Читать интересную книгу Мэрилин Монро. Жизнь и смерть секс-символа Америки - Софья Аннина

Лайон размышлял вслух, делая длинные паузы. Когда он замолкал, Норма Джин, чтобы скрыть смущение, начинала тараторить без умолку. За несколько минут она успела изложить и собственную биографию, и историю своей семьи. "А знаете, моим прапрапрапрадедушкой был президент США Монро…"

Бен Лайон остановил поток ее речи жестом. "О! Эврика!"

И, глядя на девушку, он вдруг вспомнил другую молодую актрису, другую голубоглазую блондинку — Мэрилин Миллер, с которой некогда был помолвлен…

"Мэрилин Монро!!! Как тебе? Годится?"

"Мэ-ри-лин Мон-ро, Мэ-ри-лин Монро…" — задумчиво повторила Норма Джин.

И улыбнулась: "В школе меня дразнили "девочкой Ммм"".

Бен Лайон расхохотался: "Ну, значит, ты и вправду Мэрилин Монро! Решено!"

Это не единственная версия истории о том, как будущая звезда обрела свой псевдоним. Сама Мэрилин объясняла это каждый раз по-разному. Например, по одному из ее рассказов, соединить предложенное сотрудниками студии имя с девичьей фамилией Глэдис предложила Грейс Годдард. Она была несказанно рада тому, что мечты начали сбываться: ее малютка Норма Джин появится на экране.

Исторический документ был составлен 24 августа 1946 года. Поскольку начинающая актриса была несовершеннолетней, контракт с "20th Century Fox" подписала Грейс, все еще официально числившаяся опекуншей Нормы Джин.

Глава 5

"ЭТОЙ ДЕВУШКЕ Я ПРОРОЧУ БОЛЬШОЕ БУДУЩЕЕ"

"В Голливуде актрисы, певицы и проститутки были примерно в равном положении. Все они начинали одинаково. Худшее, что могла сделать девушка, — это отказать тем парням".

Мэрилин Монро не была циником. Просто она знала, о чем говорит. Ей случалось и отказывать, и соглашаться.

"В Голливуде добродетель девушки гораздо менее важна, чем ее прическа. Тебя ценят по тому, как ты выглядишь, а не за то, что ты есть. Голливуд — это место, где тебе платят тысячу долларов за поцелуй и пятьдесят центов за твою душу. Я знаю, потому что я достаточно часто отвергала тысячу долларов, предпочитая пятьдесят центов".

Тут нужно пояснить, что, собственно, представлял собой контракт с Нормой Джин — то есть, конечно же, отныне и навсегда Мэрилин Монро.

Он заключался на полгода с правом студии продлить договор на следующие шесть месяцев. Потенциальных актеров брали на оклад — 75 долларов в неделю, и вдвое больше, если оклад продлялся. Участвовали ли актеры в производстве фильмов или нет — ставка не менялась. И самое главное — контракт еще не давал никакой гарантии приглашения на съемки. Десятки, сотни девушек и юношей жили одними только надеждами, мыкались в ожидании момента, когда пробьет их звездный час. И чаще всего этот момент так никогда и не наступал.

Как и в пору сотрудничества с "Синей книгой", Мэрилин прилежно училась. По воспоминаниям гримера, впоследствии близкого друга актрисы Аллана Снайдера, она приезжала на студию почти каждое утро, хотя никто этого от нее не требовал, и шла в костюмерный отдел — изучать крой нарядов герцогинь и горничных. Она жадно впитывала крохи знаний, расспрашивая любого, кто соглашался ее просветить. Ее интересовало все — до малейших нюансов не только актерской игры, но и работы технических сотрудников.

Но в фильмы ее не звали. Если карьера фотомодели удавалась Норме Джин как бы сама собой, вернее — с помощью Эммелин Снайвли, умевшей представить свою клиентку нужному человеку и в нужное время, то с карьерой киноактрисы у Мэрилин дела поначалу обстояли совершенно иначе.

Фотомодель Норма Джин Бейкер нравилась всем. Так нравилась, что даже успела примелькаться на страницах и обложках журналов. А старлетке Мэрилин Монро необходимо было приглянуться многим, от кого зависело ее продвижение.

"Ее судьба должна была теперь зависеть не столько от таланта, сколько от того интереса, который она сумеет возбудить в насчитывавшем девяносто человек отделе прессы и рекламы этой киностудии. Эти "пресс-атташе", как их называли, занимались пробуждением публичного интереса к актрисам, размещали сообщения о них в газетах и журналах, предназначенных для поклонников-фанов, и привлекали внимание наиболее влиятельных и имеющих самое высокое положение обозревателей и авторов собственных газетных колонок, посвященных кино: Хедди Хоппера и Луэллы Парсонс, Уолтера Уинчелла и Сиднея Сколски. За них… шла борьба, и всяческой лестью этих законодателей киномоды пытались склонить к тому, чтобы они ускорили карьеру определенных актеров. Власть их была в самом буквальном смысле безграничной", — пишет Дональд Спото.

И, что особенно важно, молодая актриса должна была заинтересовать студийное начальство.

В то время генеральным продюсером и фактически единоличным главой "20th Century Fox" был один из отцов-основателей студии Дэррил Ф. Занук, человек властный до самодурства и весьма эксцентричный. Его боялись, ему смотрели в рот, о нем сочиняли анекдоты. "Да не поддакивайте вы мне, пока я не закончу говорить!" — рявкал Занук на подчиненных.

По территории студии он расхаживал, попыхивая сигарой и помахивая шпицрутеном вроде тех, с помощью которых объезжают строптивых лошадей.

"У Занука был помощник, который подбрасывал ему в воздух бумажные шарики, чтобы тот попадал по ним шпицрутеном во время прогулки. В один прекрасный день этого человека вышвырнули с работы, и по студии циркулировала сплетня, что он будто бы попал в самого Занука!" — вспоминал режиссер Эрнест Леман.

Мэрилин Монро Зануку не нравилась. Он был одним из немногих, кто не считал ее суперпривлекательной, и уж точно не находил талантливой. И пренебрежение босса сыграло в судьбе актрисы роковую роль. Подбирая кандидатуры для очередных проб, Занук равнодушно откладывал фотографию Монро в сторону.

Как и всех ее коллег, Монро иногда просили заполнять анкеты для пресс-релизов. Тогда-то, судя по всему, в ее голове и начал складываться миф о детстве с нечеловеческими страданиями, избиениями и сотнями тарелок, перемытых в приюте. Все это, пока в "черновой" версии, Мэрилин изложила ошарашенному инспектору рекламного отдела, явившемуся к ней для анкетирования.

Время от времени ее приглашали на пробы, но о реальных съемках в первые полгода Мэрилин оставалось лишь мечтать. Она проводила много времени в аптеке Шваба, потягивая содовую, и, по словам автора книги "Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро" Энтони Саммерса, познакомилась там с таким же невезучим юным актером — своим ровесником Чарли Чаплиным-младшим, сыном великого комика и его второй жены Литы Грей. Общность положения сблизила сына знаменитости и тоскующую старлетку. Они стали близки. Однажды Чарли привел Мэрилин как свою "официальную девушку" на обед к своей матери. Лите (кстати, предположительно послужившей Набокову прототипом Лолиты) подружка сына запомнилась "откровенно наивной, без признаков изысканности, похожей на маленькую девочку из провинции".

"Тогда она была гораздо полнее; она еще была не обстругана и не окружена ореолом очарования. Но Чарли был от нее без ума".

Роман с Чарли закончился, когда Мэрилин изменила ему с его младшим братом Сиднеем Эрлом. Но, как и со многими другими своими бывшими любовниками, Мэрилин сумела остаться с Чарли в приятельских отношениях.

В феврале 1947-го контракт с Мэрилин Монро все-таки продлили. В том же году ее сняли в крошечных эпизодах в нескольких фильмах: "Ужасная мисс Пилгрим", "Вы были предназначены для меня", "Скудда-Хуу! Скудда-Хэй!", "Опасные годы", "Зеленая трава Вайоминга". Когда Бернис Миракл написала Мэрилин, что намерена пойти на одну из этих картин, сестра предупредила ее: "Только, ради всего святого, не вздумай моргать, а то проморгаешь сцену со мной!"

Зимой 1947-го Монро по рекомендации студийных менеджеров начала посещать семинары экспериментальной "Актерской лаборатории", организованной театральными деятелями из Нью-Йорка, приверженцами системы Станиславского в искусстве и левых взглядов в политике. Большинство из них были учениками и последователями известного режиссера и драматурга Ли Страсберга, позднее весьма значительно и весьма неоднозначно повлиявшего на жизнь Мэрилин.

Фоби Бренд, учившая новичков азам сценического искусства, запомнила Монро как очень скромную девушку, выделявшуюся разве что красивыми длинными светлыми волосами. "Она была чрезвычайно замкнута в себе. Чего я не заметила в ее игре, так это остроумия, шутливости и чувства юмора. Всю карьеру молва твердила об этом ее чудесном комедийном даре, но мне его как-то не довелось увидеть".

В августе 1947 года студия нашла продление договора с мисс Мэрилин Монро нецелесообразным. К тому времени актриса уже обзавелась собственным агентом, которого звали Гарри Липтон. Он-то и оказался тем, кто принес дурную весть. "Когда я сказал ей, что "Fox" отказалась продлить с ней контракт, первой ее реакцией было отчаяние. Казалось, что ее мир рухнул. Но затем, как всегда, Мэрилин тряхнула головой, стиснула зубы и сказала: "Ладно, думаю, что все это неважно. На самом деле это закон спроса и предложения". Она уже разбиралась в кинобизнесе и понимала, что она всего лишь новичок. Она знала, что студия подписала много контрактов в надежде нащупать золотоносную жилу. Некоторые сработали, принеся прибыль, а остальные безжалостно выбрасывались. Однако жизнь продолжается…"