Читать интересную книгу Маневры 4 - Азк

танка.

Но один любознательный и дотошный м-м-м… курсант, с моими пояснениями не согласился, не успокоился, и продолжал задавать вопросы и тут же давать свои конструктивные предложения: нельзя ли было уменьшить диаметр вентилятора, увеличить его ширину, приподнять двигатель и тому подобное… Я сначала терпеливо разъяснял, что нельзя, так как это могло привести к уменьшению производительности вентилятора, а она и так была минимально необходимой и с трудом обеспечивала систему охлаждения двигателя, да и то не на всех режимах работы. Кроме того, перемещение двигателя и его подъем увеличивали размеры корпуса по высоте и длине и были недопустимы, так как увеличивали вес танка и так далее… Но когда этот кулибин уже после окончания занятия подошел к мне с очередным предложением, тут уж я не выдержал, и послал его по назначению:

— Пошел ты на… и откуда ты такой умный свалился? Бл… целая плеяда талантливейших конструкторов пыталась решить эту задачу, не меняя основных конструктивных параметров танка и его агрегатов, а ты небось впервые в жизни увидел танк «тридцатьчетверку» — и уже даешь советы! Умник бля!!!

После быстрого перекура, я снова развел солдат на два учебных места: командиров танков, наводчиков, радистов и заряжающих отправил на танк, где проходило ознакомительное занятие, а сам с механиками подошел ко второму танку.

— Прежде чем приступить к начальным упражнениям по вождению, взять инструмент и расковать обе гусеницы перед ведущими колесами! Время на все про все даю пятнадцать минут! — Увидев что никто не шевелется, рявкнул: — Чего застыли ежики? Время пошло!!! — И только после волшебного пенделя, парни зашевелились.

Пока два мехвода разбирались с гусеницами, я вернулся к первой «тридцатьчетверке» и показал как и какое упражнение им надо делать. Выглядело это так: Командир танка, наводчик и заряжающий заняли свои места согласно штатного расписания. Радист же с небольшим плакатиком, на котором достаточно условно был нарисован немецкий танк с наиболее уязвимыми местами, бегал вокруг танка. Экипаж должен был как можно скорее обнаружить «противника» в своем секторе наблюдения и доложив командиру условно поразить. Этим нехитрым способом достигалось выполнение сразу нескольких задач: экипаж привыкал вести постоянное наблюдение, происходило его слаживание, наводчик и заряжающий доводили до автоматизма свои движения, что позволяло существенно сократить время на производство выстрела.

Снова вернувшись к механикам, которые заинтересованно наблюдали за комплексной тренировкой своих товарищей, окинул их взглядом и сказал:

— Первое, что будем делать парни, это заводить и глушить двигатель. Начнем так сказать с азов, а потом продолжим от простого к сложному. Смотрите внимательно и запоминайте, если что непонятно — сразу спрашивайте. Показываю как это делается.

Забравшись привычно через люк механика в танк, и усевшись на сидение, начинаю рассказывая, неспеша показывать что и как делать:

— Первым делом проверяем по приборам все ли в норме, затем уже включаем питание, и заводим двигатель. В ответ на мои действия раздался почти визг стартера, который все же уверенно запустил мощный дизель, отчего весь танк вздрогнул.

После этого я отжал с некоторым усилием тугое сцепление, всадил первую, и выбрал оба рычага полностью на себя (слышал не один раз от ветеранов, что на танках первой половины войны усилие достигало семидесяти килограмм, и переключать передачу механику во время движения помогал радист!), теперь резко отпускаю сцепление и, плавно добавляя газ, отпускаю рычаги вперед. Поехали!

Дав им несколько секунд под ровный рокот мотора на осмысление, показал как глушить двигатель. Первым посадил выполнять упражнение того, кто уже имел практический опыт.

— Давай на счет три. Раз, два, три…

С началом отсчета механик включил первую передачу, выжал педаль главного фрикциона и потянул оба рычага на себя. На счет «три» он резко отпустил педаль и постепенно добавляя газа потянул рычаги уже от себя.

— Отлично, молодец! Только делать это нужно гораздо быстрее! Теперь глуши!

Аккуратно и правильно заглушив двигатель он посмотрел на меня.

— Повтори так еще девять раз, а ты, — обратился я ко второму механику, — внимательно смотри и запоминай! Как только он закончит садишься на его место и делаешь то же самое! И никакой отсебятины, а я пойду посмотрю как идут дела у остальных!

Подойдя ближе, с удивлением обнаружил, что Шелудченко самостоятельно немного изменил порядок выполнения комплексного упражнения. Вместо одного радиста вокруг танка бегало два. и пока наводчик выцеливал мишень у одного, командир «обнаруживал» вторую цель и потом осуществлял переброс башни. То и дело из башни слышались команды целеуказания. Заглянув через люк механика внутрь, увидел что экипаж, подключив к ТПУ шлемофоны сосредоточенно выполняет упражнение — наводчик ловко вращает маховики, заряжающий гильзой с песком заряжает орудие и все при этом напряженно наблюдают за местностью.

— Молодцы, сержант продолжайте! Как оба экипажа сделают упражнение по дному разу, привлекайте для иммитации целей членов второго экипажа. Чем быстрее вы освоете наблюдение за местностью, тем больше шансов выжить в бою, особенно в первом.

В течении почти трех часов все без дураков отрабатывали свои упражнения до полного автоматизма. Заметил одну интереснуювещь… Никто из ребят не вел себя так, как на срочной службе. Полная сосредоточенность и серьезное отношение к делу. За всюю свою службу я не раз, и не два наблюдал как практиески всегда солдаты на практических занятиях достаточно лекомысленно относились к выполнению упражнений. Постоянно звучали шуточки и смешки, сейчас же абсольтно все были предельно серьезны и сосредоточены.

После того как прошедшей ночью я с ремонтниками приступил к осмотру «тридцатьчетверок» никаких радужных перспектив не увидел… Сказалась долгая стоянка машин без эксплуатации. Оказались нарушенными регулировки приводов управления. Пробуксовывали главные фрикционы, плохо работали бортовые фрикционы и еще, и еще, и еще — шлемофоны, прицелы… Но в отчаяние я не впал, тум мне сильно помог мой опыт. Память раз за разом услужливо подсказывала, что для «тридцатьчетверок» вполне подойдут прицелы от от Ф-34 — ТМФ, которые в принципе являются половинкой от шестикратного бинокля, вместо родного ТШ-2, который и должен был бы здесь стоять. В свое время когда делали прицел для новой восьмидесятипятимиллиметровки, то саму трубку оставили старую. Единственно что изменилось то это градуировка на новую баллистику.

Зато прицел для танка ИС-2 совершенно другой, но хорошо то, что он полностью взаимозаменяемый с прицелом от орудия А-19. Сами ремонтники отослали меня уже под утро спать, оставшись возле машин. Сработал, как говорят, «эффект опасности», когда все работают гораздо быстрее, чем в обычной обстановке, главное — им не мешать. В такой ситуации и сказывается подлинная, а не показная выучка личного состава. Прицелы привезли уже когда я спал. Сами, с помощью артмастера поставили и отъюстировали. А то я уже подумывал стрелять, как показал один ветеран-танкист.

* * *

Однажды, уже проходя службу в Сирии, мне за стаканом очень лекого белого вина один наш военный советник и мой очень хороший друг рассказал, как однажды он присутствовал на показных учениях с боевой стрельбой.Проводились эти учения на полигоне знаменитых, отмеченных многими орденами, курсов «Выстрел» под Солнечногорском для ветеранов Великой отечественной войны. И были приурочены к годовщине победы над фашистской Германией.

На стрельбище отрабатывался уже второй этап учений, когда после вынужденной обороны наши войска переходили в решительное наступление. Мотострелковая рота на боевых машинах пехоты, усиленная танковым взводом под прикрытием огня артиллерии и авиации со всех стволов громила и уничтожала фанерные макеты, изображавшие противника. Смотрелось это эффектно. Все стрельбище было затянуто густой пеленой дыма и пыли. И, конечно же, разрывами снарядов и авиабомб. И хотя они были обычными болванками, огневая мощь, продемонстрированная на учениях, подавляла и восхищала одновременно. И ветеранам было на что посмотреть.

Учения закончились. Командиры проверили оружие и машины вернулись на исходную позицию. И тут раздался голос одного из ветеранов:

— Товарищ генерал! — Обратился к руководителю стрельб старенький полковник со звездой Героя на кителе и с танковыми эмблемами на петлицах. — Я всю войну провоевал наводчиком на Т-34. Разрешите хоть разик выстрелить из современного танка? Вспомнить молодость.

Пойти ему навстречу было не сложно. Тем более что после учений у танкистов остались неизрасходованные боеприпасы. Генерал дал добро. Засуетились