«Красной нитью через все биографии Гитлера проходит тот факт, что после смерти племянницы фюрер стал вегетарианцем, перестал употреблять алкогольные напитки и бросил курить».[795]
«Он хотел застрелиться, замкнулся в себе, впал в тяжелую депрессию, мучил себя упреками и никогда больше не ел мяса и животных жиров».[796]
«С 1931 г. он становится последовательным вегетарианцем. Если раньше он ел довольно много мяса, пил пиво, не боялся физических нагрузок, /…/ то теперь начисто отказывается от животных белков и жиров»,[797] но и последнее не совсем верно: Гитлер употреблял яичницу даже в апреле 1945.[798]
Современный историк и писатель, Анна Мария Зигмунд, пытается оспорить факт окончательного перелома, относящегося к 1931 году, с помощью такого, например, свидетельства: «Отто Лейбольд, директор тюрьмы в Ландсберге, где Гитлер отбывал срок наказания /…/ за попытку государственного переворота, еще в 1924 году писал в докладе в прокуратуру Мюнхена о своем известном узнике: «Он — человек без личного тщеславия, доволен тюремным довольствием, не курит и не пьет».»[799] Здесь, конечно, наибольшее доверие вызывает та часть заявления, в которой утверждается, что Гитлер — человек без личного тщеславия!
Примерно так же Зигмунд отзывается и о курении Гитлера, почему-то не понимая, что определенным образом концентрирует внимание при этом на все том же 1931 годе: «Курить Гитлер, по его собственным словам, бросил еще в годы юности в Вене из соображений экономии. В 1931 году он развил настоящую антитабачную кампанию среди своих подчиненных. Он не упускал возможности высказаться о вреде никотина. В его присутствии курить никому не разрешалось».[800]
И об употреблении мяса — почти то же самое: «Мясо фюрер перестал практически полностью употреблять (исключение составляло традиционное австрийское блюдо — печеночные клецки) уже достаточно задолго до того, как его племянница приехала в Мюнхен. Многочисленные современники независимо друг от друга свидетельствуют о том, что Гитлер в мюнхенском ресторане, где часто собирались его соратники еще в 1922/23 годах, заказывал только вегетарианские блюда, а мясные блюда называл не иначе, как «пожирание трупов»»;[801] последние слова — необычайно выразительны!
Но действительно ли они произносились в 1922–1923 годах?
Свидетельства, относящиеся к тому же тюремному заключению 1924 года, говорят совсем о другом: «Камера Гитлера напоминала деликатесную лавку: во всех углах лежали окорока, шпик, колбасы, шоколадные конфеты и пироги. В результате тюремное заключение было единственным периодом в его жизни, когда он набрал лишний вес»[802] — это ведь целое кладбище трупов, предназначенных для пожирания!
А вот что, якобы, рассказывал сам Гитлер: «я спросила Гитлера: «Вы всегда были вегетарианцем?» Он покачал головой и, колеблясь, рассказал, что не может есть мяса после тяжелого шока, который он испытал. /…/ Гитлер продолжал: «Я слишком любил Гели — мою племянницу, я думал, что не смогу без нее жить. Когда я потерял ее, то ничего не ел в течение нескольких дней, и с тех пор мой желудок противится любому мясу»»[803] — это свидетельство одной из знаменитейших женщин Третьего Рейха, кинорежиссера-документалиста Лени Рифеншталь.
Коль скоро происшествие 1931 года достаточно хорошо расписано, с него и продолжим наш анализ.
Гели Раубаль, напоминаем, родилась в Линце 4 июня 1908 года.
Племянница познакомилась со своим прославившимся дядюшкой в 1924 году, навещая его (вместе с матерью и братом) во время упоминавшегося тюремного заключения Гитлера и его приближенных. С 1925 года они общаются достаточно интенсивно. Затем с 1927 или 1928 года она вместе с матерью, ставшей домопровительницей резиденции Гитлера в Оберзальцберге (приобретенной затем, напоминаем, на имя этой матери), поселилась там с Гитлером под одной крышей. С 1929 года она жила и в упомянутой роскошной квартире Гитлера в Мюнхене, имея там собственную комнату.
Дядюшку с племянницей связали явно не только обычные родственные отношения: «Гели, как отмечали все близкие к Гитлеру люди, была частью его жизни».[804]
Гели довольно часто сопровождала Гитлера на различных мероприятиях, а он проявил неожиданное негодование, когда узнал о том, что в Рождество 1927 года произошла тайная помолвка Гели с лучшим другом фюрера, его шофером и телохранителем (и сокамерником в 1924 году) Эмилем Морисом.[805] На этом дружба Гитлера с его другом скандально прекратилась, а помолвка через полгода была расторгнута.[806]
«Свита Гитлера сделала из этого свои выводы. Вскоре было сформировано мнение, что фюрер сам влюблен в свою племянницу и не допускает мысли о том, что она может достаться кому-либо еще.
А подруга Гели Генриетта[807] понимала ситуацию так: «Для Гитлера Гели была идеалом женщины. Красивая, стройная, неиспорченная. Но его забота сводилась к ограничению и принуждению».»[808]
К осени 1931 года отношения между дядей и племянницей достигли критической остроты, закончившись ее гибелью: «в его мюнхенской квартире уходит из жизни его любимая женщина Гели Раубаль». Гитлер «страдает от тяжелой депрессии. /…/ Рудольф Гесс в последний момент хватает его за руку и вырывает из нее пистолет, которым он хочет застрелиться».[809]
«После смерти Гели у него пропала способность понимать других людей и поддерживать с ними глубокие душевные контакты. С тех пор он лишь в ограниченной мере был способен общаться с другими людьми, за исключением отношений с Евой Браун. Его всегда окружало одиночество».[810]
Все это звучит несколько преувеличенно.
Гестапо-Мюллер, познакомившийся лично с Гитлером существенно позднее 1931 года, свидетельствует совершенно об обратном в отношении способности Гитлера понимать других людей; мы и сами имели возможность в этом убедиться, рассматривая подробности смещения Геринга в апреле 1945.
Тем не менее одиночество Гитлера, усилившееся с 1931 года, — это, похоже, несомненный факт.
Причины смерти Гели до сих пор не ясны.
На эту тему ходили разнообразные слухи: Гели якобы собиралась уехать в Вену — либо учиться там пению, либо за кого-то (не за Гитлера!) выйти замуж.[811]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});