В случае войны на время осады им придется покинуть свои дома и перебраться в Орисон.
Джерадин не нашел знаков, указывающих, что Рибальд куда-то свернул. Все трое поскакали дальше.
Руки Теризы покраснели и замерзли, несмотря на ее постоянные усилия удержаться на спине скакуна. Ее лицо было таким напряженным, что, казалось, может лопнуть. Постепенно она поняла, что сидеть будет удобнее, если лошадь побежит немного быстрее. Но Аргуса и Джерадина все равно не удовлетворял выбранный темп. К тому же им приходилось искать знаки, оставленные Рибальдом. У подножия очередного холма они внезапно наткнулись на повозку, нагруженную — Териза сказала бы перегруженную — бочками всевозможных размеров. Направляясь явно к Орисону, она почему-то, без всякой видимой причины, стояла у края дороги. При взгляде на повозку и седока Териза не могла бы сказать кто из них выглядит более жалко: лохматая, понурившая голову жалкая кляча, или возница, согнувшийся на скамье, руки которого едва выглядывали из-под шерстяной попоны, в которую он усиленно кутался. Через мгновение возница, словно бы очнувшись, ворчливо выкрикнул:
— Аргус? Один из вас Аргус?
Жеребец остановился рядом с повозкой.
— Я Аргус, — сказала стражник, изучая возницу.
— Стражник, похожий на тебя, дал мне серебряный дублон, чтобы я дожидался вас здесь. — Он говорил так, словно задыхался под тяжестью попоны. — Но здесь слишком холодно. Очень холодно было ждать вас.
— Ну, так почему же Рибальд совершил такой странный поступок? — поинтересовался Аргус.
Глаза мужчины алчно загорелись.
— Слишком холодно. Один серебряный дублон… — его лошадь хрипло заржала, — слишком мало.
При этих словах Аргус хмыкнул.
— Дерьмо собачье! Доставка этого груза в Орисон не принесет тебе больше полдюжины медяков. Ты уже утроил свою выручку. Не испытывай судьбу.
Возница в попоне вздрогнул. Потом издал щелкающий звук, и его лошадь запрядала ушами. Когда он махнул поводьями, лошадь двинулась и потянула за собой повозку.
Джерадин тихо выругался. Но Аргус был невозмутим. Перекрикивая скрип колес повозки, он прокомментировал:
— Что-то пить хочется. Прежде, чем ты отправишься дальше, думаю следует проковырять тебе несколько дыр в бочках. — Он обнажил свой двуручный меч. — Конечно же, все это — гадкое пойло, но, может быть, среди него найдется что-то пригодное для питья.
Возница тут же остановил лошадь. Мгновение поразмыслив, он сказал:
— Я всегда рад помочь стражникам короля. Стражник, похожий на тебя, свернул здесь с дороги. Он просил меня сообщить об этом.
— В каком направлении? — требовательно спросил Джерадин.
— На север.
Пригодник направил кобылу к северной стороне дороги и почти тут же он воскликнул:
— Я вижу следы. Здесь проскакали по меньшей мере двое всадников.
Аргус сунул свой меч в ножны и насмешливо кивнул вознице. Затем вежливым тоном сказал:
— Да, пожалуй, не стоит пробовать, конечно же все здесь — гадкое пойло, — и присоединился к Джерадину.
Мерин Теризы с неиссякаемым терпением последовал за ними.
Она изумилась тому шуму, как много шуму они стали издавать, когда съехали с дороги. Хруст при проламывании мерзлого снежного наста и стук копыт о землю были настолько громкими, что должны были быть слышными с расстояния полумили — звуки, представляющие нечто среднее между треском стекла и отдаленной канонадой. Однако Аргус перевел своего жеребца на более быстрый шаг и вырвался вперед. Через мгновение Териза сообразила, что он пытается гнать скакуна по следам Рибальда, стараясь ехать по уже сломанному насту. Когда Джерадин выстроился за ним и мерин перевел все свое внимание с жеребца на кобылу, их продвижение стало гораздо менее шумным.
Следы Рибальда вели через узкую долину между двумя холмами, затем пересекали хребет холма и повели вниз. Впереди показался лес. Стена леса становилась все ближе, в то время как окружающие холмы все круче. Аргус ехал по следам прямиком к лесу.
Здесь им пришлось сбавить скорость. Земля в лесу не создавала дополнительных помех при движении, и деревья росли не слишком плотно. Но ветки опускались достаточно низко, чтобы хлестать всадников.
Двигаясь сейчас легким галопом, прислушиваясь к металлическим отзвукам цоканья, которые отдавались деликатным эхом, казалось, от каждого дерева, и удивляясь, почему ей все время хочется затаить дыхание, Териза спустилась за Джерадином в овраг, посреди которого вскоре проявился быстрый ручей, несущий осколки льда и ледяную воду. Деревья вокруг смыкались все плотнее, протягивая свои темные ветки, похожие на пальцы.
Ноги Теризы ныли. Руки словно оледенели. У нее сложилось впечатление, что холод уже проморозил ее лицо до самых костей. Как еще можно было объяснить ощущение тупой боли в щеках, шее и носу? Она, наверное, выглядела сейчас не менее жалкой, чем тот возница и его лошадь.
Но чувствовала себя прекрасно.
И почему-то была готова услышать звуки рогов.
Затем ручей пошел по долине, где соединился с узкой речушкой, который прокладывал свой путь среди холмов. Долина тянулась с запада на восток и северная стена ее была довольно крутой, но на нее можно было подняться. Скоро Аргус прошипел предупреждение и показал вперед, и Териза увидела привязанную лошадь, стоявшую в небольшой низине около места слияния ручья.
Рибальд был здесь: он вскарабкался на хребет северной стены и смотрел через его край на ту сторону; плащ делал его похожим на причудливый камень. Он повернул голову, посмотрел вниз и махнул им рукой, подзывая к себе.
— Похоже, мы на месте, — пробормотал Джерадин. — Холм скорее всего не пропускает туда звуки. Но все же следует вести себя тихо.
— Точно.
Аргус спешился, и Териза последовала его примеру. Пока он привязал своего жеребца, так же, как Рибальд, к части поваленного дерева, торчащей из-под снега, она чуть не упала, потому что ее ноги внезапно свела судорога. Она только теперь почувствовала, как они замерзли. И ее ноги забыли, что такое почва; она ожидала, что они будут передвигаться сами по себе, как у ее мерина.
Ее спутники принялись карабкаться по склону холма.
Не желая оставаться одной, Териза последовала за ними.
Подниматься оказалось легче, чем ей думалось поначалу. Под снегом лежало достаточно камней и осенних опавших листьев, чтобы она могла надежно ступать по ним; и ее ноги словно радовались тому, чем им приходится заниматься, лишь бы снова не сжимать бока жеребца. Она достигла Рибальда всего через миг или два после Джерадина и Аргуса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});