Должно быть, Клавес очень глуп. Он так по-настоящему и не понял, зачем они здесь. Что-то должно было оставаться в тайне. Так приказал король перед огромным количеством придурочных троллей. Клавес понимал, что лучше соглашаться, если вокруг много придурочных троллей. Поэтому Элийя и стадо пришли сюда. Лутины открыли холм, а придурочные тролли обедать не пришли.
Это была чертовски трудная работа — раскапывать окаменевшую от мороза землю. Обычно этим делом занимались придурочные тролли. А потом пришлось вытаскивать все мясо. Так много мяса!
Они унесли его на довольно большое расстояние от холма и сложили в кучу посреди лагеря, а потом покрыли ее снегом. Когда пришли первые человеко-кони, Элийя приказал подарить им мясо. Парочку разделанных буйволов. Гора посреди лагеря от этого почти не уменьшилась. Там было слишком много мяса! Они не могли взять его с собой. Даже если бы у рогатых ящериц были рядом все их братья, племянники и сестры, этого оказалось бы недостаточно для того, чтобы унести мясо.
Человеко-коней с каждым днем становилось все больше и больше, гора мяса постепенно уменьшалась. Сегодня у холма, где было мясо, был праздник. Клавес не имел права там показываться, но наблюдал издалека. Собралось много странных созданий. Воины с острыми рогами, более крупные, чем придурочные тролли. А еще пришли человеко-кони, которые могли распадаться.
Некоторые лутины тоже владели этим заклинанием. Они становились единым целым с пони в лагере, а когда им надоедало бегать по заснеженной степи, снова распадались. Однажды Клавес попытался научиться этому, но пони так сильно лягнул его, что он потом три дня хромал. Он ведь не волшебник, а всего лишь слуга!
Он не понимал только одного: почему лутины боятся. А потом еще была эта странность, случившаяся сегодня после полудня. Парень, такой же страшный переросток, как и Клавес, бродил вокруг лагеря рогатых ящериц. Он сильно напугал Элийю. После этого комендант пришел к слуге. Принес ему большой меч. Должно быть, этот меч был зачарован! Клавес погладил рукоять. Обхватил пальцами, и ему показалось, что она всегда была частью него. Еще лучше, чем тот нож, которым он убил придурочного тролля. Элийя пообещал, что он сможет оставить его себе. А потом Элийя велел принести ему красивые белые одежды. Они были как раз ему впору. Клавес до сих пор этому удивлялся. Обычно он вынужден был носить одежду, которая ему не очень подходила. И она была такой удивительно теплой!
Клавес мечтательно улыбнулся. Если он хорошо сделает свое дело, то спросит Элийю, можно ли будет оставить себе одежду. Никому больше в стаде от нее проку нет. В конце концов, ни у кого нет таких до ужаса длинных рук и ног.
Клавес потянулся. Несмотря на то что он лежал на толстой мягкой шкуре, он постепенно замерзал. Он поглядел на множество костров, горевших вокруг могильного холма. Постепенно звуки стихали. Они жрали, как придурочные тролли, эти человеко-кони и остальные. Похоже, Элийя беспокоился зря. Он опасался, что тот, кто бродил вокруг их лагеря днем, может вернуться и попытаться проникнуть в лагерь, когда все уснут.
Клавес почесал тесную шапку. Если бы только уши так не болели! И ко всему прочему, на лицо пришлось натянуть белую маску. Элийя был добр к нему! Он опасался, что лицо обветрится, если он просидит на страже целую ночь. В конце концов, у него ведь нет на лице такой красивой шерстки, как у лутинов.
Клавес задержал дыхание. Шорох! За спиной! Он бесшумно обернулся. Длинный нож скользнул ему в руку. Какое чудесное ощущение!
На фоне снега появилась небольшая фигурка. Существо что-то тащило. Несмотря на темноту, Клавес разглядел широкий вышитый шарф. Ганда! Она относилась к нему особенно хорошо, хотя была довольно странной лутинкой. Служить ей ему никогда не разрешалось. И иногда, когда было особенно холодно, она забирала его к себе в палатку, несмотря на то что Элийя это строго-настрого запретил. Клавес помнил, что он тоже был там, когда все тело слуги горело от боли. Иногда Ганда натирала его маслом и странной липкой штукой, и боль постепенно отступала. Она великая волшебница! Когда стадо отправляется в путь, она всегда создает врата в воздухе. А за ними — тьма. Остальные лутины вели себя на удивление тревожно, когда нужно было проходить через эти врата. И рогатые ящерицы тоже. Но все говорили, что, если пройти через темноту, можно продвигаться вперед гораздо быстрее.
Клавес огляделся по сторонам. Может быть, стоит посоветовать Элийе идти со стадом только ночью? Тогда тоже можно продвигаться вперед быстрее и не придется проходить через врата.
Ганда присела рядом с ним на шкуру. Она принесла завернутый в лоскутья горшок, от которого шел пар.
Клавес с благодарностью стал греть руки о горшок. Затем принялся осторожно пить маленькими глотками. Тепло опускалось внутрь. Снега в эту ночь почти не было, но с севера на равнину дул ледяной ветер. Несмотря на теплую одежду, тело совсем онемело от холода.
Ганда не произнесла ни слова. Она просто сидела рядом и смотрела на него. Так она вела себя почти все время. И выглядела при этом печальной. Иногда он корчил рожи, чтобы она рассмеялась. С детьми это всегда работало. Клавес не мог толком понять, что он сделал не так, почему Ганда смотрит на него с такой грустью. Он точно что-то сделал не так! Он ведь глуп!
Движение в снегу отвлекло. Он сжал губы и пригнулся к земле. Элийя снова предугадал события. Он ведь умный. Несмотря на то что крадущийся двигался на четырех лапах, как собака, Клавес тут же узнал его. Странный парень. Сегодня днем он ходил совсем не так. Тогда Клавес радовался тому, что увидел существо, похожее на него. Было приятно знать, что среди всех лутинов, придурочных троллей, рогоносцев и человеко-коней бродит существо, такое же, как он.
Увидев распадающихся человеко-коней, Клавес сначала подумал, что таких, как он, много. Но потом сообразил, что ошибался. Они умеют колдовать! Могут заставлять ходить вместо себя лошадиные ноги, чтобы не уставать. Они были совсем не такими, как он, хоть внешне слегка походили на него. И крадущийся тоже не такой. Может быть, Клавес глуп, но, как собака, он не бегал никогда!
Порывистый ветер несся над заснеженной землей, гоня перед собой белую снежную пелену. Есть и еще кое-что, в чем он превосходит пушистоголовых, с гордостью думал Клавес. Он может бегать по покрывшемуся коркой снегу, не проваливаясь. Может двигаться почти бесшумно. Настало время остановить крадущегося, пока тот не добрался до лагеря.
— Будь осторожен, — негромко произнесла Ганда.
Клавес улыбнулся. А потом осознал, что его лицо скрыто за белой маской. Она не увидит улыбку. Он обнажил длинный нож и, пригнувшись, побежал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});