«Эй, сударь, что это значит?» — крикнул я на Аурелиона, который, в свою очередь, рявкнул на своего помощника-демона: «Что это, болван? Ты обманул нас!» Демон заревел в ответ: «Я всего лишь выполнял твои приказы, как делал много раз прежде! Не моя вина, что этот смертный распознал твою проделку, прежде чем мы облапошили его!»
Волшебник и демон кричали друг на друга, пока демон не исчез во вспышке света, сопровождаемой громом. Я призвал стражу и велел ей изгнать алхимика из замка кнутами.
Когда его вели, связанного, а двое усердных стражей обрабатывали его голую спину, пока она не окрасилась кровью, он прорычал на меня: «Барон Лорк, я проклинаю тебя проклятьем Гуитардуса! Когда ты умрешь, твоя душа будет привязана к этому замку до тех, пока ты не убедишь королеву вымыть в замке пол!»
Больше я не видел Аурелиона. Через несколько месяцев мое сердце остановилось, и однажды, проснувшись, я обнаружил, что смотрю на самого себя, лежащего неподвижно на кровати. Тогда я понял, что ночью умер во сне. Вскоре я убедился, что проклятье алхимика действует, ибо моя тень не могла покинуть замок.
Моя дочь с мужем вернулись сюда, чтобы организовать похороны и исполнить мою последнюю волю. Они надолго поселились в замке, так как дочь была моей главной наследницей. Но, увы, всякого, с кем бы я ни желал побеседовать, охватывал страх. Моя тень не видна при дневном свете: но как вы сами убедились, ночью она вполне заметна.
Однако же, днем или ночью, никто не желал дружить с одиноким старым фантомом. Когда люди днем слышат бестелесный голос, они сломя голову мечутся туда-сюда, как птичник, испуганный появлением ястреба. По ночам люди спасаются бегством, едва завидев меня, даже если я молчу. Мало-помалу стражи и прочие обитатели разбрелись, ища пропитания в иных краях. Наконец моя дочь и зять последовали за ними, оставив меня одного.
Сперва я был не слишком недоволен, ибо моя жена умерла раньше меня и я боялся встречи с ней в загробном мире. Подобная перспектива нисколько меня не радовала, и вы по этому намеку можете судить, какими были наши супружеские отношения во время ее жизни.
— Вам нечего беспокоиться, — сказал Карадур. — Как утверждают наши ученые, душа, возродившаяся в следующем мире, не помнит о жизни, прожитой в этом. Более того, мне говорили, что люди в следующем мире исчисляются миллиардами, благодаря чему шансы встретиться с вашей бывшей супругой ничтожны.
— Ты успокоил меня, — сказал призрак. — Но так как ни одна королева не придет мыть пол в замке, я не знаю, когда попаду в ту Реальность. Скорее всего, я проведу здесь всю вечность, пока замок не обрушится на меня. Если бы у меня были материальные руки, я мог бы хотя бы сам производить ремонт, дабы остановить суровую руку разрушения. Но в моем положении то, что не уничтожило время, доламывают кладоискатели.
Пока путники ужинали, призрак развлекал их долгим описанием пережитых испытаний: голодный год, оборона замка от Свободной компании и знаменитые охоты, в которых он принимал участие. Судя по всему, фантом был добродушной личностью скромного разума, небольшого жизненного опыта и довольно узких интересов. Они с Маргалит вступили в длительный спор о генеалогии, прослеживая свое взаимное родство. В их речи то и дело мелькали «троюродный кузен Гетион», «двоюродная бабка Бриа» и другие родственники, имена которых для Джориана ничего не значили.
Затем словоохотливый призрак вспомнил о случившейся несколько поколений назад революции в Ксиларе, которая лишила знать ее феодальных привилегий. «Чудовищное безрассудство!» — восклицал призрак. В течение следующего часа барон негодовал на несправедливости, причиненные таким, как он, лордам, и беззакония, творимые Регентским советом, который с тех пор стал истинным правителем страны.
Джориан решил, что барон — симпатичная личность, но невыносимо занудная. Только одновременные зевки троих путников напомнили призраку, что, в отличие от него, смертным людям время от времени требуется сон.
9. ЧИНОВНИК ТЕВАТАС
— При обращении к коронованным особам в Мальване, — учил Карадур Маргалит, — используется наиболее вежливая форма речи. Предложения, в которых упоминается правитель, формулируются в третьем лице единственного числа сослагательного наклонения. При обращении к другому члену королевской семьи или жрецу при исполнении официальных обязанностей используется третье лицо единственного числа изъявительного наклонения с добавлением почетного суффикса «йе».
— Доктор, — сказал Джориан, — нам вовсе не нужно тратить время Маргалит на эти тонкости. Во-первых, мы не будем выступать перед коронованными особами; во-вторых, никто в Ксиларе все равно не заметит разницы. Обучи ее форме, используемой при обращении к равным, и этого достаточно.
— Но, сын мой, если она представляет собой мальванку, то она не должна коверкать прекрасный язык моей матери!
— Джориан прав, — сказала Маргалит. — Эти уроки сами по себе трудны, чтобы еще осложнять их ненужными дополнениями.
Карадур вздохнул.
— Ну хорошо. Леди Маргалит, позвольте мне объяснить значение носовых гласных...
— Кроме того, тебе стоит сократить свои уроки, — добавил Джориан. — Завтра мы выступаем в город Ксилар. Мне кажется, Маргалит уже знает те выражения, которые ей больше всего нужны, например: «Я не понимаю по-новарски» или «Нет, спасибо, я не торгую своим телом».
— Где мы остановимся? — спросила Маргалит.
— Мы с Керином договорились встретиться у «Лисы и кролика».
Совар, содержатель таверны, подозрительно посмотрел на троих экзотических чужестранцев, но золотой ксиларский лев рассеял его опасения. Он отвел им две комнаты: отдельную для Маргалит, и побольше — для мужчин. Когда они устраивались, Джориан сказал Карадуру:
— Доктор, будь любезен, спроси нашего хозяина, ведет ли еще свое дело Синелиус-аптекарь.
— А почему я?
— Потому что я не хочу маячить лишний раз перед глазами. Я покровительствовал Синелиусу, когда был королем. Если я стану расспрашивать о нем и пойду к нему в лавку, кто-нибудь может сделать соответствующие выводы, несмотря на мой костюм и мнимый акцент.
— А что ты хочешь от этого Синелиуса?
— Мне нужен бальзам для раны. Моя рука все еще воспалена, и я хочу, чтобы ты его купил.
— Ах, мои старые косточки! — вздохнул Карадур, но все же ушел. Позже, когда Джориан намазывал бальзамом рану, Совар постучался в дверь и сказал:
— Внизу какой-то человек спрашивает о компании мальванцев. Это вы и есть?
— Сейчас посмотрим, — ответил Джориан. Внизу он нашел своего брата Керина. Противясь побуждению броситься в объятия к брату, Джориан сложил ладони на мальванский манер и низко поклонился, пробормотав: — Сутру из Мальвана к вашим услугам. Чем сей недостойный может служить благородному господину? — Шепотом же он добавил: — Тише!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});