Рэйф предложил ей пробыть на острове как минимум месяц, чтобы без спешки и экзальтации определиться с дальнейшим.
Он аргументировал свое предложение тем, что им необходимо узнать друг друга поближе. Что, даже если они не поженятся, эти знания не пропадут понапрасну, поскольку растить детей все равно придется вместе. Сиенна не стала с этим спорить, найдя предложение Рэйфа весьма разумным.
Ее это устраивало. Устраивало до тех самых пор, пока она не наткнулась в библиотеке, на рабочем столе Рэйфа, на бланк приглашения на торжественную церемонию бракосочетания.
Тогда девушка спросила у Себастьяна, не может ли его высочество выделить ей несколько минут в своем напряженном рабочем графике. Себастьян ответил, что непременно передаст принцу Рафаэлю ее просьбу.
— Себастьян сказал, что ты хочешь говорить со мной, — произнес Рэйф Ломбарди, закрыв за собой дверь в библиотеку.
— Да, хочу, и очень, — резко проговорила Сиенна Уэйнрайт.
— О чем же? Я внимательно тебя слушаю, — сказал он, присев за кофейный столик.
— Ты мне солгал! — не тратя лишних слов, выпалила беременная женщина, которая не чувствовала себя в состоянии сдерживать возмущение.
— Неожиданное обвинение, — ухмыльнулся, подчеркнуто спокойный принц Рафаэль. — А поконкретнее? — осведомился он.
— Ты мне сказал, что ни о какой свадьбе не будет вестись речь до тех пор, пока я не определюсь самостоятельно! И еще пообещал, что мы поживем, месяц под одной крышей для того, чтобы лучше узнать, друг друга! — эмоционально воскликнула она. — Так?
— Все верно, — подтвердил правитель острова.
— И что я нахожу? Пригласительный билет на церемонию нашего с тобой бракосочетания, которая, если судить по указанной в нем дате, должна состояться через две недели! — объявила Сиенна и протянула в доказательство обоснованности своего негодования тот самый пригласительный билет, который углядела на его столе под кипами рабочих документов.
— Поздравляю с успешно завершенным следствием! — рассмеялся Рэйф Ломбарди. — Но это не я тебе лгал. Это ты меня неправильно поняла.
— То есть? В каком пункте? — насторожилась Сиенна.
— Да, пожалуй, во всех… — лениво проговорил мужчина. — Начнем с того, что было сказано буквально следующее: «месяца вполне хватит для того, чтобы узнать друг друга». Ты согласилась остаться во дворце. Но поскольку слухи о твоей беременности стремительно распространяются, мне пришлось принять меры и заказать эти пригласительные. Они пока не разосланы, однако о них вскоре всем станет известно, и это будет свидетельствовать о наших самых серьезных намерениях. Так ли это плохо? — невозмутимо поинтересовался здешний хозяин.
— Даже не знаю, что и сказать, — угрюмо проговорила поставленная в тупик его вопросом девушка.
Рэйф Ломбарди застал Сиенну, сидящей в шезлонге, у самого края бассейна. Вся ее поза была расслабленной, голова слегка откинута, глаза закрыты.
Он сначала оглядел ее, мысленно отмечая физические совершенства этой женщины и то, как она хорошеет с каждым днем беременности. И только после этого принц приблизился к ней.
— Не помешаю? — спросил он тихо, стараясь не напугать Сиенну, которая пребывала в глубокой задумчивости.
— Нет, — встрепенулась она, взглянув на мужчину.
— О чем задумалась? — улыбнулся он.
— Обо всем понемногу. О работе, например, — ответила Сиенна.
— С работой придется подождать. Ты же знаешь, что сейчас тебе эта деятельность строго противопоказана, — терпеливо в очередной раз напомнил ей принц. — Я хотел прогуляться до утеса. Хочешь пойти со мной?
— Спасибо, — отозвалась Сиенна Уэйнрайт, но при этом отрицательно покачала головой.
— Ну, давай же, дорогая, не упрямься. Обувай свои туфельки, и пойдем со мной. Мне давно следовало взять тебя на прогулку, чтобы ты стряхнула с себя эту хандру. Мое упущение, — признал он. — Обязуюсь в будущем быть повнимательнее.
Сиенна не стала долго возражать. Под заботливым взглядом Рэйфа она застегнула босоножки на щиколотках и приняла предложение прогулки.
Ее давно манил этот пирамидальной формы утес, что возвышался над пронзительной синью моря.
— Говорят, что с этим местом связана какая-то легенда, — задумчиво произнесла девушка.
— Да, это так, — кивнул Рэйф. — Местный фольклор.
— Расскажи мне эту историю, — попросила его спутница.
Рэйф внимательно посмотрел на нее.
— Смысл этой легенды сводится к тому, что море, омывающее утес с трех сторон, вероломно. Оно гонит корабли на скалы, не давая им шанса спастись. А утес настолько силен и притягателен, что служит для гибнущих настоящим магнитом… У этих скал потонули многие и многие корабли, погибли многие и многие люди…
— А также чудовища в человеческом обличье, — добавила Сиенна, из-за чего Рэйф взглянул не нее озадаченно, словно требуя пояснения последних слов.
— Да… — протянул принц чуть погодя. — Есть и такая легенда, — кивнул он. — Одному из потерпевших крушение у берегов острова удалось чудесным образом выжить. Корабль, на котором он плыл, шёл из Генуи, и в этих самых местах его застал шторм. Человек спасся благодаря тому, что ухватился за обломок деревянной мачты. Потом стихия отступила, и волна вынесла его на берег, к подножью этого зловещего утеса. Когда человек с корабля пришел в себя, он поднял голову и посмотрел наверх. Первым существом, которое он увидел на острове, было чудовище, стоявшее на самой вершине скалы и смотревшее сверху вниз на маленького, изможденного человека.
— А что случилось потом? — спросила Сиенна, завороженная рассказом.
— Человек решил, что лучше раз и навсегда забыть про потонувшие сокровища и морские путешествия. Он ушел в глубь леса и обосновался на острове, воспользовавшись элементарными строительными навыками. А чудовище оставило за собой власть над утесом и морем вокруг него. Так что и по сию пору несчастья подстерегают тех отчаянных, которые ради приключений или из корысти ныряют возле этих берегов в поисках потонувших сокровищ, — досказал Рэйф Ломбарди.
— И это порождает все новые и новые легенды… — прибавила Сиенна.
— Совершенно верно, — кивнул Рэйф, ведя свою спутницу под руку.
Ему было приятно, что она оказалась именно той, которая способна понять его и без слов, тем более что у нее в чреве росло и развивалось его семя.
Он действительно считал вопрос их свадьбы заведомо решенным, как бы она ни относилась к этому сейчас. Иного быть просто не могло. К тому же их связывали яркие воспоминания о ночи, проведенной вместе в Париже.