного — своя, другого — чужая. Вот и назови, кто из нас кто.
Царевна только рот открыла — и закрыла тотчас. Вор… убийца?! Принц?! Да как они в отряде-то оказались?! Как вообще такое может быть?! Тут же пришло в голову и еще кое-что.
— Да ты десятка полтора человек назвал! — возмутилась она. — Быть не может…
— Перед тобой мы все, — пожав плечами, прервал ее Савелий. — Все названные.
Стало быть, кто-то может быть и вором, и убийцей разом?! Почему же он не в тюрьме али на плахе, а здесь? Да что же это такое!
Хотя нет, раз только один из них виноватый…
А трусу что среди героев делать?
А принц? Ох…
Вдруг припомнились скучные уроки, с которых она все норовила сбежать. Настоящая жизнь за стенами терема всегда интереснее, чем все рассказы учителя!
А ведь что-то он говорил такое, кажется… будто бы есть такая страна, где все наследные принцы непременно несколько лет отслужить простыми воинами должны. И обязательно в чужой земле, где никто их не знает и шапку перед ними не ломит.
Вот только какая же это страна была? Не вспомнить… Кто ж знал тогда, что тот урок бы внимательно слушать!
Ох… надо собраться. И думать!
Правда, прежде чем думать, Алька заставила Савелия повторить свою загадку два раза, а потом и записать — за бумагой, пером и чернилами сбегал Светик. Затем, отобрав листок, Алевтина отдельно выписала в столбик имена богатырей. Михайла, Савелий, Анжей, Ратмир, Акмаль, Олешек, Святослав. Кто же вы?
Итак… иноземцы. Трое. Надо же, целых трое на один отряд! Стало быть, Акмаль и Анжей — имена у них чужие, непривычные. И еще кто-то. Ратмир? В Тридевятом такая чернявая масть редко встречается.
Ясно, что принц — иноземный, в Тридевятом нет таких. Кто из троих может быть иноземным принцем? Девушка обвела взглядом богатырей.
Даже сомнений никаких — Акмаль, конечно! Принцы — они всегда прекрасные. Во всех сказках так сказано. Вон, Елисей тому подтверждение. А уж красивее Акмаля она и не встречала еще никого.
Алька приободрилась. Кто еще? Раб… тоже иноземец должен быть. Потому что в Тридевятом нет рабов. Да и в большинстве стран нет — ни в одной из тех, что вступили когда-то в межгосударственный договор.
Собственно, о рабстве Алька слышала только в сказках о далеком Двунаседьмом султанате. Правда, еще ходили слухи, будто и Елисеев отец, король Тридесятого, жителей завоеванных стран в рабство обращал, но уж в это Алевтина не верила. Да и Елисей ей рассказывал, как все на самом деле было.