Ранд заверил Хандора и второго стражника, что провожатый ему ни к чему. Те снова поклонились, видимо, смирившись с мыслью, что Дракон Возрожденный способен на все. На самом деле, он всего лишь знал, где находится Аланна. Он четко ощущал ее присутствие. С того момента, как он ощутил ее при въезде в город, она переместилась. Наверняка она отправилась на поиски Дарлина, чтобы сообщить ему, что приближается Ранд ал’Тор. Мин утверждает, что эта женщина полностью у него в руках, но общение с Айз Седай – палка о двух концах. Они всегда себе на уме, у них всегда собственные цели. Взять хоть Найнив и Верин. Да любую из них.
– Они готовы прыгать, лишь только ты скажешь «жаба», – холодно заметила Кадсуане, откидывая капюшон назад, пока они шли по коридору от Сердца Твердыни. – Ничего хорошего для тебя нет в том, что столько людей подскакивает по одному лишь твоему слову.
И она еще это говорит! Проклятущая Кадсуане Меледрин!
– Я веду войну, – резко отозвался он. От тошноты Ранд становился раздражительным. Но это было причиной такого резкого ответа лишь отчасти. – Чем меньше народу мне подчиняется, тем больше у меня шансов ее проиграть. А если я потерплю поражение, то вместе со мной поражение потерпят все. И если б я смог заставить каждого повиноваться, то так бы и поступил.
Ведь многие еще и не собираются подчиняться, а если и подчиняются, то только тогда, когда считают нужным. Свет, ну и с чего это вдруг Мин почувствовала к нему жалость?
Кадсуане кивнула:
– Так я и думала, – пробормотала она, обращаясь скорее к себе, чем к окружающим. – К чему бы это?
Твердыня обладала всеми внешними атрибутами дворца. Здесь можно было найти шелковые гобелены, роскошные ковровые дорожки из Тарабона, Алтары и самого Тира, золотые стойки, увенчанные искусно выкованными зеркальными лампами. Сундуки вдоль каменных стен, предназначенные для хранения разнообразных приспособлений для уборки, были изготовлены из редких пород дерева, часто отделаны затейливой резьбой и непременно с позолоченными накладками. Ниши вдоль по коридору были уставлены чашами и вазами работы Морского Народа, толщиною с древесный лист и ценою, во много раз превосходящей их же вес в золоте. Они перемежались массивными, усеянными драгоценными камнями статуэтками, – золотой леопард с рубинами вместо глаз, повергающий на землю серебряного оленя с жемчужными рогами, вся композиция высотой в шаг, золотой лев с изумрудными глазами и когтями из огневиков. Некоторые статуэтки были так густо инкрустированы драгоценными камнями, что из-под них даже не было видно металла. Слуги в черных с золотом ливреях почтительно кланялись или приседали в реверансах перед Рандом, пока он и его спутницы шли по переходам Твердыни. Те, что узнавали его, кланялись чуть ли не до самого пола. При виде Дев глаза некоторых слуг удивленно распахивались, но на скорость исполнения поклонов и реверансов это никак не влияло.
Однако все эти дворцовые черты ничуть не мешали тому, что изначально Твердыня создавалась для войны. Как снаружи, так и внутри. Надо всеми пересечениями коридоров потолок был испещрен щелями для стрелкового оружия. Высоко между гобеленами шел ряд бойниц для лучников, причем под таким углом, чтобы обстрел велся по всей ширине коридора. И на каждой широкой лестнице эти бойницы были расположены так, что лестничный пролет открывал пространство для стрел и арбалетных болтов. Единственный противник, умудрившийся проникнуть в Твердыню, – Аийл, – ворвался в эти коридоры очень быстро, так что большинство этих оборонительных сооружений так и не вступило в игру. Однако любой другой враг сможет преодолеть все эти ловушки лишь ценой огромных потерь. Если только забыть на секунду, что Перемещение навсегда изменило военное дело. Перемещение, Огненные Цветы и многое другое. Пусть кровь ценится все так же высоко, но каменные стены и высокие башни больше не сдержат нападающих. Аша’маны сделали Твердыню таким же пережитком прошлого, как бронзовые мечи и каменные топоры, бывшие в ходу во времена Разлома. Древнейшая крепость человечества превратилась в реликт.
Узы вели Ранда все выше и выше, пока он, наконец, не оказался напротив высоких дверей из полированного дерева с золотыми ручками в виде леопардов. Аланна сейчас находится по ту сторону. Свет, живот все так и норовит вывернуться наизнанку. Собравшись, он открыл одну из створок и вошел, оставив Дев ждать снаружи. Мин и остальные последовали за ним.
Гостиная едва ли уступала убранством его собственным покоям в Твердыне. По стенам были развешаны огромные шелковые гобелены, изображавшие батальные и охотничьи сцены. Пол устилал невероятных размеров тарабонский ковер, за который отдали столько золота, сколько хватило бы отнюдь не маленькой деревне на год. Камин из черного мрамора был таким высоким, что в него, не нагибаясь, мог спокойно войти человек, а в ширину запросто помещалось восемь. Все предметы мебели, весьма крупные и массивные, украшала искусная резьба, золото и драгоценные камни – как, например, высокие золотые светильники, чьи зеркала добавляли света к и без того яркому потоку, льющемуся со стеклянных панелей потолка. На позолоченном постаменте в одном конце комнаты стоял золотой медведь высотой более шага с рубиновыми глазами и серебряными когтями и зубами. Напротив, на похожем постаменте, расположился почти такого же размера орел с изумрудными глазами и рубиновыми когтями. Весьма скромные детали интерьера для Тира.
Сидевшая в кресле Аланна подняла на Ранда глаза и протянула золотой кубок одной из двух молоденьких служанок в черном с золотом платьях, чтобы та наполнила его темным вином из высокого золотого кувшина. Стройная, в серой амазонке с зелеными разрезами, Аланна была красива, и Льюс Тэрин принялся тихонько мурлыкать. Ранд уже было потянулся к мочке уха, но тут же спохватился и отдернул руку – непонятно, кому принадлежит это жест, ему или безумцу. Зеленая сестра улыбнулась, правда, довольно мрачно, и ее взгляд скользнул по Мин, Найнив, Аливии и Кадсуане. Узы наполнились подозрительностью, вдобавок к уже присутствующим злости и скверному настроению. Два последних чувства усилились при виде Кадсуане. Однако до Ранда докатился всплеск радости, когда Аланна остановила свой взгляд на нем:
– Вот это да! Вы, как всегда, неожиданно, милорд Дракон, – пропела она, произнеся титул немного резковато. – Вот так сюрприз, не правда ли, лорд Асторил?
Значит, она никого не предупредила. Что ж, интересно.
– Очень приятный сюрприз, – подтвердил пожилой мужчина в камзоле с рукавами в красную и синюю полоску, поглаживая выстриженную клинышком умасленную бородку, и поднялся, чтобы поприветствовать пришедших. Лицо Благородного лорда Асторила Дамары пересекали морщины, седые волосы до плеч истончила старость, но спину он держал прямо, а взгляд темных глаз оставался проницательным. – Я с нетерпением ждал, что этот день когда-нибудь наступит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});