момента и случая, когда бы он мог изменить создавшееся положение (подп. Де-Коннор, т. I, л. 51).
Судить о том, в какой мере успешно шло формирование, не представляется возможным, так как значительная часть канцелярии полка была утеряна во время ухода полка из Симферополя, на основании же свидетельских показаний можно усмотреть следующее.
Одновременно с объявлением приказа о формировании первоочередного Крымского пех<отного> полка добровольцев был расформирован Крымский полк, начавший своё формирование на несколько дней раньше. Люди расформированного полка должны были отправиться на пополнение частей III корпуса и всё имущество: лошади, обозы, кухни и прочее поступить в полк, вновь формируемый. Личный состав полка комплектовался путём приглашений знакомых офицеров со стороны кап. Орлова, пор. Орлова и других инициаторов полка, посредством афиш, реклам, приглашавших записываться в полк, рассылкой офицеров – вербовщиков в другие города Крыма и агитацией в деревне.
Обстоятельствами, способствовавшими формированию полка, были, во-первых, право принимать в свой состав чинов других частей и, во-вторых, наличие приказов ген. Слащева о невыезде из пределов Крыма офицеров, попавших туда из других местностей, занятых Вооруженными силами Юга России, как для лечения, так и по случаю командировок и об обязательном поступлении их в воинские части Крыма, а также об отправлении всех находящихся в тылу больных и раненых офицеров для переосвидетельствования в Джанкой.
При применении означенных выше методов комплектования и при наличии указанных обстоятельств, благоприятствовавших формированию, к 20 января 1920 г. личный состав полка, по показанию кн. Романовского, достигал 700 человек, а по показанию подпоручика Филатова – 1200 человек (т. IV, л. 37).
Согласно спискам, состав полка определялся из 28 чинов полковой канцелярии, 15 чинов хозяйственной части, 37 чинов артиллерийской команды, 242 чинов конно-разведывательной сотни и 250 добровольцев, а всего 572 чел. (т. I, л. 218–226).
Из числа 572 человек, составлявших к 20 числам января 1-ый Крымский пех<отный> полк добровольцев, лиц, навербованных в других городах, было весьма немного. Такие офицеры – вербовщики были посланы в Евпаторию (подп. Джерих и Нечипоренко), в Ялту (подп. Родионов и пор. Жильцов), в Феодосию (пор. Денисов) и в Севастополь (Джерих и Нечипоренко). Названными офицерами были навербованы офицеры, солдаты и гимназисты в Евпатории и в Феодосии – человек по 20, однако установить с точностью, были ли навербованные лица доставлены в Симферополь и поступили ли они в Крымский полк, по делу оказалось невозможным. Командировка вербовщиков в Ялту и Симферополь30 не дала результатов в виду поздней отправки их. Посылка агитатора, добровольца Петляка, в деревни Евпаторийского уезда также не дала никаких результатов, если не считать туманного обещания, что к отряду Орлова присоединятся сотни и даже тысячи уклоняющихся от военной службы.
Что касается качественного состава I Крымского полка, то многочисленные показания дают возможность заключить, что для большинства из них поступление в полк было не делом идеи, а удовлетворения личных интересов: пробыть в тылу впредь до выздоровления, для устройства своих дел, отправиться на фронт с товарищами и т. п. Так, в частности, в полку был особый выздоравливающий взвод, чины которого никакой службы фактически не несли, а только были обязаны два раза в неделю являться в штаб полка (т. II, л. 113).
В деле формирования полка каких-либо особенностей, выделявших бы его из ряда других частей, не было, если не считать обращения представителей нового формирования к общественным самоуправлениям за содействием. Такими представителями явились оба брата Орлова, пришедшие к председателю Таврической губернской земской управы кн. Оболенскому31 просить помощи в деле снабжения отряда продовольствием, помимо интендантства, и в оборудовании лазарета, а также по изготовлению кружек и котелков. Просьба братьев Орловым подверглась обсуждению совещания председателей управ и городского головы, причём «общественность» пришла на помощь отряду и приступила к…изготовлению кружек и котелков (т. I, л. 175).
Идеи, положенные кн. Романовским в основу воспитания чинов новых формирований (проект приказа), насколько можно судить по показаниям свидетелей, никакого распространения среди полка не получили и имя кн. Романовского упоминается преимущественно как человека, тесно связанного с ген. Слащевым и в силу этого могущего обеспечить полку наибольшие преимущества в порядке формирования и снабжения части.
Относительно же намерений и мыслей кап. Орлова и лиц, ему близких, побудивших его желать формирования новой части, можно сказать, что они не получили гласности и что среди вербуемых распространялись слухи преимущественно о личных достоинствах кап. Орлова – его храбрости, опытности в деле формирования частей и обороны Крыма. Однако несомненно, что разговоры на эту темы велись, причем велись среди небольшого кружка лиц. Так, назначенный личным адъютантом к кн. Романовскому его старый знакомый, человек, посторонний кружку Орлова, подп. Де-Коннор свидетельствует, что ему приходилось замечать, как его появление в кабинете кап. Орлова вызывало напряженное молчание присутствующих, заставлявшее его удаляться (Т. I, л. 47). О случаях частных совещаний лиц командного состава полка или вообще лиц, близких кап. Орлову, показывает подп. Килин (т. II, л. 141), пор. Верниховский (т. II, л. 202). Подобные, как бы конспиративные собеседования лиц, наиболее близких к братьям Орловым, наблюдались и другими офицерами полка, которые утверждают, что большинство офицеров полка были чужды какой бы то ни было политической жизни, и в какой мере она существовала в их части, они не осведомлены (т. I, л. 59 и др.).
Наличие, однако, слухов о том, что в полку не все благополучно, представляется бесспорным, причем эти слухи уже вышли за пределы полка, стали достоянием города, и кн. Оболенский, когда к нему явились братья Орловы просить о содействии их отряду со стороны органов местного самоуправления именно в виду ходивших по городу «всевозможных слухов о якобы готовящемся перевороте, связывавшемся с отрядом кн. Романовского», попросил соответствующего разъяснения. Орловы отрицали основательность этих слухов и указали, что они питаются недоброжелателями отряда, не желающими простить отряду того, что он формируется на особых основаниях: командные должности предоставляются не по чинам, а по заслугам; рядовые, будь то офицеры или солдаты, равны; денщиков офицерам не полагается (т. I, л. 178)32. Слухи о том, что в Крымском полку что-то затевается, достигли и начальника уголовного розыска полк. Астраханцева, причем уже в виде конкретных данных, о коих он и сделал соответствующий доклад еще 4 января, сообщая о наличии заговора с целью «организации вооруженного восстания для захвата власти», душой какового заговора является кап. Орлов. Одновременно полковник Астраханцев сообщил о наличии в 7 зап<асном> бат<альоне> коммунистической ячейки, имеющей намерение убить ген. Слащева (т. III, л. 42). Доклад этот вызвал предположение дать командировку кап. Орлову к ген. Шиллингу в Одессу