Кусок разговора происшедшего незадолго до этого в кабинете подполковника Герлица, Минск.
— Феликс, вы знаете как я к вам отношусь, но тут я ничего не могу сделать, ребята Гейдриха после того вы свалили на них прошлую неудачу закусили удила и тут стоит вопрос кто будет первым в глазах Берлина. Поэтому, могу только посоветовать делать задуманное быстрее и в любом случае постараться прикрыться документами. Все пока что еще на уровне слухов, но вроде бы этот обрюзгший боров фон дем Бах договорился о прибытии "браконьерской команды"…
Приказ начальника охранной полиции и СД Белоруссии о карательной операции "Невод"
г. Минск 17 октября 1941
В районе Каменца, а также в районах между Беловежей и Пружанами располагаются большие и малые банды партизан, которые находятся частично в леса частично в прилегающих деревнях. Эти банды ведут активную деятельность по проведению диверсий против доблестных немецких солдат восточнее Бреста, а также организуют налеты на шоссейные дороги.
Для борьбы и уничтожения банд партизан в Каменец направляется батальон Дирлевангера.
Этому батальону придается команда СД под руководством гауптштурмфюрера СС Вильке.
Команда СД состоит из следующих лиц:
1) обершарфюрер СС Вайнхёфер
2) —"— Земке
3) шарфюрер СС Рюссель
4) унтершарфюрер СС Конецкий — в качестве шофера легковых машин для команды Вильке.
Переводчиками команды Вильке являются: Симанович, Соколовские, Айзупе.
Далее команда Вильке получает 1 ручной пулемет и 4 человека из латышской добровольческой роты.
Кроме имеющейся легковой машины, команда получает еще легковую машину и грузовую с двумя водителями (унтерштурмфюрер Вихерт поставлен об этом в известность — дальнейшие распоряжения последуют от него).
Для осуществления связи с местными службами назначается обершарфюрер СС Галов и шофер со взводом команды радиосвязи "Пойгот".
Вопросом обеспечения продовольствием и боеприпасами, а также откомандированием людей, занимается сам Вильке.
Подпись: Штраух, оберштурмбанфюрер СС
Глава 8
21.10.1941 г.
Потрескавшиеся но так и не сдавшиеся стены подземной залы замечательно отражали эхо голосов, даже несмотря на сохранившиеся на стенах занавеси предназначенные как раз для глушения таких вот звуковых эффектов. Все заключалось в том, как говорить. И с каким чувством… В великом и несомненно могучем русском языке есть разные уровни и виды брани. По моему, пара или тройка диссертаций на эту тему было уже написано и еще несколько напишут в будущем, но даже отсутствие строгого научного подхода к вышеозначенной теме позволяло истинному специалисту в полной мере пользоваться богатейшей палитрой оттенков и выражений матерного языка. Не всегда конечно переводимых на письменный русский, но в большинстве своем воспринимаемых любым разумным существом вне зависимости от пола, цвета кожи, вероисповедания и уж тем более такой эфемерной вещи как незнание русского языка… воспринимаемых просто на инстинктивном уровне… По моему это магия или какая то уж слишком неотличимая от нее вещь.
— …ля! — немного выдохшийся старшина энергично взмахнул рукой, как будто отделяя первую часть своего вступления и обвинительно ткнул мне в грудь все еще трясущийся после пережитого палец — Какого…я! Какого…я! Столько ребят положили ни за что ни про что. И почему — как они могли так точно на нас выйти, ведь практически во вход метили. — В очередной раз помянув любимую бабушку черта, участвовавшую в каком-то замысловатом половом акте с немецкими бомбами, самолетами, их летчиками и лично с Адольфом Гитлером Дроконов ненадолго замолчал обводя собравшихся в приспособленном под штаб помещении людей. И взгляд его был ой как тяжело вынести.
Да чего там непонятного, в этом помещении был только один идиот, забывший все правила конспирации и возгордившийся сверх меры запасом знаний своей темноэльфийской половины. Ну как же — темные эльфы круче всех… Урод… мне хотелось провалиться сквозь землю, стать невидимкой и не отсвечивать под взглядом того чей хороший, а самое главное своевременный удар в клацнувшие и вроде бы до сих пор шатающиеся зубы вернул меня к действительности. Ведь это я как застывшая перед лицом грабителя институтка наблюдал в прострации за истекающими кровью ребятами…
И это он помогал удерживать бьющиеся в агонии тела, помогал кромсать руки, ноги, заталкивал змеящиеся внутренности обратно в разодранные животы по моей команде или по тонкому голоску ВаСю. Он не только собрал разбежавшихся как сайгаки курсантов, он построил всех и вся, включая растерявшегося и захваченного болью от сгорающего и порубленного леса Духа Чащи.
Рассказать словами? Да я даже жестами не могу передать картину человека, кроющего десятиэтажным матом застывшее в ступоре тело анимы Духа Леса и заставляющего его шевелиться и накрывать весь наш район иллюзорным куполом. За шкирку выдергивающего из ямы выворотня забившееся и атонально воющее чумазое существо, еще недавно бывшее человеком и буквально двумя тычками и одной оплеухой, сопровождавшейся ласковым, незлым комментарием, превращающей это нечто обратно в собранного бойца. Бойца уже через минуту готового помогать разыскивать куски конечностей и несмотря на охватывающую лицо бледность осознанно выполнять команды. Вот вам и сотник наземной разведки дома вот вам и четыре сотни с хвостиком лет… разбавьте все это штатским пиджаком ни разу не державшим в руках боевого оружия и не смотревшего в глаза умирающего человека и вы получите такой вот коктейль. Нравится? Вооот… и меня тоже блевать тянет. Ну — как говорится: "Мой косяк — мне и по морде."
Витающее в воздухе напряжение, столь насыщенное что казалось ещё немного и паутина взглядов невысказанных слов и раздражения в реальности проявит свои ажурные нити опутывающие присутствующих. И в тот момент когда наступившая тишина стала почти нестерпимой звонкий, дрожащий подобно древку впившейся в цель стрелы, голос произнёс слово… то самое слово, что разрушало города и стирало в пыль империи…
— Месть!
Госпожа Сю из рода Ва, по праву Высокой клятвы Матрона Дома Риллинтар. В ярости.
Древнейшее из чувств, кристально чистой волной захватывающее любое разумное существо почти всегда рисует на лицах улыбку. И лишь от силы воли и ума зависит станет ли она похожей на оскал или обретёт совершенство и красоту достойную небес. Отравленную красоту, сочащуюся ядом и скрывающую влажные блики чернёных лезвий.
Изящные линии лица, кармин полураскрытых губ с проглядывающим жемчугом изящных клыков, волнительно подымающаяся в частом дыхании. "Цветок, понимающий слова" вместивший в себя все фамильные черты старого Ва, славившегося в далёкой седой древности на всю Поднебесную своим умом и неудержимой яростью.
Впрочем основатель клана "Полуденных теней" отличался ещё и крайней изобретательностью в священном деле мести. Такой что даже слухи о "шутках" старика заставляли простой люд вздрагивать ночами, а гильдию императорских палачей скрежетать зубами в бессильной зависти.
Интонации, легчайшая улыбка… если бы в этот самый момент давно почивший и забытый первый министр Сяо имел возможность бросить всего лишь взгляд, то он бы только умудрено кивнул рано поседевшей головой и с лёгкой улыбкой вспомнил бы своего старого друга, чьи черты в полной мере унаследовала младшая из внучек старого Ва… Впрочем от мыслей снующих в прелестной головке госпожи Сю он был бы еще в большем восторге.
— Как они посмели! Варвары! Злобные духи, посягнувшие на чистоту и неприкосновенность небесного свода для того чтобы причинять зловредные деяния. Поистине, пошатнулись скрепы небесных дворцов и ослаб двор Желтого императора, если допускается такое. — Поудобнее разместившись на небольшом валике из материи набитом сухим мхом ВаСю, а именно так, в этих далеких от истинной культуры поднебесной империи землях, коверкали её личное имя и имя рода окружающие варвары, вновь устремила свой взор на покрытые капельками влаги морщинистые коконы, подобно гигантским грибам растущие у подножья окружающих деревьев. — Впрочем, те варвары с которыми наш Дом имеет дело накоротке и которому мы присягнули, тоже не лучше. Нет — само небо должно рухнуть на землю, чтобы они познали действенность и своевременность мести! Да как они вообще посмели сомневаться в высказывании моего Князя о том, что Месть подобна цветку и не стоит жадным нетерпением убивать будущую красоту.