Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подруги переглянулись. В свете того, что над ними и так висело подозрение в убийстве художника Сухоручко, им не очень-то хотелось признаваться в том, что они виделись и разговаривали с загадочно пропавшим Вениамином. Но что же делать? Не признаться, еще хуже может быть. Вдруг кто-нибудь в гостинице видел, как он входил в их комнату? Обманешь, а потом от подозрений не отмажешься.
— Приходил, — вздохнула Мариша.
— Зачем?
— Спрашивал, хорошо ли мы знали покойного.
— Вот как! Выходит, службисты тоже интересовались Сухоручко?
Кажется, это еще больше расстроило капитана. Подруги его отлично понимали. Служил себе человек в тишине, уединении, на лоне живописной природы. Никаких тебе особых происшествий. Если убийство, то непременно по пьянке и с диким количеством свидетелей. А убийца чаще всего сидел тут же в избе и сокрушенно каялся в содеянном. Так что все расследование заканчивалось, едва начавшись.
И тут такая запутанная история! Капитану было от чего расстроиться.
— Скажите, а яд бледной поганки — он на всех действует?
— Еще бы!
— Я имею в виду, на всех действует одинаково?
— Что?
— Не могли ли мы его выпить и сами того не заметить?
— Исключено! — покачал головой капитан. — Если бы вы выпили даже самую малость, то неизбежно почувствовали бы недомогание, а потом наступил бы летальный исход. А вы ведь ничего такого не чувствовали?
Подруги и Евгений дружно покачали головами. Капитан вздохнул.
— К тому же эксперт сомневается во времени, — произнес он. — По его словам, яд должен был подействовать позднее.
— Позднее? — насторожилась Мариша. — Другими словами, раз он подействовал тогда, когда подействовал, то он мог попасть в организм Владимира и раньше? До того, как мы уселись с ним пить вино?
— Мог.
Это меняло многое. И хотя Мариша еще не понимала толком, что именно, это не помешало ей вцепиться в Евгения.
— Вспоминай! Где кушал или пил Владимир перед тем, как мы с вами встретились?
— Где? Как где?
— Да, где?
— В трапезной!
— В монастыре?
— Ну да, — кивнул Евгений. — Мы всегда там ужинаем. Завтракаем и обедаем, кстати говоря, тоже.
— А больше он нигде не мог перекусить?
— Нет.
— А в кафе? В деревне ведь есть кафе!
— Невозможно! — решительно заявил Евгений.
— Почему?
— Потому что в кафе нужно деньги платить.
— А у Владимира их не было?
— Не было.
— Как? Совсем не было? — не поверили ему подруги.
— Наверное, где-то в миру была у него заначка. Но в монастыре денег у него точно не было. Он и курить бросил, потому что денег на сигареты, чтобы их в магазине купить, не было.
Мариша задумчиво потеребила прядь своих густых рыжих волос. При этом в ее руках осталось несколько длинных золотых нитей. Рассеянно бросив их на пол, Мариша вздохнула. Последнее время ее волосы стали вести себя как-то странно. После мытья под холодной водопроводной водой они покидали ее голову целыми полками и гарнизонами. Но все равно оставшихся бойцов было пока что еще достаточно для того, чтобы сооружать великолепные прически. Увы, в монастыре голову приходилось держать прикрытой платком. Так что Маришины усилия пропадали зря. Не перед кем ей было хвастаться своими роскошными волосами.
— Если у нашего художника и не было при себе денег, то его все равно могли угостить, — предположил капитан, на которого присутствие посторонних явно оказывало благоприятное действие.
— Говорят вам, нигде Вовка в тот день не был! — воскликнул Евгений.
— Точно?
— Стал бы я вам врать! Это не в моих интересах.
— Ты все время был с ним?
— Все время.
— А вот и врешь! — воскликнула Мариша. — Когда мы познакомились с Сухоручко, он был один.
— Не один, а с этим подозрительным Бородой, — возразила Катя. — Они Никольский скит восстанавливали.
Евгений кивнул.
— Все верно. Я уходил за строительными смесями. В скиту мы их не держим, слишком сыро. Но что с того? В это время Вовка никуда из скита не уходил.
И все же капитан сделал себе в блокноте отметку: побеседовать с владелицей маленького деревенского кафе. Капитан хотел расспросить женщину, не видела ли она у себя в заведении покойного в день его смерти. А если видела, то с кем он пришел. И кто платил за его угощение. Сделав эту пометку, капитан слегка повеселел. У него появилась ниточка. А по натуре он был оптимистом. Тонкого лучика надежды было для него достаточно, чтобы вновь прийти в хорошее настроение.
— Значит, вы нас отпускаете? — спросила у капитана Мариша, заметив, что тот повеселел.
— Да. Сейчас можете идти.
— Сейчас? А вообще?
— Мы можем уехать домой?
Капитан снова засомневался и нахмурился.
— Домой? — пробормотал он. — А зачем вам домой? Оставайтесь пока тут. У нас природа, птички, рыбалка. Вы любите рыбалку? Могу дать вам свою надувную лодку и удочки. Даже спиннинг дам. Не хотите? Странно. Тогда приглашаю вас на охоту! На зайцев! Я тут такие места знаю! Обалдеете! Не любите кровопролитие? Тогда грибы! Белые! Шляпки с чайное блюдце!
Одним словом, капитан был готов на любые жертвы, лишь бы удержать свидетелей в непосредственной близости от себя. Человек он был душевный. И подругам прямо стало жаль его разочаровывать. Но что делать? Остаться? Они не могли. Ведь их ждал Маришин больной дядя!
Впрочем, следующий автобус мог прийти только завтра. И сегодняшний вечер подруги все равно решили посвятить расследованию.
— Мы сейчас идем к сектантам, — сказала Мариша, обращаясь к капитану. — Хотите с нами?
Капитан отказался. Его больше интересовала владелица кафе.
— А про этих ребят я все знаю, — заявил он. — Никакие они не сектанты и не идолопоклонники. Это вы зря.
— А кто же они такие?
— Просто супружеская парочка буддистов. Они совершенно безвредные. Сняли у Никитиных на лето домик. Да пока что не уехали.
И все равно подруги решили навестить странных молодых людей, которые прожили возле монастыря все лето. Что они тут делали? Мантры читали? И почему тут?
Домик, где жили поклонники Будды, подруги нашли быстро. Он был пышно разукрашен разноцветными ленточками и выкрашен в желтую и коричневую краску. По желтому фону шли коричневые восточные узоры. Очень красивые. Но в российской глубинке выглядели они странновато. Да и разноцветные ленточки на крыше дома, развевающиеся по ветру, солидности не прибавляли, а даже совсем напротив, придавали домику сходство с кибиткой бродячих актеров.
— Странный домик, — заметила Катька, внимательно оглядев его. — Эй, можно войти?
Катькин вопрос был адресован молодому мужчине, который прямо в джинсах сидел на крыльце в позе лотоса. Глаза у него при этом были закрыты. А губы ритмично шевелились. На окружающий пейзаж он не обращал никакого внимания. И вообще казался погруженным глубоко в самого себя.
— Мужчина! — надрывалась Катька. — Мужчина, обратите внимание!
Ноль эмоций.
— Мужчина, вы нас слышите?
— Не слышит он вас.
— Вы что, глухой?! — продолжала самозабвенно орать Катька. — Войти можно?
— Войдите.
Голос раздался совсем с другой стороны. Он был мелодичный и звучный. Подруги обернулись и увидели молодую женщину, одетую в простое сари цвета корицы. Она стояла среди кустов созревшего крыжовника и держала в руках миску со спелыми ягодами.
— Мой муж медитирует, — пояснила она, показывая на мужчину, замершего на крыльце дома. — Но если у вас к нему дело, то пройдите в дом и подождите, пока он не закончит.
— А долго ждать?
— Когда как, — туманно отозвалась женщина.
И первой двинулась в сторону дома. Подруги переглянулись и пошли за ней. Женщина совершенно спокойно поднялась на крыльцо, миновав сидящего в трансе мужа. Тот даже не пошевелился. По его лицу не пробежало ни тени неудовольствия. Похоже, он в самом деле ушел в глубокую нирвану.
— И как нам теперь быть? — спросила Мариша, оказавшись в доме. — Нам необходимо поговорить с вашим мужем. К ночи он хоть очнется?
— Вероятно.
Мариша вздохнула. Беда какая-то! Никакой конкретики. И чтобы не терять даром времени, она с любопытством огляделась по сторонам. Вероятно, изначально это была обычная деревенская изба. Но теперь все ее стены были густо заклеены картинками с изображением Будды и каких-то незнакомых подругам мужчин и женщин в сари и с просветленными нимбами вокруг головы. Кроме того, тут были тексты на незнакомом подругам языке, вероятно, хинди и китайском. А также картинки с целыми толпами блаженно улыбающихся мужчин.
— И кто они?
— Это икона ста Будд.
— Разве Будда был не один? — удивилась Мариша.
— Нет. Буддой называют человека, достигшего определенной степени просветления. Тогда он становится Буддой.
- Жулик моей мечты - Дарья Александровна Калинина - Детектив / Иронический детектив
- К чертовой бабушке - Светлана Алешина - Детектив
- Волшебный яд любви - Дарья Калинина - Детектив
- Секс, ложь и фото - Светлана Алешина - Детектив
- Дуля с маком - Дарья Калинина - Детектив