— Красота, — заключила она.
— Пойдем заселяться, — сказал Пашка.
Они вошли в дом. Внутри чувствовался порядок. И не скажешь, что тут живут мужики-холостяки. Таня с любопытством огляделась. Пашка снял обувь, одел тапки. Достал из шкафа такие же тапки, завернутые в пакет. Вручил Тане.
— Рекомендую подписать, у всех одинаковые. Можешь зайчика наклеить или ягодку.
— Лучше помидорку, — ответила Таня, снимая ботинки.
Дождавшись, когда она переобуется, Пашка подошел к ряду металлических шкафчиков. Выбрал один из них. Взял из лежавшей на шкафчиках кучки красный маркер и нарисовал на нем помидор. Подумал и добавил зеленый хвостик.
— Тут верхнюю одежду можешь оставлять и оружие. Шкафчики, если нужно запираются, ключ внутри.
Пашка открыл другой шкафчик, на котором был нарисован Чебурашка и повесил внутрь куртку.
Таня решила пока не раздеваться. Пашка повел ее дальше, проводя экскурсию.
— Тут у нас столовая. Горячую еду привозят три раза в день. Можно готовить самим. Тут посуда, тут продукты. — Повел ее дальше. Здесь душевые, здесь туалет, здесь бытовка В шкафчиках чистое постельное белье и полотенца. Можно постирать и погладить. Тут комната отдыха. Фильмы, игры и прочее. Наверху личные комнаты. — Пашка вернулся в прихожую, открыл шкафчик и озадаченно посмотрел внутрь.
— Тебе же две комнаты нужно?
— Зачем две? — удивилась Таня.
— Ну, одна жилая, вторая для приема пациентов.
— Ну, тогда да. Две, — сложила один и один Таня.
Пашка достал из шкафа два ключа.
— Вот. Сама выберешь какая под что. Впрочем, комнаты почти одинаковые все. Пошли наверх.
Наверху Пашка показал Тане ее комнаты. Они находились почти у самой лестницы. Удобно. Она быстро определилась, где будет жить, и кинула на кровать чемодан. Оглядела комнату. Небольшая, уютная. Светлые стены. Кровать, шкаф для вещей, стол и стул. Зеркало на стене. И окно. За окном стена деревьев создает шелестящую тень.
— Из второй тогда уберем кровать и притащим кушетку из медчасти, — решил Пашка.
— Да, будет, отлично, — ответила Таня и развернулась к Пашке.
— Ты пока располагайся, пойду вниз, сейчас должны уже остальных привезти, — испугался ее внимательного изучающего взгляда Пашка.
— Пошли, — задумчивым голосом сказала Таня.
Они спустились вниз и уселись на лавочке у входа.
Спустя несколько минут прибыла машина скорой помощи. Из нее на божий свет выбрались девушки и Мохер. Максим шел на своих ногах, немного согнувшись.
— А вот и мы, — сказала Кристина.
— Максим, а ты почему сам ходишь? — спросила Таня.
— Надоело лежать. Да и болит уже меньше, — ответил Мохер и быстро прошел в дом, чтобы доктор не увидела искр, сыплющихся из глаз. В ране как будто иголками тыкали и что-то дергали. Под имплантированной в больнице искусственной кожей шли процессы заживления. И любое движение вызывало боль. Укол-то ему с утра сделали, но он уже переставал действовать. А показаться совсем больным означало загреметь в лежачие, а лежать совсем не хотелось.
— Больно? — спросила вошедшая следом Диана.
— Терпимо, — скрипя зубами, ответил Мохер: — Хочу укольчик и полежать в уголке под ковриком. Короче, не теряйте, — скинул ботинки и пошел к лестнице.
Остановился и с невыносимой мукой на лице уставился на деревянные ступеньки. Семь штук. Поворот. И затем еще десять.
— Я, если что, в комнате отдыха буду, — нашёл выход Мохер. Развернулся и поковылял по коридору.
Диана пожала плечами и спросила в пустоту дома: — Тут нормальные, вообще, есть?
— Я нормальная, — ответила за дом Кристина, снимавшая ботинки на лавочке у входа.
— Пошутила? Тебе про веник напомнить?
Кристина мигом попыталась покраснеть, но на лице, покрытом синяками, это было трудно разглядеть. Она вскочила на ноги, как была, в одном ботинке, сжимая в руке второй.
— А сама? Что в больнице устроила? Чуть Славку не убила, — Кристина уперла было руки в бока, принимая позу для долго кровопролитного спора. Но надавила ботинком на рану и смешно сморщилась. Диана усмехнулась.
— Тебе смешно? — разозлилась Кристина и двинулась к Диане, размахивая ботинком.
— А ну прекратили! Обе! — раздался от двери еще один голос. Кристина повернула голову. В проеме двери стояла доктор Таня.
— А то что? — спросила Кристина врачиху.
— А то по жопе получишь, — донесся с улицы голос Пашки.
— Что? Ах ты…, - Кристина не нашла подходящего слова и рванула на выход, чтобы немедленно разобраться с хамом, но была перехвачена Таней. Та схватила Кристину за плечи и пыталась удержать. Кристина вырвалась, выбежала на крыльцо и замахнулась ботинком на Пашку, по-прежнему сидевшего на лавочке.
— Опять? — повернул Пашка голову на Кристину. Та замерла. Ботинок выпал из руки и упал на крыльцо с громким стуком. От резкого звука Кристина вздрогнула, ноги ее подкосились, и она уселась прямо на крыльцо, обхватив голову руками.
— Не легкая, — пробормотала Таня от двери. — Помоги, — сказала она Пашке. Вдвоем они подняли Кристину и завели в дом. Стащили второй ботинок с ноги и, аккуратно придерживая за плечи, отвели в ее комнату и уложили на кровать. Диана, как кошка следовала за ними.
— Что с ней? — спросил Пашка.
— Это из-за сотрясения. Сперва, думали, что легкая форма, а тут оказывается минимум средняя. Из-за этого резкие перепады настроения бывают. Да и досталось ей в последние дни.
— Это опасно?
— Время покажет. МРТ никаких повреждений в мозге не показала.
— Присмотри, я сейчас вернусь, — сказала Таня и вышла из комнаты.
Пашка встал около двери, подпирая стену и задумался.
— Паша, прости. Я не хотела, — тихо сказала Кристина.
— Все нормально, ты просто болеешь, — ответил Пашка.
— Я не больная! — опять начала заводиться Кристина, резко усаживаясь на кровати.
— Курсант Семинович, отставить. Положение, лежа на кровати принять, — резко сказал Пашка. Кристина бухнулась обратно и вытянула руки по швам.
— Глаза закрыть. Спать.
Кристина закрыла глаза и начала тихо и глубоко дышать. Неслышно вошла в комнату Таня.
— Чего шумели? — шепотом спросила она.
— Секретный армейский гипноз применял, — ответил Пашка.
Таня подошла к Кристине, наклонилась, прислушалась. — Спит, — удивленно сказала она.
— Вот то-то же, — пробурчал Пашка и вышел из комнаты.
Пошел к себе. Зашел в свою комнату и обнаружил, что в суете с Кристиной не снял ботинки и так и шлепал в них по дому. — Непорядок, — проворчал Пашка сам на себя и наклонился, чтобы их снять. Пол резко рванулся в лицо и в следующий момент Пашка обнаружил себя лежащим на полу. — Ну, пиздец, — сам себе сказал он. Поднялся и доковылял до кровати. Снял, наконец, ботинки и завалился. Глаза сами собой закрылись.
Таня решила не ставить Кристине укол снотворного. Потом выдаст ей таблетки. Да и был с собой только личный неотложный набор. Нужно все где-то получать. Где, ей никто не сказал. И вообще, бессонная тревожная ночь, опасность, ранний подъем, беготня по пациентам, а теперь вот неожиданная командировка выбили ее из колеи. Она тяжело уселась на кровать, на которой спала Кристина. Ей тоже нужно пойти прилечь. И пусть все идут к черту. Только посидит немного тут, дух переведет. Таня подперла голову руками и закрыла глаза.
Диана, стоя в коридоре, вздохнула. Все буйные успокоены, раненые уложены. Пойдет и она полежит. Она повернулась было идти в свою комнату, но что-то показалось ей неправильным. Тихонько проскользнув в комнату Кристины, она осторожно перекатила спавшую Кристину на бок и уложила рядом, заснувшую сидя Таню. Распрямилась, оглядела получившуюся картину, показала сама себе большой палец и вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Вот теперь правильно. Хотя нужно еще Пашку проверить. Там какой-то шум был. Тихонько прокралась в самый конец коридора, где скрылся в своей комнате Пашка. Потихоньку открыла дверь. Пашка спал на кровати, держа в руке ботинок. — Быстро учится, — хихикнула Диана и закрыла дверь. Проверять Мохера она не пошла. Дошла до лестницы, посмотрела с тоской на ступеньки, развернулась и пошла к себе.