же не знала, что ее бывший рванет покорять корейскую поп-сцену.
– Красивая? – заинтересованно спросил Инсон.
Дан закатил глаза: кто о чем, а семнадцатилетние о девушках, разумеется.
– Да, – ответил Дэгон. – Хочешь покажу? У меня есть сохраненные фото.
Теперь Дан едва не подавился:
– Ты хранишь мои фото?
– Я же предупредил – я твой фанат, – невозмутимо ответил Дэгон, копаясь в телефоне.
Дану оставалось только обалдело смотреть на этих двоих, которые невозмутимо обсуждали, достаточно ли красива Эшли. Еще и вопросы неприличные задавали, но Дан их послал, из чего они сделали вывод, что все у него было.
– А фотографии с рыжей девчонкой ты не удалял? – хитро улыбнулся Дэгон.
Дан отрицательно качнул головой.
– Нет. Она не была моей девушкой, мы просто друзья, – сказал он уверенно, – И, если честно, эта девица сама кого угодно захейтит до психушки.
– Показывай рыжую девчонку! – потребовал Инсон. – Хоть посмотрю на того, кто жил нормальной жизнь, с девушками и выпускными…
Дан нерешительно улыбнулся. Это напомнило ему об одном разговоре, как раз с Инсоном. Он стажировался с тринадцати лет, даже от старших классов отказался, чтобы больше времени уделять тренировкам. Но в свои двадцать с лишним как-то признался Дану, что уже после дебюта пожалел и о ранней стажировке, и о том, что не ходил в нормальную школу. Из-за этого у него не было кучи важных для подростка воспоминаний. Кажется, в этот раз он понимает это уже сейчас.
Глава 8. Оценка
Дан сам взялся помогать Хэвону с отработкой танца. Пел он неплохо, но жутко стеснялся и поэтому лажал скорее из-за волнения, чем из-за низких навыков.
У него красивый голос – достаточно высокий, очень нежный, но при этом совсем не девичий. По звучанию он как какой-нибудь принц из диснеевской сказки. А еще в детстве он работал моделью. Насколько Дан знал, он ходил на кастинги пока была жива бабушка. После ее смерти с ним некому было возиться.
Финансовое состояние семьи Хэвона не особо хорошее. Когда-то они неплохо жили, поэтому у Хэвона есть старший и младший братья, но потом в семье появились крупные финансовые проблемы и сейчас его родители с трудом покрывают расходы на трех детей. Хэвон сам решил проходить прослушивание. Он был маленьким, но ответственным – если он будет трейни в большом агентстве, то родителям проще будет его содержать. Школу и проживание в Сеуле оплачивало агентство, трейни кормили обедами, плюс система поощрения успевающих в виде подарков – обычно это косметика, которую рекламируют айдолы из агентства, так что он и правда немного помог семье. И сейчас он из тех, кто приложит максимум и даже больше, чтобы дебютировать. Так было в прошлый раз и, судя по всему, в этом времени ничего не изменилось.
То, что семья Хэвона не шикует, было заметно просто по его кроссовкам: потрепанные белые найки уже даже не отмывались от въевшейся серости. Поэтому его немного сторонились в среде трейни. Большая часть трейни хотя бы из семей уверенного среднего класса. Быть малообеспеченным в Корее хуже, чем в США. Здесь могут дразнить даже за то, что зимнюю куртку носишь второй год подряд, в США же для славы бедняка нужно быть реально нуждающимся на пособии.
Хэвон старательно занимался, а под надзором Дана дела у него пошли еще быстрее. Он был как раз из тех людей, которые не способны повторить движение, если им не объяснить, как именно оно повторяется. Когда Дан последовательно рассказал, на какую ногу опираться и как вести руку, проблем стало заметно меньше. Это придало парню некоторой уверенности. Даже петь стал лучше.
– А ведь он мог бы взять ту высокую ноту, которую все так старательно пинали друг другу, – внезапно сказал Соджун.
Дан и ему объяснял движения, просто чуть меньше. Соджун из тех трейни, кто занимается здесь ради мечты стать известным, а не богатым. Он из очень обеспеченной семьи, как-то он признался, что до дебюта в группе никогда не ездил на общественном транспорте. Потом пришлось делать вид, что он обычный и он катался вместе со всеми на метро для съемки всяких шоу. И, что удивительно, он очень хорошо дружил с Хэвоном и раньше, в прошлом Дана, и сейчас.
– Высокую ноту? – изобразил непонимание Дан.
– Я всего пару месяцев в старшей группе, поэтому еще совсем недавно занимался вокалом с ним. Он не особо владеет голосом, но если нужно взять высоко – в этом Хэвон очень хорош. Удивительно, как его Юнгхо не сдал… постеснялся, наверное.
– А ты почему не сдал? – чуть сощурился Дан.
Соджун улыбнулся:
– Мне он тоже нравится. Я пытался как-то ему помочь, но он еще и гордый… ну, не советом помочь, – смущенно добавил он.
Дан кивнул, понимая что он имеет ввиду. Если ты сам крутишься в мире больших денег, то ты легко отличишь "своего" по каким-то мелочам. Часам, бижутерии, небрежности по отношению к брендовым футболкам, тот же маникюр. Дан быстро научился все это носить так же небрежно, как и действительно дети богатых родителей. Просто насмотрелся в школе, да и папа его, работая адвокатом, многие эти неписанные правила соблюдал сам и передавал детям. Откровенно говоря, при нынешнем доходе его семьи и тому, как уверенно растет фирма, дети Мэри вполне могут ездить в частную школу на автомобиле с личным водителем. И Дан видел высокий доход семьи в Соджуне, как и он в нем.
– Подарки не принимает? – совсем тихо спросил Дан.
Соджун кивнул. Дан глянул на него с большим уважением.
Вообще, в среде богатых людей не принято заниматься благотворительностью вне финансовой отчетности. Они не раздаривают деньги нуждающимся. Но это вовсе не значит, что богатые наследнички не могут любить дарить подарки. Скорее всего, Соджун банально пытался порадовать парня, с которым ему было приятно общаться. Наверное купил что-то вроде кроссовок… а то и нового телефона – при карманных расходах Соджуна, он мог и такую трату считать незначительной… А Хэвон смутился и отказался от дорогого подарка.
Столкнувшись с ним, Дан даже немного растерялся, если уж быть совсем честным. Одной из целей его приезда в Корею была попытка спасти парня от той стороны шоу-бизнеса, про которую сплетничают, но никогда не дают интервью. Дан был защищен от этого, потому что он американец и его