Первый воин сказал подобострастно:
– Да-да, сама бы она с чего бы!..
Они вдвоем соскочили на землю и подбежали к неподвижной женщине. Ютланд отступил, лучше бы уехать потихоньку, но один сразу заорал:
– Талисман исчез!
Чернобородый сказал резко:
– Он был на ней!
Воин сказал торопливо:
– Но сейчас нет… Может, его и не было…
– Дурак, – сказал старший с отвращением, – как бы она смогла взлететь?
Ютланд был уже у коня, когда они разом повернулись к нему. Первый воин крикнул резко:
– Эй ты, малец!.. Ты не снял с груди этой женщины ценную вещь?
Ютланд помотал головой и ответил чистую правду:
– Нет, не снимал.
Второй сказал с укором:
– Никто бы не смог снять. Там особый замочек. А сама цепь крепче всего на свете…
Чернобородый сверлил недобрым взглядом Ютланда.
– Сорвать он не мог, – согласился он медленно, – однако она сама могла передать… Верно, мальчишка? Стой на месте!
– Стою, – пробормотал Ютланд. – И чего?
– Краеух, Кожак! – проревел вожак. – Обыщите его с головы до ног.
Ютланд поколебался, пусть обыскивают и забирают, но тогда могут убить, а еще он собирался вести себя не так, как в Арсе, а уже по-взрослому, а кто из взрослых позволит…
Он произнес то, что должен сказать мужчина:
– Не люблю, когда обыскивают.
– Нам все равно, – прорычал старший, – что ты любишь. Стой смирно!
Ютланд сказал ровным голосом:
– Лучше не трогайте меня.
Вожак зло ухмыльнулся.
– А то что?
Двое подошли к угрюмому мальчишке с двух сторон, но, как только их руки прикоснулись к нему, он быстро ухватил их и шарахнул головами. Стук было такой, словно с силой ударились лбами два матерых барана.
Он едва выпустил их из рук, как чернобородый заорал и выдернул меч. Конь под ним зачем-то встал на дыбы, помолотил в воздухе копытами, давая Ютланду драгоценные секунды, и когда опустился на все четыре и понесся с места с галоп, Ютланд уже подхватил с земли сухую ветвь вдвое толще оглобли и такую же по длине.
Чернобородый только занес меч для удара, как Ютланд ткнул перед собой как копьем. Тупой конец должен был выбить всадника из седла, он так и сделал, но еще и пробил толстую грудную пластину.
Ютланд отбросил ветвь, противник ворочался на земле, кашлял, захлебываясь кровью, толстая палка торчит из груди.
– Ты, – прохрипел он, – кто?
– Какая разница, – ответил Ютланд.
Чернобородый поднял на него взгляд полный ненависти.
– Я буду ждать тебя в аду!
– Долго придется, – буркнул Ютланд.
Он повернулся к коню, за спиной раздались хрипы, стон, послышался кашель, наконец сдавленный голос:
– Тебя сюда послали?
– Просто иду мимо, – сообщил Ютланд. Ярость пыталась вырваться наружу, но он без труда прижал ее в глубине и не выпустил. Никто его не оскорблял, и яриться не на кого. – И никого не трогаю…
– Глупец, – прохрипел чернобородый. Он повернулся на спину и обеими руками сумел выдернуть палку из пробитой железной кирасы, из открытой раны толчками начала выплескивается кровь, но он даже не пытался зажать рану ладонями. – Ты даже не понимаешь…
Ютланд сказал враждебно:
– Я много не понимаю. И что?
– Тебя убьют сегодня же, – прошептал чернобородый. – Дурак… Ты взял слишком ценную вещь… Ее ни продать, ни обменять…
– И что?
– На ее поиски брошены слишком могучие силы…
– Мне все равно, – сообщил Ютланд.
– Дурак, – прохрипел чернобородый. – За нами всеми наблюдает тот… кто послал…
В горле у него заклокотало, веки медленно опустились на красные глаза. Ютланд не стал смотреть, как дергает ногами в предсмертных судорогах, вернулся к коню и запрыгнул в седло. Хорт понесся вперед, конь молча, не дожидаясь решения хозяина, ринулся следом.
Ютланд стиснул челюсти, некоторое время боролся с желанием выбросить талисман. У него своя цель, и как ни жаль эту молодую волшебницу, но не его дело мстить за нее или выполнять ее поручения. У него свои заботы…
Высокая трава мчалась навстречу и разбегалась в стороны, он пытался представить себе облик темного демона, что стал его отцом, мысли путались, затем почему-то всплыла мысль, что не знает, где его искать, поиски можно начать и с этого Звездного Леса точно так же, как с любого другого места. Да и по дороге никто не мешает интересоваться насчет этого странного леса.
Он ощутил, что чуть повеселел, найдя серединку между желанием исполнить просьбу удивительной женщины и жаждой оставаться независимым и ни во что не вмешиваться.
Хорт далеко впереди резко остановился, остроконечные уши еще больше вытянулись. Конь взлетел на пригорок, Ютланд увидел, как семеро воинов теснят одного, закованного в неплохие доспехи, с перьями на шлеме и в богатом плаще.
Плащ на глазах Ютланда ратоборец ловко сбросил, успевая принимать на щит удары топоров и умело нанося ответные удары мечом с длинным клинком. Он все время пятился, пока не уперся спиной в толстое дерево, но когда Ютланд посмотрел на дорогу, там уже трое корчатся в лужах крови, и по всему видно, что эти трое были в числе нападавших.
Он тронул коня, собираясь ехать мимо, не его это дело, дерутся и пусть дерутся, может быть, как раз этот в доспехах и виноват… но почему-то увидел строгое лицо Рокоша, тот обязательно сказал бы язвительно, что струсил, не помог, а если двое на одного, то в любом случае пока что прав тот, кто в меньшинстве…
Он скривился, этот мальчишка может проехать мимо, но мальчишки не отправляются из дома так далеко в одиночку. Он повернул коня и понесся в их сторону.
– Эй!.. А ну прекратить!
Он и не ждал, что так все и опустят оружие, услышав от мальчишки довольно глупый приказ, но нападать без предупреждения почему-то нельзя, так с детства внушали, потому поднял дубину, и как только двое повернули к нему головы и приготовились встретить топорами, моментально пригнулся и ударил.
Лезвия просвистели над головой, вырвав клок волос, а его дубина чуть дрогнула в его руке дважды. Когда он развернул коня и понесся обратно, эти двое уже распластались в десяти шагах, словно унесенные ветром листья.
Ратоборец отчаянно отбивался от четверых, ухитрившись еще одному рассечь плечо так глубоко, что вот-вот отвалится вместе с рукой.
– Держись! – прокричал Ютланд.
На этот раз к нему обернулись трое, лишь один продолжил бой с уже израненным воином. Ютланд налетел, ударил, развернул коня и еще раз ударил, чувствуя, как вскипает ярость. Троих унесло, четвертый в испуге оглянулся, в этот момент клинок прижатого к дереву вонзился ему в живот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});