Можно осторожно поднять глаза и посмотреть на него. Кротко. Где там у меня в завалах характера давно спящая кротость? Ага, вот она! На самом дне. Вся в пыли. Но и так сойдет. Осторожно поднимая глаза, гляжу на него, как овечка на лугу. Луфок, молодой пастуфок. Откуда эта ерунда лезет в голову? Нашла время вспоминать старые фильмы! А он смотрит прямо на меня. И не кивает, садюга. А у меня уже…
Ноги дрожат. Хотя они у нее сильные. И красивые. Доля с Недолей рассказывали, что она в клубе танцевала. А ты теперь потанцуй передо мной, перед драконом. Пока ты в академии – ты моя, как и всё, что здесь есть. Ты – драконова добыча. А я обожаю играть со своими жертвами! Мне нравится видеть тебя склоненной в реверансе. Еще пару минут – и ты забавно завалишься, потому что не удержишь равновесия. По классу тихо ползут сдавленные смешки. Ты, девочка, не знаешь, что делать. Убогим своим умишком понимаешь, что самой встать из реверанса нельзя. Нужно дождаться кивка. А я не киваю. А ты ждешь. И не понимаешь, почему я медлю.
Это урок покорности, детка. Маленький, один из многих, которые тебя ждут впереди. Твоя судьба тебя покорности не научила. Барахтаясь и сражаясь, как лягушка в сметане, ты так и не поняла, что иногда нужно складывать лапки, и, склонив голову, просто пережидать. Покорно, молча, тихо. Упасть перед судьбой носом в грязь, чтобы получить от нее что-то. Этого ты и не умеешь. Ничего, я научу!
Хотя нужно признать, что держать удар ты научилась хорошо. Оттого так интересно тебя ломать. Три, два, один… твое колено больно ударилось об пол. Взрыв смеха в классе. Ойкнуть ты не решилась. Лишь закусила от боли губу и забавно сморщила нос. На сегодня достаточно. Пока я тебя отпускаю. До следующего урока покорности. Кивок.
Наконец-то этот звероящер кивнул! Колено болит. Оно у меня и так ушибленное. Главное, не ойкнуть, пока до места дойду и сяду. Я ему такого удовольствия не доставлю – не обломятся коту мышкины слезки.
Я плюхнулась за изящный столик рядом с Акавишей. Студентки ехидно поглядывали на меня и хихикали. Только Дейна, девушка-кошка не смеялась. Она устроилась за столом перед нами. И когда обернулась ко мне, ее огненные глаза полыхнули темно-оранжевым, а в уголках блеснули алые слезы. Дейна подхватила слезинку мягкой кошачьей лапкой и прицепила на кисть моей руки. Слезинка подпрыгнула, превратилась в теплую ладошку размером с горошинку и ласково погладила меня по щеке.
Как приятно! Я даже зажмурилась. А ладошка скользнула вниз, к ушибленной коленке, и принялась массировать ее, тихо мурлыкая, как кошка. Боль сразу ушла. Блаженное тепло разлилось по всей ноге.
– Спасибо, подружка! – шепнула я.
– Обращайся, если что! – едва слышно ответила Дейна, улыбнувшись.
Горал прокашлялся и начал урок.
– Итак, сегодня я познакомлю вас с главными инструментами судьбы. И для того, чтобы нам было удобнее, разберем их действие на живых примерах. На вас.
Свет в классе погас. И мы оказались… в моем ночном клубе. Словно на экране, я увидела себя. У меня в зобу дыханье сперло. Я танцевала в клети в своих любимых золотых шортиках и таком же топе, усыпанном стразами. А из темноты зала на меня смотрел Демидов. Вот я выскользнула из клети, подошла к нему.
– Фатальи, богини судьбы, управляют мужчинами изнутри, словно из зазеркалья. Вернее, из Замужикалья. С изнанки их души, желаний, пороков. С помощью судьбоносных зеркал, – вещал Горал зычным голосом, как диктор в телеке.
Тем временем я, та, что в клубе, подошла к моему золотому рыбцу-олигарху и села на стул напротив него. Рядом спорили Доля и Недоля. А на столе появились… куклы. Те самые куклы, которых лицезрела я, и не замечал мой ходячий "Форбс". Я задохнулась, увидев джинна, который тряс… гхм… монетами на поясе. С тем характерным звуком, который смутил даже меня. Хотя смутить меня ой как трудно.
– Джинн – это… – ректор сделал паузу, оглядев класс, – кто скажет чем известны джинны?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Похотью! – громко выкрикнула Шамтара, сидящая на первой парте.
Ректор поглядел на нее с удовольствием и кивнул:
– Правильно! Но я предпочитаю слово: чувственность.
И тут я увидела то, что не замечала, когда была с той стороны. Там, в клубе. И знать не знала ни о каких академиях. Мне тогда показалось, что эти куклы, которые я приняла за глюки, выскакивали из кармана Демидова. Но это было не так. Они появлялись из зеркальных браслетов Доли и Недоли. И к ним, из зеркал, вправленных в браслеты, тянулись золотые нити.
Тем временем из кармана олигарха выскочил лев.
– Лев – это… – ректор оглядел студенток.
– Мужская сила! – снова выкрикнула Шамтара.
Ректор подошел к ней и ласково потрепал по щечке. А эта крокодилица стала темно-зеленой не то от смущения, не то от удовольствия.
– Зубрилка склизкая! – прошептала Акавиша. – Наверное, всю ночь хвостом учебники листала, чтобы перед ректором блеснуть. А мы, наивные, даже не заглянули в них. Надо было хоть что-то почитать.
– Как же! – Дейна обернулась к нам. – Будет она тебе зубрить! Эта хитрюга королевского рода. Наверняка, ей все заранее рассказали.
Мои щеки пылали. Словно я голая прошла по улице, как та тетка из "Игры престолов". Мою жизнь вывернули наизнанку перед всеми. За львом на столе появился змей с яблоком. А золотой мой рыбец погладил меня между ножек. Студентки захихикали, оглядываясь на меня. А крокодилица Шамтара повернулась и язвительно выплюнула:
– Шлюшка-дворняжка!
Я попыталась вскочить на ноги, но Акавиша двумя ногами зацепилась за мои колени под столом. А другие две ноги крепко вцепились мне в руки. Я застыла на стуле, скованная, как муха в паутине.
– Молчи! Она специально хочет, чтобы тебя выгнали. Тогда на отборе у нее будет меньше конкуренток, – прошептала Акавиша.
А ведь она права! Я закрыла глаза. Десять, девять, восемь… один. Говорят, в некоторых экзотических странах едят ящериц. Я ее зубами рвать буду, когда выиграю отбор! Уф, вроде полегчало. Теперь можно открывать глаза, радужные пятна ярости исчезли. Ну подожди, рептилия недовинченная, ушатай тебя, Китай! Встретимся еще. Дай только срок.
– И главный инструмент судьбы… – ректор показал на появившегося перед моим упущенным рыбцом змея с яблоком.
– Секс! – выкрикнула Дейна. – И тоже мужская сила.
– Скорее, сексуальное влечение, – поправил ее ректор.
– Но мужская сила – это лев, – возразила подружка Шамтары с первой парты. – А разве секс и мужская сила это не одно и то же?
– Нет, – Горал прошелся между рядами, – Потому что бывает, что мужская сила выглядит вот так, – он щелкнул пальцами и лев сморщился, превратившись в медузу.
Студентки захохотали. А змей, высунув язык, принялся дразнить медузу яблоком.
– Ситуация называется: и хочется, и колется. Вернее, не можется, – очень серьезно сказал ректор.– Это не смешно, девочки. Судьба, как доктор, не смеётся над диагнозом. Иногда самим приходится усмирять льва и заменять его медузой. Во избежание, так сказать. – А чего здесь не хватает? Как вы думаете?
– Любви, – тихо произнесла сидящая рядом с Шамтарой ящерка и ее золотые волосы качнулись тяжелой волной.
– Правильно! Любви, – ректор медленно пошел по рядам.
Я закусила губу, пытаясь совладать с собой. Любви им не хватает! Умные какие. Есть у меня любовь там, есть! Я так любила свой будущий дом на Рублевке и банковский счет своего рыбца, что им всем и не снилось!
– А теперь, – произнёс ректор, – выпустите фамильяров.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Браслеты пришли в движение. Чудесные создания на них ожили. Мой алый дракончик Нистар отряхнулся, потянулся со сна и шепнул:
– Все в порядке. Не грусти, Алиса!
– Ага, – шепотом огрызнулась я. – Зашибись! Лучше не бывает! Разобрали меня на запчасти при всех. Всю мою жизнь расфеячили! Сижу, как голая в инстаграмме Бузовой. И все двенадцать миллионов ее подписчиков на меня зырят.