перед этим озвучила Джинни.
— Я же… разорвал его, — удивился Гарри.
— Не трогай! — взвизгнула Гермиона, хватая его за руку. — Дай, проверю!
Она выхватила свою волшебную палочку, затем, шепча что-то, начала водить ею над бумагой.
— Нет, ничего не могу найти, — сказала она. — Гарри, помнишь, ты рассказывал, как Флитвик учил вас с Роном распознавать магию… Попробуй…
Гарри вздохнул и присел рядом с лежащим на полу листком. Спрятав палочку в карман, он поднес к бумаге руки и начал медленно водить пальцами над строчками.
— Да нет, ничего не чувствую… Хотя Слагхорн тогда сказал, что до совершеннолетия у меня вообще вряд ли что получится… У Рона получалось лучше…
— Напиши еще что-нибудь, — предложила Луна, глядя, как Гарри поднимается.
Удивленно взглянув на нее, он все же подошел к столу и начал писать. Через секунду он отбросил от себя перо и вздохнул:
— Нет, все тоже самое…
— Попробуй переписать расписание…
— Напиши мне письмо…
Попытка следовала за попыткой, но все они привели только к одному: на столе скопилось несколько исписанных листков бумаги и испорченных пергаментов. На каждом из них были написаны слова: «Завещание. Я, Гарри Поттер…»
— Что, я теперь кроме этих слов вообще ничего писать не смогу? — отодвинулся, наконец, от стола расстроенный Гарри.
—Может это у тебя сейчас такой период? — спросила Луна.
— Гарри! Тебя Сам-Знаешь-Кто заколдовал, — вдруг выдохнул Невилл, глядя на друга округлившимися глазами.
— Думай, что говоришь! — оборвала его Джинни.
Но Гарри растерянно посмотрел на Невилла и потер свой шрам.
— Может… ты и прав…
— Ты что-то вспомнил? — спросила Гермиона. — Это тогда, в его кабинете, когда в твою голову хлынули мысли Волдеморта, которые ты потом никак не мог припомнить?
— Нет, — задумчиво покачал головой Гарри. — Тогда были его мысли… Чувства… Воспоминания… Нет, это не были приказы… Может… Может это когда я был без сознания? Эх, Омут Памяти бы сюда…
Еще один факел внезапно задымил и погас. Подростки растерянно переглянулись.
— Да что с ними со всеми сегодня? Неужели тут экономят на освещении?
— Нет, скорее всего, Дож их так заколдовал, чтобы мы побыстрее легли спать, — фыркнул Гарри. — И я последую его примеру и тоже порекомендую вам ложиться…
— Не скажите ли мне, откуда у вас это? — раздался голос мадам Помфри. — И почему вы сидите в темноте?
Друзья повернулись к двери — они не слышали, как целительница спустилась по лестнице. Стоя на пороге гостиной, она держала в руках пару книг из тех, что друзьям удалось утащить из Выручай-Комнаты.
— Это… Это мы принесли из Хогвартса, — пробормотала Гермиона.
— Из Хог… Ни за что не поверю!
— Нет-нет, это мы нашли в Выручай-Комнате…
— Петрификус Тоталус!
Новый, смутно знакомый голос выкрикнул заклинание. Гарри, сидевший, откинувшись на стуле, почувствовал, что не может пошелохнуться. В следующую секунду он увидел, как один за другим на пол с глухим стуком падают один за другим тела его друзей. Последней упала мадам Помфри, которая сразу после обездвиживания уткнулась плечом в дверной косяк, но, видно поза была не очень устойчивой, и она, в конце концов, тоже рухнула на пол.
В комнате послышались шаги, но Гарри никого не видел. Стол закрывал ему обзор и он не мог видеть никого из упавших. Неожиданно в масляной люстре вспыхнул огонек, который быстро разгорелся. В гостиной стало светлее.
Гарри пристально вглядывался и вслушивался, но, казалось, в доме все замерло. Через несколько томительных минут он услышал разочарованное хмыканье. Затем тот же голос сказал:
— Книги? Зачем мне книги? Где диадема, старая ты курица!
И тут Гарри вспомнил, откуда он знает этот голос! Это же был тот самый преподаватель по Теории Боя, который им так и не представился, и которого Дож отправился искать!
Снова послышались шаги, затем кресло у камина тяжело скрипнуло под тяжестью тела. Пару минут в комнате стояла тишина. Затем кресло снова заскрипело и послышались неровные шаги, как будто человек останавливался, сделав пару шагов.
Внезапно Гарри увидел, как посреди комнаты возникла фигура того самого лысого человечка, которого он уже опознал по голосу. Человечек небрежно смял мантию-невидимку и засунул ее себе в карман. Затем огляделся.
— Ну, с кого мне лучше начать? Я был уверен, что тот ваш рыжий друг сказал правду: диадема спрятана здесь. Кто из вас признается сам? Что-то мне подсказывает, что девушки более упрямы… Так что лучше начать с парней… Поттер! Мне нужно будет забрать тебя с собой. И желательно без физических травм. Зато моральных мне позволено причинить сколько угодно!
Человечек расхохотался. Гарри почувствовал, как стул, на котором он сидел, взмывает вверх, перелетает над столом и падает возле камина. Секунда — и его тело оказывается полностью примотанным к стулу, а сам стул — к каминной решетке. После этого человечек взмахом палочки снял с него заклятие. Гарри пошевелил головой: больше ничем он пошевелить не мог, слишком туго его стягивали веревки. «Сколько же можно! Надо попросить Дожа научить нас снимать эти веревки без палочки», мелькнула мысль, но в следующее мгновенье ему стало не до отвлеченных размышлений.
Тело Луны, лежавшее у стола, внезапно взмыло вверх, затем отлетело к стене и повернулось. Теперь девушка «стояла», прислонившись спиной к простенку между окнами, а боком — к высокой этажерке.
— Как ты относишься к блондинке, Поттер? — спросил человечек, высоко подняв брови. — Давай я попробую на ней свое мастерство в наложении непростительных заклятий, не возражаешь? Как только решишь, что ей ни к чему мучиться, скажешь, где находится диадема, которую вы утащили из Выручай-Комнаты… Круцио!
Кричать Луна не могла, но Гарри увидел, как из глаз у нее брызнули слезы. Он тут же закричал:
— Прекратите!
Лысый отвел палочку от девушки, и повернулся к Гарри.
— Ну-с? И где она?
Взгляд Луны говорил: «не смей!», но Гарри смотрел на лысого «учителя».
— Она осталась в нашем доме… Мы бы не стали тащить ее сюда, — сказал Гарри, пытаясь говорить презрительно.
— Ты врешь, Поттер! Я знаю, что ты врешь! Твой рыжий друг сообщил, что диадема находится у одной из ваших подруг… Вот этих!
— Это… не наши подруги, — выдавил из себя Гарри, пытаясь проглотить ком, который встал у него в горле. — Это… здесь только наши возлюбленные… Наши