Акции нового Федерального резервного банка принадлежали бы частным акционерам, которые тогда могли использовать пункт о доверии и уважении правительства Соединённых Штатов к своей частной выгоде. ФРС, предложенная Глассом, управляла бы национальной валютой и кредитованием в прямом противоречии с Первой статьёй Конституции США, которая наделяла такой прерогативой исключительно американский Конгресс, первоначально задуманный как самая представительная из трёх ветвей властей.
Кроме того. Федеральная резервная система, как предложил Гласс, стала бы «эмиссионным банком», что означало, что она могла выпускать деньги в обращение «из ничего» и могла финансировать правительство, мобилизуя кредит «в военное время». По сути, Федеральная резервная система уступала право Конгресса печатать деньги легализованному картелю частных банков, аффилированных с банками лондонского Сити, прежде всего с «Н. М. Ротшильд и К°» при посредстве Рокфеллеров, Куна, Лёба и Дж. П. Моргана. {80}
В итоге Закон Картера-Гласса дал возглавляемой Морганом клике частных банкиров тотальный монопольный контроль над эмиссией банкнот, над деньгами.
Не удивительно, что Закон Оуэна-Гласса о Федеральной резервной системе 1913 года обрел тёплое одобрение Ассоциации американских банкиров, факт, преуменьшаемый в массовой прессе.
В 1910 году республиканцы оказались в меньшинстве в американской Палате представителей, а на всеобщих выборах 1912 года они уступили демократам контроль и над Сенатом и над Белым домом. Избрание в 1912 году Вудро Вильсона было работой небольшой группы людей, которые спроектировали раскол в Республиканской партии, финансируя третью партию – Прогрессивную партию, созданную для своего кандидата в президенты, бывшего президента-республиканца Тедди Рузвельта. {81} Именно Морган и деньги Рокфеллера привели в 1912 году «реформатора»-демократа Вудро Вильсона в Белый дом. С 1898 года, когда Вильсон был президентом Принстонского университета, он продвигался в национальную политику сильной группой банкиров, возглавляемой Кливлендом Доджем из «Фелпс Додж Коппер», бывшем тогда директором «Нэшнл Сити Банк» Моргана-Рокфеллера. Вильсон был на такой короткой ноге с Доджем, что писал письма ему письма, обращаясь «Дорогой Клив». {82}
Когда группа Моргана решила, что Вильсон с большей вероятностью примет весьма республиканский закон о национальном банке, чем это сделал бы республиканский президент, они организовали национальную кампанию в СМИ вокруг Вильсона. Все газеты, которыми управляла группа Моргана, восхваляли Вильсона, который тогда был губернатором Нью-Джерси, как «либерального реформатора». Выдвижение Вильсона было куплено и оплачено «Нэшнл Сити Банк» Доджа, Сайрусом Маккормаком из «Интернешнл Харвестер К°» и Джейкобом Шиффом, старшим партнёром инвестиционного банка «Кун, Лёб и К°». {83} Другими словами, избрание Вильсона было куплено и оплачено кликой с острова Джекилл.
И он не разочарует своих покровителей.
23 декабря 1913 года, в день перед Сочельником, Закон о Федеральной резервной системе, также известный как Закон Гласса-Оуэна, прошёл в Конгрессе почти без обсуждения. Управляемый республиканцами Сенат протолкнул этот закон в тот момент, когда большинство членов американского Конгресса были дома на рождественских каникулах. Президент-демократ Вудро Вильсон подписал его через час после этого.
ФРС была устроена как независимый центральный банк. Хотя президент США назначал председателя и управляющих Федеральной резервной системы, и это назначение должно было быть одобрено Сенатом, управляли системой президенты 12 частных резервных банков, и никто из них не был более влиятельным, чем президент Нью-йоркского Федерального резервного банка, первый среди равных.
Ключевое положение Закона о Федеральной резервной системе предусматривало, что решения ФРС не должны ратифицироваться ни президентом или кем-либо ещё из исполнительной ветви правительства Соединённых Штатов, ни Конгрессом. Вместо этого погребённым в ворохе пунктов оказалось предоставление в действительности тотальной власти над кредитно-денежной политикой всех американских банков частному Нью-йоркскому Федеральному резервному банку и его директорам, носящим самые влиятельные имена в Денежном Тресте.
Акция, которая не принадлежит банку-члену ФРС, не должна была принимать участие ни в одном голосовании. Этот пункт гарантировал, что никто посторонний не вознамерится покупать акции в Федеральной резервной системе. Это был строгий инсайдерский клуб или Клуб старых приятелей, управляемый Денежным Трестом. {84}
Спустя несколько месяцев после принятия Закона о Федеральной резервной системе 1913 года, вновь назначенный президент Нью-йоркского Федерального резервного банка, человек Моргана Бенджамин Стронг, на пару с директором Федеральной резервной системы и автором закона Полом Варбургом двинулись в Белый дом и Конгресс, чтобы успешно привести доводы в пользу принятия поправки к оригинальному Закону. Поправка позволяла вновь учрежденному центральному банку уничтожать деньги так же, как и создавать их. С нею для Федеральной резервной системы и частных банкиров, управляющих её политикой, была расчищена дорога, чтобы создавать периоды экономического бума, мобилизовывать экономику для войн и создавать дефляционные спады и депрессии, каждая из которых проводилась с такой жестокостью, что превосходила любые ранние инциденты, сотворенные руками частных банкиров из Денежного Треста в течение века до создания ФРС. Получающимся колебаниям от экономического бума до банкротства дали псевдонаучное объяснение, названное теорией «деловых циклов», словно эти явления были так или иначе неизбежны.
Но они не были неизбежностью. Наиболее существенной полезной встроенной ценностью новой Федеральной резервной системы, однако, было то, что она позволила частным банкам, особенно Дому Моргана и его союзникам идти на ранее невообразимые риски. Предпринимаемые ими действия независимо от того, насколько они опасны, теперь были застрахованы «пунктом о доверии и уважении» правительства Соединённых Штатов Америки и их невольных налогоплательщиков. Первый тест новых обширных полномочий третьего с 1787 года национального банка Америки не заставил себя долго ждать. Совсем скоро, в 1914 году, Англия и Франция обратятся в США за массивным кредитованием, чтобы финансировать свою войну с германским Рейхом и Австро-Венгрией, процесс, который стал известным как Первая мировая война.
Глава 4
ФРС Моргана финансирует европейскую войну
«Эта война должна сделать мир безопасным для демократии».
– Комитет по общественной информации президента Вильсона, 1918 год
Имперское перенапряжение
Накануне Первой мировой войны в 1914 году совершенно не было очевидно, по крайней мере, на поверхностный взгляд, что могущественный и колоссальный «Пакс Британика», «империя, над которой никогда не заходит солнце», прогнил до самого основания и находился в предельной точке спада экономической активности.
В 1899 году британцы провели войну с помощью Сесила Родса, очень эксцентричного британского магната горной промышленности, чтобы вырвать у буров контроль над обширными золотыми богатствами Трансвааля в Южной Африке. Южноафриканское золото придало лондонскому Сити новое дыхание. В 1897 королева Виктория праздновала своё шестидесятилетие как королева могущественнейшей империи в мире. Британская империя, казалось, была на пике своей мощи, власти и влияния.