Читать интересную книгу Земля лишних: Исход. Новая жизнь. За други своя. - Андрей Круз

— А вы сумеете совершить захват в открытом море? — явно заинтересовался Родман.

— Сумеем, если нам дадут возможность потренироваться, — осторожно ответил я. — У нас есть один профессионал в составе группы, он сможет нас натаскать. Главное — отработать проникновение на судно, а дальше нам хватит собственной выучки. Это как захват помещения. И еще нам понадобится свое судно с надежным экипажем и хорошим радаром, быстроходная лодка класса «зодиак» и кое‑какое специальное оборудование. Сумеете добыть?

— Если я не сумею, то больше в этом мире не сумеет никто. Разумеется, сумею, — даже слегка обиделся Родман.

— А кто в курсе конкретных деталей операции? — перешел я к конкретике.

— Смит, — ответил он. — Начинайте с ним работать завтра.

— A c кем обсуждать стоимость работ? Тоже с ним?

Родман усмехнулся и сказал:

— Нет, стоимость работ обсуждайте со мной. Сколько вы хотите помимо того, что будете зарабатывать на новом месте?

— Моя команда получает один миллион ровно. В золотых слитках Банка Ордена, — четко сказал я. — Из них вперед — десять процентов, которые можно просто наличными, перед самым началом операции, остальное — по выполнении работы. Гарантии того, что вы нас потом не перестреляете вместо выплаты, я придумаю позже. Но они будут — не удивляйтесь потом и не говорите, что вас не предупреждали. И приготовьте еще пятьдесят тысяч на расходы.

— Хорошо, — кивнул он. — Но вы дорого цените свою работу.

— Разумеется, — согласился я. — А вы хотите изменить ход истории по дешевке?

Дальше перешли к деталям и так добрались до восемнадцатой лунки. Родман так и вел в один удар. Восемнадцатая была непростой — фэрвей прерывался в середине большим прудом, затем целая сеть бункеров окружала грин. Играть надо было очень аккуратно, учитывая то, что пар лунки был три.

Мы оба довольно удачно перекинули мячи через пруд, а вот на грин Родман сыграл точнее. Сантиметров сорок до флага: детский удар. Мой мяч упал метрах в четырех, с недолетом. Плохо.

На грине выяснилось, что позиция моя даже хуже, чем я предполагал. Грин шел под уклон, а бить дальние патты легче вверх, чем вниз. Проще рассчитать траекторию и силу удара. И вообще грин был сложным, с несколькими переломами. Я целился минут пять, наверное. Мяч покатился, задел край лунки, крутанулся по нему — и упал внутрь. Есть контакт! А вот Родман не забил. Знаете почему? Потому что самый простой удар, самое простейшее действие в гольфе, как и во всем другом, надо выполнять с тем же тщанием, как и сложное. Именно так Тайгер Вудс проиграл Крису Ди Марко последнюю игру в «Огаста Оупен». Поленился тщательней целиться: простенький был удар. И промахнулся. А Родман из сорока сантиметров не добил всего на пару — небрежничал, уже чувствовал, что победил. И счет сравнялся. Тщательнее надо, ребята, как говорил Жванецкий.

Территория Ордена, остров Нью‑Хэвен. 22 год, 39 число 7 месяца, воскресенье, 14.00

В «Девятнадцатой лунке», как называются бары в половине гольф‑клубов, в которые идут выпить игроки, платили пополам — счет был равный. Говорили больше о пустяках, поскольку вокруг хватало людей, а обсуждение рабочих деталей надо было продолжать со Смитом — сам Родман до такого не унижался. Но мне постепенно удалось расположить своего собеседника к беседе. Мне это почти всегда удается, к счастью. Он разболтался, расслабился, и я перевел разговор на «ворота». Рассказал, что проезд «ворот» был одним из самых шокирующих впечатлений в моей жизни.

— Я привык уже. В первый раз было немного странно, но уже во второй — как к себе в спальню зашел, — сказал Родман.

— Вы и в первый раз знали, куда шли, а мне просто сообщили, что сейчас повезут «вон в то зеркало».

— Да. Если так, то должно быть страшновато, — засмеялся он.

— Скажите, Спенсер… — мы уже звали друг друга по имени, — а как вообще эти «ворота» здесь оказались? Ведь первый проход был случайным, если верить открытым источникам.

— Да, абсолютно случайным, — подтвердил он. — Но, к счастью, среди ученых оказались светлые головы, которые догадались втолкнуть в проход еще одни «ворота» — в разобранном виде — и мощный генератор с запасом топлива. Тем, кто оказался в Новой Земле, удалось соединить «ворота» между собой, зная их частоту, кажется. Ну а потом все стало намного проще, хоть сложностей и хватает.

— Наверное. А как удалось так аккуратно выстроить их вдоль берега? Первые же в случайном месте оказались, как мне думается? — спросил я.

— Существуют маяки, на которые наводится канал. — Он передвинул по столу солонку, после чего провел пальцем воображаемую черту между ней и своим бокалом. — Ставится маячок, затем он соединяется с «воротами» в той стороне, затем с этой — упрощенная конструкция с односторонней проходимостью. И канал готов. Вталкивали сюда маяки и машины, машинами везли маяки в нужные места — и открывали каналы туда.

— А в пределах одной планеты они работают? — спросил я. — Вообще машины не были бы нужны.

— Не работают. Почему — не скажу, и никто не скажет. Собственно говоря, никто до сих пор и не понял, что это за канал и куда. Это же побочный эффект эксперимента. Пытались так делать — возили маяки, даже соединяли с «воротами».

— И что?

— Ничего, — покачал он головой. — Все, что вталкивалось в канал, просто исчезало неизвестно куда, и неизвестно, где оно сейчас. Есть теория, что это даже не пространственный канал, а еще и временной. Или вообще в другую действительность.

— Ничего себе… — вполне искренне поразился я. — А почему скрывали двусторонность?

— Первая причина вам и так понятна, наверное, — ответил он. — Никто не хочет, чтобы переселенцы ехали обратно: у нас задача максимально населить этот мир, а не тот. И есть еще один момент — лимит по размеру и массе совсем другой, когда отправляешь груз отсюда.

— А какие лимиты, если не секрет?

— Оттуда — примерно железнодорожный вагон, после чего начинается неконтролируемый рост потребления энергии, и канал «схлопывается», — ответил он. — А в обратном направлении… примерно два человека с сумками на пассажирской легкой платформе. Примерно шестьсот фунтов, а затем стабильность нарушается. Да и вообще мерцание канала выше, и «окна» открываются намного реже. В общем, встречная проходимость по совокупности факторов не выше трех процентов от основной.

— А почему? — удивился я.

— Откуда я знаю? — пожал он плечами. — Если вы спросите, какой прецедент был создан в процессе «Миллхауз против штата Массачусетс» в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году, я отвечу, но все эти материи… И есть еще масса каких‑то деталей, из‑за которых канал в ту сторону работает слабенько. Надо у специалистов спрашивать, — но они все равно не расскажут.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});