Немногие ручейки, соединяясь к западу от дороги, вскоре встречают на своем пути главную реку. 10 января я был уже у цели похода, так как селение Багбинне, куда я прибыл в полдень, находится в десяти минутах ходьбы от Уэле-Макуа.
Пожилой, с изрытым оспой лицом вождь ожидал нас, окруженный свитой, и молча с удивлением рассматривал невиданного белого человека. Багбинне сознался мне, что он не верил рассказам, что за турками живут белые люди, и лишь теперь с моим появлением убедился в существовании белых людей. Я устроился здесь на длительный срок. Как ни хотелось мне поскорее повидать реку, для которой я предпринял это путешествие, все окружающее настолько заинтересовало меня, что посещение Уэле-Макуа я отложил на другой день. В ночной тишине я, однако, слышал шум воды у порогов.
Дорога к реке шла мимо обработанных полей и нетронутых девственных лесов. Большое количество сухого наносного дерева и другие признаки указывали, что здесь было наводнение. Багбинне подтвердил мне, что старейшие люди области не помнят такого высокого уровня воды в Уэле-Макуа, какой был в прошлом году. С тех пор уровень воды, правда, значительно понизился, но все же еще не спал до своего наиболее низкого положения.
Передо мной лежала мощная река; видимый на другой стороне берег оказался островом Дойя, далеко распростершимся на запад и восток, а за ними протекал такой же широкий рукав реки. По моему мнению, ширина видимой водной поверхности доходила до пятисот шагов. Такая многоводность объясняется значительностью притоков Бомоканди и Уэре-Опи, а также Мбима или Мбелима (к югу от острова Дойя); большая ширина обоих рукавов реки является следствием ее незначительной глубины.
Мне сказали, что при низком уровне воды реку можно перейти вброд, и даже теперь из воды торчало много камней.
Погруженный в географические наблюдения, я долго сидел на берегу, записывая сведения о реке, а также о более далеких местностях. Однако дальнейший поход на юг не входил в мои планы.
Попытка заманить к нам какого-нибудь островитянина не удалась (жители острова были во вражде с азанде), но все же я вернулся домой, очень довольный вновь приобретенными мною географическими сведениями.
Племя абагарамбо, населяющее остров, в зависимости от времени года, т. е. от уровня воды в реке, находилось то в дружбе, то во вражде с азанде. Вражда начиналась с высоким уровнем, так как на своих многочисленных лодках островитяне чувствовали себя недосягаемыми; азанде же на воде чувствовали себя не столь уверенно, к тому же у них было мало лодок. Все же я решил предпринять поездку к порогам на лодках и одновременно изучить подробнее реку. Для этого вытащили из укромного места новую, прекрасную лодку, спрятанную от вороватых островитян, и Дзумбе на воде проверил ее исправность. Вдруг раздался военный клич, оторвавший меня от работы. Коббэ Тикима вбежал, весь дрожа от испуга, отнюдь не делая чести своему имени «щит Тикима». К крикам людей примешивались хорошо знакомые звуки барабана и рогов, клич «Вурра, вурра!» («Война, война!»). У племени ньям-ньям это также означает «щит». Я отнесся к этому шуму несколько хладнокровнее, чем моя «защита и щит Тикима». С досадой послал я к черту прибежавших людей.
За глупыми выкриками «вурра» обычно ничего не следует. Судя по тому, что я слышал о речных жителях, открытого нападения от них нельзя было ждать. Так оно и оказалось. Выяснилось, что островитяне действительно спустили свои лодки в воду и уселись в них, но лишь для того, чтобы убежать, испугавшись злосчастной лодки, на которой Дзумбе делал пробную поездку. Абагарамбо приняли это за подготовку нападения на них и поторопились перевести свои лодки на другую сторону острова.
Я поторопился послать на остров глашатаев мира с пестрыми вырезанными из бумаги рыбами и передал островитянам, чтобы они без опасения пришли ко мне за подарками. Но, видимо, они слишком боялись Багбинне и его азанде и не приняли приглашения.
Между тем небольшая группа воинов поспешила к берегу, куда направился и я с Багбинне. После короткого размышления я прыгнул в лодку, взяв с собой нескольких гребцов, Дзумбе и Бинзу.
Багбинне я заявил, что хочу посмотреть пороги. Удивленная толпа осталась на берегу, а я приказал грести на юг вверх по течению. Эта поездка была бы очень интересна, если бы многочисленные скалы и камни, высовывавшиеся из воды, не требовали моего внимания; кроме того, все еще продолжающееся возбуждение на острове призывало меня к осторожности. Правда, в случае нападения абагарамбо, даже если бы было недостаточно двух моих ружей, я мог бы достигнуть северного берега, вдоль которого мы плыли, но лодка была бы потеряна. Однако, как я и ожидал, все было тихо, хотя за нами, безусловно, зорко следили из защищенных убежищ.
В течение четверти часа мы достигли того края острова Дойя, где он узким каналом отделяется от меньшего острова Пэполле. За ним к северо-востоку находится заслуживающий внимания остров Комбиэка и другие маленькие островки. Острова, как и северный берег реки, не заросли лесом и населены. С дальнейшим продвижением лодки к северо-востоку шум воды становился громче, и, наконец, мы увидели пороги реки. Они были шириной до двухсот шагов и занимали северный проток между берегом реки и островом Комбиэка. Но основная масса воды проходит через южные протоки. У порогов вода протискивалась сквозь хаос скалистых камней и так круто низвергалась водопадом, что при нынешнем уровне воды снизу не было видно реки. Даже при самом высоком уровне воды эти подводные скалы не покрываются водой; при этом зрелище бушующей реки должно быть еще величественнее.
На северном берегу, ниже порогов, на песчаной отмели неподвижно лежали под полуденным солнцем крокодилы, напоминая собой челноки туземцев или гниющие стволы деревьев; при нашем приближении они уходили в воду. В некоторых местах между скалами были протянуты неводы; островитяне умеют ловить рыбу лишь при низком уровне воды.
Мои гребцы понимали язык абагарамбо. Когда мы приблизились к острову, я велел крикнуть людям, стоявшим на берегу, чтобы они подошли поближе к плоским камням для разговора с нами. Они ответили, что, желая лучше видеть меня, предлагают мне выйти из лодки на другой камень, шагах в двадцати от них. Я исполнил их желание и приблизился к ним без ружья, чтобы не испугать их; однако из предосторожности велел Дзумбе держать в лодке ружье наготове. В результате наших переговоров они пообещали посетить меня. Ввиду захода солнца мы поторопились домой.
Уэле-Макуа в этом месте замечательна еще и тем, что вблизи в нее впадают два крупнейших притока — Мбима, или Мбелима, и Уэре-Опи. Истоки и направление первого притока уже описаны мной выше у Бакангаи. Его устье находится южнее острова Дойя. Уэре-Опи берет свое начало в области Ндорумы, течет на протяжении двух с половиной градусов долготы и впадает в главную реку с севера, в нескольких часах пути к востоку от Багбинне. Область Багбинне на запад тянется недалеко и кончается там владениями нескольких его сыновей. Далее же на запад, с того места, где экспедиции Рафаи достигли реки у зерибы Гассан, вдоль реки простирается необитаемая дикая местность.