Говорит, у него грудь болит, и я не удивлен. Он рассказал, что Умник ей разбил лицо всмятку. Повсюду, говорит, кровь и волосы, Пейтон туда послал целую бригаду, а Сита я посадил к тебе в кабинет. Решил, что ему лучше присесть, чем упасть.
– О Господи! Клат, быстро отвези его к Рею Ван Аллену. Ему уже шестьдесят два, и он всю жизнь «Кэмел» изо рта не вынимал.
– Рей уехал в Оксфорд, Алан. Пытается залатать Генри Бофорта.
– Тогда к его помощнику… как его там? Френкелу. Эверетту Френкелу.
– Этого нигде нет. Я пытался дозвониться и домой и на работу.
– А что говорит жена?
– Эв холостяк, Алан.
– О Господи! – В их разговор ворвались обрывки музыкальной фразы.
Песенка под названием «Не надо переживать, радуйтесь». Алан воспринял это как насмешку.
– Я могу сам отвезти его в больницу, – предложил Клат.
– Ты мне здесь нужен, – сказал Алан. – Газетчики и телевизионщики появлялись?
– Да. Этих полным-полно.
– Как только повесишь трубку, проведай Сита. Если ему не стало лучше, сделай вот что: выйди на улицу, перехвати какого-нибудь репортеришку, кто посмышленей на вид, и заставь отвезти Сита в клинику в Камберленде.
– Ладно. – Клат помолчал и наконец выпалил наболевшее:
– Я хотел поехать к Китону, но штатники меня не пустили. Как тебе это нравится, Алан?
Эти скоты не пустили помощника шерифа округа на место преступления!
– Я тебя понимаю, Клат. Мне самому это не нравится. Но они делают то, что им положено. Ты видишь Сита с того места, где стоишь?
– Да.
– Ну и что? Он жив?
– Сидит за твоим столом, курит и читает последний выпуск «Правосудия».
– Ладно. – Алану хотелось смеяться и плакать одновременно. – Тогда все в порядке. Полли Чалмерс не звонила, Клат?
– Н-н-н… погоди, здесь отмечено. Сейчас скажу… вот. Звонила, Алан, в половине четвертого.
Алан вздохнул.
– Это я знаю. А позже?
– Здесь не отмечено, но это ничего не значит. Шейлы нет, а эти бездельники из полиции штата… Кто может сказать наверняка?
– Спасибо, Клат. Какие еще новости?
– Да есть парочка.
– Валяй.
– Они нашли пистолет, которым Хью стрелял в Генри, но Дэвид Фридмэн из полиции штата говорит, что не знает такого оружия. Автоматический пистолет, это точно, но малый говорит, что такого сроду не видал.
– Ты уверен, что так сказал именно Дэвид Фридмэн?
– Точно, Фридмэн.
– Этот должен знать. Дэйв Фридмэн – ходячая оружейная энциклопедия.
– И все-таки не знает. Я стоял поблизости, когда он разговаривал с твоим приятелем Пейтоном. Сказал, что похоже на немецкий маузер, но нет маркировки и обработка другая. Кажется, они отослали его в Августу с целой тонной других улик.
– Что еще?
– Во дворе Генри Бофорта нашли анонимную записку, – сообщил Клат, была пришлепнута к его машине – знаешь, эта его знаменитая «Т-Берд»? Ее тоже раскурочили. Так же, как и машину Хью.
Алану показалось, будто огромная мягкая рука влепила ему пощечину.
– Что было в записке?
– Минутку. – Он услышал шелест бумаги, видимо Клат листал записную книжку. – Вот. «Не смей' больше никогда выгонять меня и забирать ключи от машины, жаба вонючая».
– Жаба?
– Именно так. – Клат нервно хихикнул. – Слова «никогда» и «жаба» подчеркнуты.
– И ты говоришь, машину отделали?
– Точно. Шины порезаны так же, как на машине Хью. И длиннющая царапина вдоль по борту.
– Понятно. Тогда тебе надо сделать еще кое-что. Сходи в парикмахерскую и, если понадобится, в биллиардную. Разузнай, кого на этой или на прошлой неделе выгнал Генри.
– Но полиция штата…
– К чертям собачьим полицию штата! – с чувством произнес Алан. – Это наш город. Мы знаем, кого спросить и где его найти. Неужели ты в пять минут не отыщешь человека, который выложит тебе всю историю как на духу?
– Как же, не отыщу! – возмутился Клат. – Я, возвращаясь с Касл Хилл, видел Чарли Фортина, болтавшего с компанией мужиков у Вестерн Авто. Если Генри с кем-нибудь столкнулся, Чарли не может не знать, с кем именно.
Мудрый Тигр – второй дом для Чарли.
– Верно. А полиция штата с ним беседовала?
– М-м-м… нет.
– Конечно. Вот ты и побеседуй. Но думаю, мы оба и так знаем ответ, правда?
– Святоша Хью, – сказал Клат.
– Бьюсь об заклад, что он, – сказал Алан и подумал, что, возможно, первое предположение Генри было не так уж далеко от истины.
– О'кей, Алан. Я все сделаю.
– И сразу же перезвони мне. Второе. – Он продиктовал Клату номер и заставил повторить, чтобы убедиться, что записано правильно.
– Позвоню, – сказал Клат и вдруг взорвался. – Что происходит, Алан?
Проклятье, что тут такое происходит?
– Не знаю… – Алан внезапно почувствовал себя стариком, уставшим, замученным стариком… и злым к тому же. Злился он уже не на Генри Пейтона за то, что тот отстранил его от дела, а на того, по чьей вине происходит все это безумие. И с каждой минутой в нем крепла уверенность: стоит им докопаться до дна, они сразу: поймут, что виновник один-единственный.
Вильма и Нетти, Генри и Хью, Лестер и Джон; кто-то соединил их проводами и замкнул цепь. – Я не знаю, Клат, но мы докопаемся.
Он повесил трубку и снова набрал номер Полли. Его желание выяснить отношения, разобраться, отчего она так на него набросилась, постепенно теряло свою остроту. Вместо него возникало другое чувство, гораздо более тревожное: глубокий, неосознанный, но все возрастающий страх, что она попала в беду. Гудок, еще гудок и еще. Нет ответа.
«Полли, я люблю тебя и нам надо поговорить. Пожалуйста, сними трубку.
Полли, пожалуйста, сними трубку. Полли, пожалуйста».
Алан как будто молился. Он хотел перезвонить Клату и попросить выяснить что с ней до того, как тот начнет выполнять все остальные задания, но не смог. Этого делать нельзя, это дурно. В городе того и гляди произойдет еще один взрыв. «Но, Алан, предположим, Полли тоже подсоединена к цепи?». Эта мысль вызвала какие-то неясные воспоминания, но они растворились, прежде чем Алан смог придать им более четкие очертания.
Он повесил трубку на рычаг, прервав последний гудок на самой середине.
– 3 –
Полли больше не могла этого выносить. Она перевернулась на бок, потянулась к телефону… и звонок неожиданно прервался. «Так, – подумала Полли, – а звонил ли он вообще?». Она лежала в постели, прислушиваясь к отдаленным раскатам грома. В спальне было душно. Очень душно, как в середине июля, но открыть окна она не могла, так как всего неделю назад попросила Дейва Филипса, местного плотника-умельца, вставить зимние рамы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});