Читать интересную книгу Высокие ставки. Рефлекс змеи. Банкир - Фрэнсис Дик

— Где моя одежда?

— Ах да, одежда! Мы ее сняли. Она была вся мокрая. Сейчас принесу.

Он вышел, не закрыв двери. Те несколько минут, пока его не было, я пытался разобраться, что к чему. Я помнил кое-что из того, что было ночью, но смутно и отрывочно. Я помнил, кто я такой. Уже хорошо. Я посмотрел на часы. Половина восьмого. Чувствовал я себя препаршиво.

Полисмен вернулся с моим костюмом. Костюм был измят до полной неузнаваемости. Совсем не похож на то, в чем я уехал из дома...

Уехал из дома. Куда?

— Это... это Сэвил-Роу? Западная окраина Лондона?

— Вы помните, как вас сюда привезли?

— Отчасти. Плохо помню.

— Патрульная машина подобрала вас где-то в Сохо около четырех утра.

— А что я там делал?

— А мне откуда знать? Насколько мне известно, ничего. Просто сидели на тротуаре под проливным дождем, мертвецки пьяный.

— А почему меня привезли сюда, если я ничего не делал?

— Да ради вашей же пользы, — беззлобно ответил полисмен. — Пьяные причиняют больше вреда, если их оставить на улице, чем если привезти их в участок, вот мы их и привозим. Пьяный может вылезть на середину дороги и устроить аварию, или свалиться с моста и разбить свою дурную башку, или начать буйствовать и громить витрины. Оно нам надо?

— Мне плохо...

— А вы чего ждали? Если начнет тошнить, в головах стоит ведро.

Он не без сочувствия кивнул мне и удалился.

* * *

Примерно через час меня вместе с тремя другими джентльменами, оказавшимися в том же неловком положении, отвезли в суд на улице Мальборо. Похоже, здесь каждый день начинался с пьяниц. Рутина...

За время, прошедшее до суда, я успел, хотя и с неохотой, убедиться в нескольких вещах.

Во-первых, несмотря на то что я не помнил, чтобы что-то пил, в четыре утра я был безнадежно пьян. Анализ крови, который был сделан очень быстро из-за опухоли на голове, показал, что уровень алкоголя у меня в крови такой, как если бы за несколько часов до этого выпить не менее полбутылки виски или джина.

Во-вторых, даже если я сумею их убедить, что в половине второго находился в Беркшире, в семидесяти милях отсюда, и был совершенно трезв, это ничего не изменит. Они просто скажут, что я вполне мог напиться по дороге.

И, в-третьих, что самое неприятное, я обнаружил у себя на теле куда больше больных мест, чем думал.

Я постепенно вспомнил все подробности своего визита к Джоди. Я вспомнил, как пытался драться с тремя мужиками одновременно. Что само по себе было идиотизмом, даже если не брать в расчет, что здоровяк в темных очках оказался профессионалом. Я припомнил хлюпающий звук, с которым мой кулак ударился о его нос, и все тумаки, которыми он наградил меня взамен. Но все равно...

Я пожал плечами. Наверно, я просто всего не помню, так же, как не помню, когда меня напоили. Или, быть может... Что ж, у Дженсера Мэйза и Джоди имелись причины меня ненавидеть, а на Джоди были сапоги для верховой езды...

Судебное разбирательство заняло десять минут. Мне предъявили обвинение в «пьянстве и причинении беспокойства». Я спросил, кому я причинил беспокойство. Мне сказали, что полиции.

— Признаете ли вы себя виновным?

— Признаю, — покорно вздохнул я.

— Штраф пять фунтов. Можете ли вы выплатить его немедленно?

— Могу.

— Вот и хорошо. Следующий, пожалуйста. Я позвонил Оуэну Айдрису из маленького кабинета, где должен был заплатить штраф. С выплатой штрафа все же возникли проблемы, потому что бумажника в моем наскоро высушенном пиджаке не оказалось. Как, кстати, и чековой книжки, и ключей. Я спросил, не могли ли они случайно остаться в участке. Кто-то позвонил в участок. Нет, там их не было. Когда меня подобрали, у меня в карманах вообще ничего не было. Ни документов, ни денег, ни ключей, ни ручек, ни носовых платков.

— Оуэн? Возьмите, пожалуйста, такси и десять фунтов и привезите их в суд на улицу Мальборо.

— Хорошо, сэр.

— Прямо сейчас.

— Да, конечно.

Я еле держался на ногах. Я уселся на стул с прямой спинкой и принялся ждать. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы вывести из организма полбутылки джина?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Через полчаса приехал Оуэн и без комментариев вручил мне деньги. Даже лицо его не выражало ни малейшего изумления по поводу того, что я помят, небрит и попал в такую передрягу. Я не уверен, что по достоинству оценил его сдержанность. С другой стороны, придумать более или менее правдоподобное объяснение я не мог. Ничего не оставалось, как пожать плечами, оставить все как есть, уплатить пять фунтов и отправиться домой. Оуэн сидел в такси рядом со мной и бросал на меня косые взгляды через каждую сотню ярдов.

Я дополз наверх, в гостиную, и плюхнулся на диван. Оуэн остался внизу расплачиваться с таксистом. Потом я услышал, как он говорит с кем-то внизу, в прихожей. Только посетителей мне сейчас и не хватало! Сейчас мне хотелось только одного — забыться и заснуть минимум на сутки.

Посетителем оказался Чарли.

— Твой человек говорит, что у тебя неприятности.

— Угу.

— Великий боже! — Чарли остановился у дивана и посмотрел на меня сверху вниз. — Где тебя черти носили?

— Это долгая история.

— А-а. Твой человек не сделает нам кофе?

— Попроси его... он должен быть в мастерской. Переговорник в той комнате, — я кивнул на дверь и тут же пожалел об этом. Меня словно дубиной по голове огрели.

Чарли поговорил с Оуэном по переговорнику. Оуэн поднялся наверх с самым учтивым видом и принялся возиться на кухне с кофеваркой.

— Так что с тобой приключилось? — спросил Чарли.

— Ударили по голове, напоили и... — я остановился.

— И что?

— Ничего.

— Тебе нужен доктор.

— Мне нужен полицейский врач. Хотя... полицейский врач меня уже видел.

— Если бы ты мог видеть свои глаза... — серьезно сказал Чарли. — Хочешь ты того или нет, а доктора я тебе вызову.

Он вышел на кухню, посоветовался с Оуэном, потом я услышал, как он набирает номер по телефону. Вскоре Чарли вернулся.

— А что у меня с глазами?

— Булавочные зрачки и взгляд стеклянный.

— Просто прелесть!

Оуэн принес кофе. Кофе пах чудесно, но пить его я не мог. Чарли и Оуэн смотрели на меня, я бы сказал, озабоченно.

— Как ты в это влип? — спросил Чарли.

— Мне уйти, сэр? — вежливо спросил Оуэн.

— Нет, Оуэн. Останьтесь. Вам тоже стоит знать... Он устроился в небольшом кресле, не на краешке, но и не слишком развалясь. Я дорожил Оуэном именно из-за его манеры поведения — он сознавал, что, хотя он работает на меня и я ему плачу, в остальном мы равны. Оуэн работал у меня меньше года, и я надеялся, что он останется у меня как можно дольше.

— Вчера ночью, когда стало темно, я пробрался на конюшню Джоди Лидса, — сказал я. — Я не имел права там находиться. Джоди и еще двое мужчин застали меня в одном из денников, когда я осматривал лошадь. Мы немного не поладили, я ударился головой — скорее всего о ясли — и потерял сознание.

Я остановился перевести дух. Мои слушатели ничего не сказали.

— Когда я очнулся, я сидел на тротуаре в Сохо, мертвецки пьяный.

— Не может быть! — сказал Чарли.

— И тем не менее все было именно так. Полицейские подобрали меня — они, похоже, подбирают всех пьяных, которые валяются на тротуарах. Остаток ночи я провел в участке, а утром меня оштрафовали на пять фунтов. Остальное вы знаете.

Наступило продолжительное молчание.

Наконец Чарли прокашлялся.

— Э-э... возникают разнообразные вопросы.

— Естественно.

— А машина, сэр? — спокойно спросил Оуэн. — Где вы оставили машину?

Машину он особенно любил, холил и лелеял ее так, точно она золотая.

Я подробно объяснил, где я ее оставил. И сказал, что ключей от нее у меня нет. Так же, как и ключей от квартиры и от мастерской, кстати уж.

Чарли с Оуэном встревожились и дружно решили, что первое, что следует сделать Оуэну, даже прежде, чем забрать машину, это поменять все замки.