порядке.
Роберто подошел к ней и встряхнул ее. В ее глазах он увидел боль. Здесь что-то не так. Она заставляет себя так говорить. Это не из ее сердца идут эти жестокие и обидные слова.
— Что черт побери с тобой происходит? Скажи. Я помогу.
Ее глаза кричали о помощи, но с губ срывалось совершенно другое.
— У меня нет проблем, — закричала Кристина.
— Ты знаешь, у меня другое мнение об этом.
— Прошу тебя. Я не хочу ругаться с тобой, — у нее действительно не было сил. Ей предстоял трудный разговор с Августой и Карлосом. Она еще толком не отошла от того, что произошло. Ей нужно это сказать, ей нужно это сделать. Попросить зайти в кабинет — нет, наедине у нее не хватит сил. Здесь при всех.
— Уходи, — прошептала она. — Прошу тебя, — она это сказала, хотя глаза кричали об обратном.
Роберто медленно отпустил ее.
— Где ты была? — жестко спросил он.
— Там, где в прошлый раз. Ты сам знаешь, — она сказала практически правду. Только не по своей воле она попала туда.
Роберто отшатнулся от нее. Там, где в прошлый раз. В прошлый раз? В прошлый раз она ему изменила. Она снова была с тем, с другим? Он не верил в услышанное.
— Роберто, — Карлос направился к нему.
— Карлос, не вмешивайся, — попросила Кристина.
Роберто повернулся и пошел вон из ее дома. Так его еще никто не унижал. Он был готов простить ее. Готов был не спрашивать о прошлом. А она взяла и плюнула ему в самую душу. Он видел боль в ее глазах. Он видел слезы отчаяния, но не мог принять то, как она поступала с ним. Если бы она сказала правду. Если бы пришла к нему. Рассказала бы все, но она упорно отказывается говорить.
— Папа, папа, подожди меня, — Виктория бросилась за ним. Она успела запрыгнуть на заднее сиденье, когда Роберто нажал на газ. Она просила его ехать медленнее, просила остановиться, но Роберто ее не слышал. В его ушах звучали слова Кристины — уходи, она отказалась от него. Он практически простил ее, а она отказалась от него. За что ему все это? За что?..
Кристина облокотилась о стену. Она только что его прогнала из своей жизни. Она очень виновата перед ним, но по-другому нельзя. Слишком опасно. Он может узнать и тогда весь его бизнес, все чего он достиг, рухнуло бы. Они с Алехандро коллеги, их дети дружат. Нельзя. Она закусила губу до крови.
— Мама, что с тобой? Зачем ты так с Роберто? — Сабрина подошла к ней.
— Все в порядке, доченька, — она улыбнулась ей, хотя слезы катились по щеке. — Так надо. Поверь. Ничего уже нельзя исправить. Слишком поздно.
— Кристина, — Карлос подошел к ней. — Не надо было этого делать. Он не заслуживает.
— Я не понимаю. Так нельзя. Нельзя так с людьми, — Сабрина смотрела ей прямо в глаза.
Августа смотрела на них всех и понимала, что Кристина поступила правильно, слишком многое стояло на кону. Она сделала это ради Карлоса. Ради самого Роберто. Что же их связывает? Кристину и Роберто?
— Сабрина, давай оставим эту тему. Мне надо срочно поговорить с Карлосом и Августой. Мы поговорим в кабинете, — она устало оторвалась от стены и прошла в кабинет. Она даже не посмотрела — идут ли за ней Карлос и Августа. Ей стало так горько, но дети были важнее и превыше всего. Даже превыше ее любви, которой просто не суждено быть и зачем она вообще встретила ее на своем пути. Если бы не любила, она сейчас так бы не страдала. Все было бы намного проще. В кабинете она села на диван. Стоять уже просто не было сил. Она посмотрела на Августу и Карлоса. Кто должен заговорить первым? Она уже ничего не понимала.
— Карлос, прости меня, — попросила прощения Августа. — Я была не в себе, когда сказала правду. Прости меня если сможешь, я понимаю, что прошу о многом, но хотя бы выслушай. Кристина ни в чем не виновата. Она действительно не знала ни о чем. Она не знала, что в тот день родила двух мальчиков. Она просила меня помочь ей, но я не решалась, я была не в себе.
Карлос молчал.
— Карлос, не будь слишком строг с ней, — попросила Кристина.
— Строг? — удивился он.
— Да, родной. Порой от нас не зависит то, что происходит.
— Как сегодня? — спросил он. — Ведь я понимаю, почему ты его прогнала. Из-за меня. Я не хочу. Я не хочу, чтобы ты отказывалась от своего счастья из-за меня.
— Карлос, милый, — Кристина попыталась улыбнуться. — Мы здесь не для того, чтобы обсуждать меня и Роберто.
— Это важно, — Карлос подошел к ней и присел. — Я видел сегодня, что он страдает. Он любит тебя. Он любил тебя все эти годы. И что? Что дальше? Кто мне может сказать, как всем нам дальше жить? Продолжать притворяться и прятаться?
— Годы? — переспросила Августа. Это ошеломило ее.
— Да, представь себе, что вы разрушили их счастье. Они собирались пожениться, но вы вмешались в их жизнь. А ведь все могло быть совсем по-другому.
— Карлос, Августа не виновата.
— Виновата. Она виновата. Она могла помочь тебе.
— Не суди ее строго. Августа была больна, она не всегда была в себе.
— Карлос, я не хотела, чтобы вы страдали. Я вижу, сколько боли мы вам причинили.
— Не ты, — поправила ее Кристина. — Это Алехандро. Прости, сынок. Он твой отец.
— Отец, которого я не выбирал. Как и ты, заметь.
— Послушай меня, — Кристина посмотрела на сына. — Не надо ненавидеть его.
— И это говоришь мне ты? Ты, которая столько от него натерпелась. Как и я. Вы обо мне подумали? Что я чувствовал, как я переживал? Как я жил все эти годы? Как мне дальше жить? Как быть Кристине? Ведь я не могу подойти к Даниэлю и сказать — знаешь — я твой брат, родной. У нас один отец и одна мама.
Августа опустила голову. Она понимала, что Карлос прав, но что она могла изменить.
— Сынок, я буду рядом. Я никогда тебя не оставлю, — прошептала Кристина.
— Но тебе пришлось это сделать. Ты оставила меня не по своей воле. 25 лет я считал ее своей матерью и не понимал, почему я ей безразличен. Каково это — осознавать, что ты не нужен собственной матери. Я же не знал, что я не ее сын.
— Ей тебя навязали.
— Как и их мне. Я не знал тебя все эти годы.