хватит?
– Хватит.
Солдат отсчитал монетки и сунул покупку в карман.
– Бывай, – сказал он и, фальшиво насвистывая, зашагал прочь.
Вскоре вернулся Рудольф с корзинкой, полной всяческой еды – Жуга с утра оставил ему денег. Старик с неодобрением оглядел разложенные на полу пахучие листья и поднялся к себе наверх.
– Уже перетаскали? – воскликнул он, заглядывая в комнату с полками. – Какого чёрта, вы что, меня подождать не могли? Где вещи?
– В чулане.
– Все?
– Вон тут, на полках ещё кое-что.
Рудольф принёс большой мешок, без разговоров сгрёб в него те немногие предметы, которые травник оставил в нижней комнате, и тоже уволок в чулан. Не тронул старьёвщик одни лишь бутылки.
– Так будет лучше, – не дожидаясь вопроса, хмуро сказал он. – Так, что у нас сегодня на ужин?
* * *
Шли дни. Постепенно осень вступала в свои права. Всё, что отцвело, обильно плодоносило, всё, что не успело, быстро доцветало. Жуга вертелся, словно белка в колесе. Каждый день он уходил в лес, стремясь собрать как можно больше трав, а иногда ходил по городу, прикупая в лавках всякую всячину. То ему был нужен рыбий жир, то молоко, то воск, то мёд, то яйца. То он принимался чуть ли не мешками закупать чеснок, подсолнечное семя и конские каштаны. Затем повадился таскать в дом уксус, купорос, поташ и негашёную извёстку. Прикупил ещё бутылку водки. Подговорил рыбаков привезти ему толстый желтовато-коричневый шмат сушёных водорослей. А однажды ему вдруг позарез понадобился свиной жир и чтобы непременно нутряной. В доме старьёвщика теперь постоянно пахло мягкой прелью подсыхающих листьев, всюду, вплоть до чердака, сушились травы, дикие плоды и длинные, на дратве, ожерелья резаных грибов. Разнообразные бутыли на полках быстро наполнялись тёмными и светлыми настоями, декоктами и взварами. Телли тоже не сидел без дела – высушенные травы требовали надлежащей обработки, а в лавке у Рудольфа весьма кстати отыскалась большая бронзовая ступка с бронзовым же пестиком.
– Давай-давай, – подбадривал его Жуга. – Зимой отдохнём.
Рик вертелся у всех под ногами, постоянно что-то опрокидывал, разбивал и частенько валялся в сохнущих листьях. Последнее дело ему особенно полюбилось. Жуга сперва гонял его, затем махнул рукой и соорудил для дракошки отдельную подстилку, свалив туда все травы, что испортились в процессе сушки (испортились они, само собой, благодаря тому же Рику).
Вся эта суета не осталась незамеченной, и слух о травниковой лавке постепенно распространился по городу. Пару раз наведались больные. Жуга не стал их гнать и в меру сил помог. Вдобавок Телли пробежался по аптечным лавкам, и кое-кто из местных фармацевтов не погнушался зайти к Жуге посмотреть товар. В лавке завелись кое-какие деньжата, и вскоре началось то, о чём предупреждал травника Рудольф.
В то утро заявился лишь один посетитель – парень лет двадцати, мордастый, в сером добротном полукафтане и хороших башмаках. Щека его была перевязана грязной тряпкой.
– Ты тут, знахарь который? – позвал он с порога.
Жуга снял пену с варева и поднял взгляд на гостя. Вытер руки.
– Ну, я. Чего тебе?
Парень, будто опомнившись, схватился за щеку, картинно закатил глаза и застонал.
– Зуб у меня, – пробормотал он, – это…
– Зуб?
– Угу.
– Заболел, значит, – сочувственно покивал Жуга.
– Угу…
– И давно?
– Не… Утром вот. Сегодня.
И парень снова вполне натурально застонал.
– Ага. Угу, – Жуга вытер руки о передник и полез на полку. – Ты сядь пока, – кивнул на табуретку. Парень послушно сел.
Жуга налил в кружку горячей воды, достал из мешочка пригоршню сушёных листьев, тщательно размял их пальцами и высыпал в воду. Добавил каплю чёрного, как дёготь, настоя из зелёной маленькой бутылки и сдобрил всё конопляным маслом. Накрыл тряпицей, подождал немного и протянул кружку больному:
– На, прополощи.
Тот набрал полный рот зеленоватого настоя, прополоскал и огляделся, ища, куда выплюнуть. Жуга протестующе поднял руку:
– Нет, плевать не надо. Глотай.
Тот поморщился, но проглотил. Отхлебнул ещё. Ещё. Травник внимательно глядел ему в лицо.
– Ну, как, полегчало?
Круглая физиономия парня расплылась в улыбке.
– Да-а… – протянул он обрадованно. – И в самом деле… – он отставил кружку и полез в кошель. – Ну, спасибо! Сколько я тебе должен?
Травник замахал руками:
– Да что ты, какие пустяки! Я денег не беру – помог и ладно. Давай иди, а у меня дела.
Он встал и направился к камину. Парень озадаченно притих, не зная, куда девать зажатые в кулаке монетки.
– Эй, ты чего? – спросил он, бестолково двигая рукой. – Ты это брось! Ты деньги-то возьми, слышь, рыжий?
– Отвяжись, – махнул рукою травник и снова наклонился над котлом.
Парень молча потоптался у дверей, напялил шляпу и вышел вон, не попрощавшись и забыв даже снять повязку. Жуга выплеснул настой в огонь и усмехнулся.
Подошёл Телли.
– Ты мне не говорил, что подорожник с коноплёй помогает от зубов.
Жуга рассеянно повертел в руке пустую кружку, вздохнул и поставил её на полку. Перевёл взгляд на мальчишку.
– То и не говорил, что не помогает.
Телли опешил.
– Но ведь помогло же!
– Да не болели зубы у него. Пустышка это. Дура с хвостиком. Стукач. Меня задумал провести, нет, надо же! – Жуга сел и усмехнулся. – Пришёл и стонет, будто помирает, а сам то за одну щёку хватается, то за другую, зрачки не сузились, да и вообще… Хоть бы пальцем ткнул – показал, который зуб! Я намешал ему чего попало, а он и «излечился». – Травник поднял голову. – Кто ж это играет со мной в такие игры, а, Рудольф?
– Магистрат, – сказал старьёвщик.
На следующий день его догадка подтвердилась – с утра заявился ещё один мнимый больной, на сей раз «страдающий» от боли в животе. Жуга и его спровадил так же, как вчерашнего, и денег не взял.
А вот третий гость оказался поважнее первых двух – вечером того же дня в дом старьёвщика заявился сам Гельмут Вальраф, личный канцлер бургомистра, ответственный, вдобавок, за сбор налогов в городскую казну. Явился он в сопровождении аж двух стражников и сразу взял быка за рога.
– Кто тут есть Жуга, известный также по прозвищу Лис? – спросил он с порога. Шагнул вперёд – надутый, важный, в дорогом, отороченном волчьим мехом плаще.
– Это я, – Жуга шагнул вперёд и сухо поклонился. – Чем могу помочь?
Гельмут поморщился. Похоже, что произнесённое травником «помочь» вместо обычного «служить», несколько резануло ему слух.
– Дошли до нас слухи, – после паузы начал он, – что ты здесь врачеванье и траволеченье учинить изволил, прямого дозволения на то от бургомистра не имея и лицензии у цеха врачевателей не получивши. За недозволенную