Читать интересную книгу Дикие гуси - Александр Граков

Затем вдруг предложил:

— А давайте-ка я ее расспрошу о военном положении дел в Тапе? Ведь она местная — везде бывала, все замечала. А затем доложим «сорок пятому» о результатах «разведки». Представляете, что он нам подбросит за эти сведения?

Дельная мысль понравилась всем троим. Нехватка продуктов была постоянной заботой добровольцев, а теперь, во время переформирования батальона, о питании вообще могли «забыть»: кормилось «от армии» много посторонних.

— Только не будет она при всех распространяться — чтобы не отомстили потом соотечественники! — перебросившись парой фраз с Лией — так звали девушку, — объявил Вовчик.

— Да вон палатка комбата пустует, говори на здоровье! А может, ее накормить сперва? — забеспокоился было Рашид, но Светлов хлопнул его но плечу.

— Предусмотрено, брат — у меня в вещмешке кое-что есть!

Они побрели с Лией в палатку, а остальные занялись кто чем. Олег вынул из спецножен на поясе нож разведчика, выменянный у одного из сопровождающих Маляна на трофейную «беретту»[20] с инкрустацией, и принялся наводить его лезвие на офицерском ремне: собрался сбрить трехдневную щетину. Хотя «беретта» — дорогая игрушка, нож ему был нужнее. Особенно такой нож!

Официально он принят на вооружение российской армией под названием НРС — нож разведчика стреляющий. В его рукоятку вмонтировано однозарядное стреляющее устройство, обеспечивающее бесшумный выстрел. Жаль только, стреляет всего на двадцать пять метров! Но и с этого расстояния пуля пробивает двухмиллиметровую стальную пластину с сохранением достаточного убойного действия за преградой. Кроме того, он запросто режет колючую проволоку, распиливает стальные прутья, режет провода диаметром до пяти миллиметров и электрокабели напряжением до четырехсот вольт. Лезвие может использоваться и в качестве отвертки, но Грунский нашел для него еще одно применение — прекрасная сталь легко «держала лезвие» и вполне заменяла домашний «Жилетт».

Он так увлекся заточкой лезвия, что не сразу понял, откуда прозвучал неожиданный в вечерней тишине пистолетный выстрел. Потом, заметив рванувшего к палатке Рашида, понял — оттуда. Ему бежать было ближе, и он первый, откинув полог, ворвался внутрь. И остолбенел: бывший бомж отходил с дымящимся еще пистолетом от командирского стола, на котором ничком, разбросав в стороны руки, лежала Лия. Из-под ее груди расплывалось по полированной поверхности ширящееся на глазах пятно. подходившее цветом к вишневой полировке. Кровь стекала и по ногам девушки, чуть прикрытым коротким платьем, скапливаясь в маленькую лужицу на полу.

— Она убить меня хотела! — дико взвизгнул Светлов под внимательно-оценивающими взглядами Олега и Рашида. — Видите, ножом писанула! — показал он суетливо разрезанный рукав гимнастерки б/у. Только теперь Олег увидел в руке Лии намертво зажатый штык-нож. И еще кое-что заметил.

— Рашид, будь другом, дай нам покалякать с землячком по душам! — попросил он татарина, — И успокой остальных, скажи — Светлов пистолет чистил…

Рашид, понимающе вздохнув, вышел.

— Застегни мотню, гнида! — посоветовал бомжу Грунский, — И спрячь куда-нибудь женские трусики из-под стола. А заодно — и тело!

— Спасибо, Олежка! — обрадовано зачастил Вовчик. — Я знал, что земляк всегда поймет земляка и не выдаст! Знаешь, где я спрятал баксы, вырученные от продажи той, складской, жратвы, которую мы экспроприировали у Аро? С правой стороны печки-буржуйки, помнишь, что стоит в дежурке. Оторвешь досточку и копай полметра под фундамент… Это я тебе как другу, на всякий случай, мало ли что… А эта сучка действительно бросилась на меня с ножом…

— После того уже, как ты ее изнасиловал, сперва напоив! — Олег указал на бутылку «Посольской» и два стакана, стоящих на подоконнике между консервными банками. — Сволочью вонючей ты был, Светлов, ею, наверное, и останешься до конца своей гнилой жизни. Меня совершенно не интересуют твои вонючие объяснения, а тем более — тайны. Убирай труп куда хочешь — это твои проблемы, я вовсе не хочу, чтобы по возвращении из тылов комбата пострадали три десятка ни в чем не повинных людей из-за какого-то козла и пидора. Но мой тебе совет — не приближайся ко мне с этих пор ближе, чем на двадцать метров, а в бою вообще не попадайся на глаза: «случайная пуля» тебе обеспечена! Это не пустая угроза, Светлов, это — приговор!

— Ты забыл одно, салабон! — прошипел Вовчик, не сводя пистолетного ствола с груди Олега. — А именно — хозвзвод находится в тылу, за спиной атакующих. А это значит — я буду постоянно видеть твой затылок, а ты меня — нет! Это тебе ни о чем не говорит? Особенно теперь, когда я по-дурацки выболтал тебе местонахождение долларов! Запомни — с такими бабками никто, особенно я, так запросто не расстаётся. Теперь один из нас должен умереть, и, уверяю тебя, это будешь ты! Жаль, здесь свидетелей слишком много! — с сожалением проговорил бомж, опуская пистолет. — Так что — пожалуйста, живи до следующего боя, мне не жалко! Но не дольше!

— Ты бы уже сегодня стал трупом, если бы дернулся с пистолетом при нашем появлении! — попытался объяснить ему Грунский, выходя из палатки, и добавил уже снаружи, — Впрочем, это от тебя убежит недалеко!..

Укладывание тел погибших на плащ-палатки заканчивали уже в полной темноте. Затем трое русаков затеяли поминки. После дневных зрелищ о еде никто из них и думать не хотел. «Вмазали» по кружке не закусывая и принялись обсуждать события на поле боя, раскладывая по полочкам все его элементы. Спирт оказался очень крепким, и в результате его влияния на «буйные головушки» все вскоре сошлись на едином мнении: в гибели боевых товарищей виноваты танкисты азеров-противников — слишком уж по-варварски они обошлись с наступающей пехотой.

— Конечно, — распаляясь, доказывал Рашид, — им-то что, этим хмырям — сиди себе за броней, да расстреливай нас на выбор, как канареек! Особенно когда засранцы-эчмиадзинцы драпанули, побросав гранатометы! Подставили нас, что называется, а эти сволочи воспользовались, начали давить как тараканов…

— Негуманно, конечно, поступили! — поддержали его пьяными голосами Олег и Петро, забыв, видимо, что днем участвовали не в военных учениях, а в настоящем бою. — Надо бы отомстить за погибших!

Сказано — сделано. Тут же, за столом, в деталях обсудили план похода «в гости» к танкистам прямо сейчас, ночью. И пошли, захватив с собой в темноту по автомату на брата и одну противотанковую гранату на троих. Позже Рашид скажет Грунскому:

— Знаешь, Алька, я вот много думал об этом случае, и по всему выходит: никогда на трезвую голову мы такого бы не вытворили, ей-Богу! Да и не получилось бы у нас по трезвянке!

Но пьяным, говорят, везет: они благополучно прошли через всю линию постов азеров, благо саперы противника не успели еще насажать своей «картошки», потом долго блукали по тылам в поисках стоянки танкистов и наконец-таки нашли бронетехнику на окраине Тапа. Вдоль линии кустов перед ней ходил всего один постовой, а экипажи находились внутри танков — состояние повышенной боеготовности.

Рашид рванулся было к часовому напрямую, но Олег, придержав его, потянул из ножен свой знаменитый нож и, подойдя чуть ближе к просвету в кустах, замер. А когда часовой приблизился к этому месту, повернул к нему нож затыльником рукоятки и нажал на кнопку. Выстрел был — как из «воздушки» в городском тире. Легкий хлопок — и охранник завалился в кусты без звука: Олег, в темноте, пьяный, умудрился попасть ему в лоб. После этого подкрались к одному из танков, услышав знакомую русскую речь. Экипаж таких же, как они, русаков-наемников травил анекдоты.

«— Ну, она приходит к врачу и говорит:

— Два года живем с мужем, а детей нет. Помогите хоть чем-нибудь, доктор!

— Чем-нибудь не поможешь! Тут нужен тщательный осмотр. Ну-ка, раздевайтесь!

Женщина разделась, легла на кушетку. Врач и спрашивает:

— А у тебя матка далеко?

— Да в Суздале…

— Ого-го! Это какой же тебе хрен тогда нужен!»

Смачный хохот экипажа перекрыл последние слова рассказчика. Олег сунулся было с гранатой к откинутой крышке люка, здесь его притормозил Петро.

— Погодь, я цю байку нэ чув, можэ — шось новэньке ще розповисть?

Тем временем в танке рассказчика, как это обычно бывает в компании, перебил другой голос:

— А вот, мужики, про Вовочку новый! Надоело учительнице слушать, как он говорит всякие гадости в школе. Оставила она однажды всех девчонок из класса после уроков и говорит им:

— А давайте объявим ему бойкот?! Как только скажет очередную пакость на уроке — вы вставайте и выходите из класса — пусть ему станет стыдно.

Так и сделали. Рассказывает учительница на уроке, как много новых домов строят в нашей стране, а Вовочка уже тут как тут — тянет руку: