Были слышны возгласы, ругательства, смех, звон кухонной утвари. Из окна третьего этажа на монтажников смотрел красивый ребенок лет шести, непонятно, мальчик или девочка. Они нервно переглянулись, а затем пробежали взорами по остальным окнам. Кроме ребенка, не видать никого, значит, можно считать, что никто не заметил рабочих.
Помощники Совета конструкций бросили на землю петли кабеля. Один мужчина заглянул в глаза ребенку, озорно подмигнул и ухмыльнулся. Другой опустился на колено и посмотрел сквозь круглый решетчатый люк в мостовой.
Снизу из иглы его коротко окликнули, грязная рука метнулась к металлической задвижке.
Первый дернул за ногу товарища и прошептал ему:
— Они здесь… Мы на месте!
После чего схватился за конец кабеля и попытался просунуть его в решетку канализационного люка. Но кабель оказался слишком толст. Человек выругался и нашел в инструментальном ящике слесарную ножовку, принялся пилить неподатливую решетку, морщась от визга металла.
— Быстрей, — требовал снизу невидимка. — За нами кто-то идет.
Наконец, отложив ножовку, человек во дворе с силой воткнул конец кабеля в расширенное отверстие. Его товарищ нетерпеливо следил за этим сверху.
Внизу человек ухватился за кабель, потянул его в канализационную иглу.
Ребенок с любопытством смотрел на двух мужчин. А те ждали, вытирая ладони о спецовки. Когда часть кабеля, оставшаяся над землей, с силой натянулась, они быстро отступили от темной дыры в мостовой.
Как только зашли за угол, один посмотрел вверх и снова подмигнул малышу. И скрылся с его глаз. На улице двое расстались, ни слова не сказав друг другу на прощание. Каждый пошел в свою сторону под заходящим солнцем.
Возле монастырской стены двое ожидавших глядели вверх. Через улицу над обветшалой крышей старого, в пятнах сырости здания появились трое. Они тоже принесли с собой кабель, протянули футов сорок, оставили извилистый след своего продвижения от южного угла Каминного вертела по крышам лачуг, построенных самовольными поселенцами. Кабель присоединялся к легиону труб, наобум протянутых между этими голубятнями, протискивался между шпилями и прилипал уродливым паразитом к шиферным листам. Слегка кланялся, в двадцати, а то и сорока футах над землей пересекая улицы параллельно мостикам, протянутым от дома к дому. Кое-где промежуток между стенами не превышал шести футов, и в таких местах кабель был просто перекинут с крыши на крышу, а принесшие его это расстояние преодолели прыжком. Кабель исчезал на юго-востоке, резко уходя вниз, в осклизлый дренаж, в канализацию.
Трое подошли к пожарной лестнице и стали спускаться. Дотянули толстый кабель до второго этажа, откуда были видны монастырь и двое поджидавших на земле.
— Готовы, — прокричал один из вновь прибывших и махнул рукой вниз, предупреждая, что сейчас будет бросать.
Стоявшие на земле кивнули. Трое на пожарной лестнице дружно взялись за моток и сбросили его. Кабель летел, корчась в воздухе чудовищной змеей; он звучно ударил по рукам человека, подбежавшего, чтобы поймать. Человек вскрикнул от боли, но кабель не выпустил, поднял его высоко над головой и натянул изо всех сил, так, чтобы конец состыковался с кабелем, уже прикрепленным к ограде сада. Его товарищ быстро прибил спущенный сверху провод к стене. Черный трос пересекал улицу над головами пешеходов, спускался под крутым углом. Трое на железной лестнице наклонились, следя за торопливой работой своих товарищей. Внизу один принялся сращивать два куска многожильного провода. Покончив с этим, он открыл инструментальный ящик и вынул два пузырька. Встряхнул, откупорил один и уронил несколько капель на сплетение проводов. Затем пришел черед второго пузырька. Две жидкости встретились, и химическая реакция была довольно бурной. Он отступил на шаг, держа пузырек вытянутой рукой и продолжая капать, и закрыл глаза. От быстро разогревающегося металла шел едкий дым.
При смешении двух веществ кроме ядовитых испарений выделялось тепло, в достаточном количестве, чтобы сплавить жилы друг с другом. Когда металл подостыл, двое обмотали сплавленные провода лоскутами ткани, откупорили банку густой битумной краски, щедро намазали, сверху обернули фольгой.
Люди на пожарной лестнице увиденным были удовлетворены. Они вернулись на крышу, чтобы исчезнуть в городе быстро и без следа, как исчезает дым на ветру.
И везде на прямой линии между Грисским меандром и Вороном творились подобные дела. Мужчины и женщины скрытно пробирались по шипящим и журчащим туннелям канализации. В некоторых группах проводниками были знатоки подземелий: инженеры, рабочие-сантехники, воры. Все были хорошо экипированы: карты, фонари, пистолеты и четкие инструкции. Некоторые несли тяжелые мотки кабеля. Группами по десять, а то и больше человек эти прихожане пробирались назначенным маршрутом. Когда заканчивалась одна бухта, подсоединяли следующий кусок кабеля и шли дальше. Не обошлось без непредвиденных задержек, группы теряли друг друга, случайно забредая в зоны смертельного риска, где обитали гулы или укрывались бандиты. Но, вовремя спохватившись, монтажники негромко окликали своих товарищей и возвращались на их голоса.
Когда две группы встречались наконец на каком-нибудь перекрестке туннелей, они сращивали два больших куска кабеля с помощью холодной или горячей или чародейской сварки. После чего кабель крепился к толстым трубам, что протянулись во все концы канализации.
Сделав дело, группа рассеивалась, исчезала. Кое-где бригада рабочих выбиралась на поверхность земли и протягивала кабель по задворкам, по лестницам из отсыревшего кирпича, по крышам, по заполненным народом улицам, где их деятельность казалась совершенно рутинной и никакого интереса к себе не вызывала. Бригада встречала другую бригаду, отрезки кабелей сращивались, прихожане разбредались. Учитывая, что некоторые группы, особенно в подземелье, могут заблудиться и не попасть в места встречи, Совет конструкций разместил по маршруту запасные бригады с бухтами кабеля. Они ждали приказа действовать.
Но все шло по плану. Без проблем не обходилось: незначительные отклонения от маршрута, потерянное время, краткая паника. Но ни одна бригада не заблудилась окончательно, все пришли куда надо. Запасные работники не понадобились.
По всему городу была раскинута огромная сеть.
Матово-черная змеиная кожа лежала в фекальной жиже, на мхах и гнилых бумагах, в жестком кустарнике, на усыпанных строительным мусором пустырях, на тропинках одичалых кошек и на игровых площадках ребятни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});