— Лорд Пакстер запасался провизией для обратного перехода, когда «Прекрасная Серсея» подняла паруса, — сказал лорд Уотерс. — Думаю, теперь основная часть его флотилии уже вышла в море.
— Будем надеяться, что его путешествие окажется недолгим и погода будет лучше, чем сегодня у нас. — Серсея усадила Уотерса рядом с собой у окна. — Этим триумфом мы обязаны сиру Лорасу?
Улыбка исчезла с его лица.
— Кое-кто ответил бы «да», ваше величество.
— Кое-кто… но не вы?
— Я в жизни не видел более храброго рыцаря, но то, что обещало стать бескровной победой, он превратил в бойню. Убито около тысячи человек, в основном наших. И это не просто латники, ваше величество, а рыцари и молодые лорды, цвет нашего воинства.
— А сам сир Лорас?
— Он тысяча первый. После битвы рыцаря внесли в замок, но раны его очень тяжелы. Он потерял столько крови, что мейстерам не понадобилось ставить пиявки.
— Как это грустно. Томмен будет безутешен. Он так восхищался нашим Рыцарем Цветов.
— Простой народ его тоже любит. Молодки будут ронять слезы в вино по всему Вестеросу, когда Лорас умрет.
В этом он прав. Три тысячи горожан собрались у Грязных ворот, чтобы проводить сира Лораса в день его отплытия, и трое из каждых четырех были женщины. У Серсеи это зрелище вызвало одно лишь презрение. Овцы вы этакие, с удовольствием крикнула бы она, — от Лораса Тирелла вам не дождаться ничего, кроме цветка и улыбки. Вместо этого она провозгласила его отважнейшим рыцарем Семи Королевств и улыбнулась, когда Томмен поднес ему меч, украшенный дорогими камнями. Король еще и обнял его, чего Серсея не предусматривала, но теперь это уже не имеет значения. Лорас Тирелл умирает, и она может себе позволить великодушие.
— Рассказывайте, — приказала она. — Я хочу знать все, с начала и до конца.
Когда он закончил, в комнате стало совсем темно. Королева зажгла свечи и послала Доркас на кухню за хлебом, сыром и вареной говядиной с хреном. За ужином она велела Аурину повторить все еще раз, чтобы лучше запомнить.
— Не годится нашей дорогой Маргери слушать эту историю из чужих уст, — заявила она. — Я сама расскажу ей.
— Ваше величество очень добры, — ответил Уотерс с улыбкой — ехидной, как показалось Серсее. Не так уж сильно он похож на Рейегара, как она сочла поначалу. Только волосами — но у половины лисских шлюх, если верить путешественникам, волосы точно такие же. Рейегар был мужчиной, а этот — всего лишь хитрый мальчишка, хотя и полезный по-своему.
Маргери и три ее кузины пили вино и разбирали какую-то новую волантинскую игру. Час был поздний, но стража пропустила Серсею беспрекословно.
— Ваше величество, — начала королева-регентша, — будет лучше, если вы услышите эту весть от меня. Аурин только что вернулся с Драконьего Камня. Ваш брат — герой.
— Я всегда это знала. — Маргери даже не удивилось как будто — видимо, она ожидала этого с того самого часа, как Лорас попросил доверить осаду замка ему. Но когда Серсея завершила свой рассказ, на щеках молодой королевы блестели слезы.
— Редвин велел саперам прорыть туннель под стенами замка, но наш Рыцарь Цветов счел это слишком медленным способом. Ему, без сомнения, не давала покоя судьба подданных вашего лорда-отца на Щитовых островах. Лорд Уотерс говорит, что он назначил штурм всего через полдня после своего прибытия, когда кастелян лорда Станниса отклонил его предложение решить дело поединком. Лорас первым ворвался в проломленные тараном ворота. Въехал в самую пасть дракона, весь в белом, с высоко поднятой булавой, убивая всех на своем пути.
Мегга Тирелл к этому времени плакала в три ручья.
— Как он умер? — спросила она. — Кто убил его?
— Эта честь не принадлежит никому. Сир Лорас получил один арбалетный болт в бедро и другой в плечо, но продолжал биться, обливаясь кровью. Удар палицей сломал ему несколько ребер, а после… но о худшем я умолчу.
— Говорите все, — сказала Маргери. — Я приказываю.
Приказывать мне?! Серсея на миг умолкла, но решила пропустить это мимо ушей.
— После взятия крепостной стены защитники отошли в замок. Лорас вновь возглавил атаку, и его облили кипящим маслом.
Леди Элла, побелев, выбежала из комнаты.
— Лорд Уотерс заверил меня, что мейстеры делают все возможное, но боюсь, что ожоги вашего брата слишком серьезны. — Серсея обняла маленькую королеву и поцеловала в щеку, ощутив соленый вкус ее слез. — Он наш спаситель. Джейме запишет его подвиги в Белую Книгу, и барды будут воспевать его тысячу лет.
Маргери вырвалась из ее объятий так, что Серсея чуть не упала.
— Он еще жив, — сказала она.
— Да, но мейстеры говорят…
— Он еще жив!
— Я хотела лишь пощадить вас…
— Я знаю, чего вы хотели. Выйдите вон.
Теперь ты знаешь, что я чувствовала в ту ночь, когда умер мой Джоффри. Серсея поклонилась с холодной учтивостью.
— Я соболезную вам, дочь моя. Оставляю вас с вашим горем.
Леди Мерривезер в эту ночь не пришла, и Серсее не спалось.
Если бы лорд Тайвин видел ее теперь, он понял бы, что у него есть наследник, достойный Утеса. Джаселина Свифт тихо похрапывала рядом. Отольются теперь Маргери те слезы, которые ей следовало пролить по Джоффри. Мейс Тирелл тоже скорее всего будет плакать, но Серсея не дала ему никакого повода порывать с ней. Она всего лишь почтила Лораса своим доверием, ничего больше. Он сам просил ее об этом, склонив колено, и половина двора это видела.
Когда он умрет, надо будет поставить где-нибудь его статую и устроить такие похороны, каких Королевская Гавань еще не видывала. Народу это понравится, и Томмену тоже. Мейс, бедняга, еще и поблагодарит ее. Что до леди-матери, она, по милости богов, не переживет смерти сына.
Столь прекрасного солнечного восхода Серсея не видела уже много лет. Вскоре пришла Таэна и рассказала, что всю ночь утешала Маргери и ее дам, пила с ними вино, роняла слезы и вела разговоры о Лорасе.
— Маргери уверена, что он не умрет, — говорила она, пока королева одевалась для выхода. — Собирается послать к нему своего мейстера. А кузины молят Матерь сохранить ему жизнь.
— Я тоже помолюсь. Завтра мы пойдем с тобой в Септу Бейелора и поставим за Рыцаря Цветов сотню свечей. Подай мне корону, Доркас, — новую. — Этот венец был легче старого. Серсея повернула голову, сверкнув изумрудами в оправе из бледного крученого золота.
Джаселина открыла дверь сиру Осмунду, и он доложил:
— Утром по поводу Беса явились четыре человека. — Это приятно удивило Серсею. В Красный Замок постоянно приходили люди, будто бы знавшие что-то о Тирионе, но чтобы четверо сразу… — Один принес голову, — добавил сир Осмунд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});