Читать интересную книгу Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Я радовался, что мечта Императора до сих пор жива, пока не прочитал больше и не переговорил со священниками, техножрецами и советниками. Я увидел, что огромное здание рушится, изнемогая под собственной тяжестью, что Империум теряется перед собственной сложностью. Я видел фракции, междоусобные конфликты, власть переходила из рук в руки, ее делили частные лица и безликие, непонятные организации. После ухода Императора даже примархи не сумели продолжить то, для чего они были предназначены. И когда все они умерли или пропали без вести, от главного идеала Императора осталось еще меньше.

— Итак, ты дошел до ненависти к Империуму, который когда-то сам создавал, позавидовал власти, которая теперь принадлежала другим? — спросил Борей обвиняюще.

— Я не ненавижу Империум, мне его жаль, — объяснил Астелян, пристально глядя на Борея и тем показывая, что самого капеллана он жалеет почти так же. — Миллиарды адептов пытаются найти в этом смысл, их повелители в цитаделях, вплоть до высших лордов Терры, которые претендуют на власть во имя Императора, — никто из них не может контролировать созданное. У человечества больше нет лидеров, есть лишь слабые люди, которые отчаянно пытаются удержать то, что имеют. Да, немногие просвещенные личности все же были, такие, как Махарий, который возжег факел и попытался отодвинуть тьму, но Галактика, в которой они жили, не терпит героев. Она поддерживает безликую посредственность и отнимает у человека право стремиться к славе.

— Все же наибольшую угрозу для Империума представлял Хорус, — возразил капеллан. — Он был наделен силой, о которой ты говоришь, получил абсолютные полномочия от Императора, ему доверили вести человечество вперед, в новую эпоху. Когда ты сам получил лишь малую меру такой власти, она испортила тебя, и ты превратил Тарсис в кладбище. Согласись, такая власть не для одного человека!

— Это то же самое горестное отсутствие мужества, которое охватило Тарсис во время восстания, — прохрипел Астелян. — Страх, который душит человечество, лишая решимости пойти на риск и добиться всего, что людям принадлежит по праву. Робость и колебания стали править Империумом. Вами движет страх перед неведомым, вы в плену сомнений, скованы собственным стремлением к безопасности и предсказуемости. Ваш образ мыслей отравлен вредным влиянием мелких испытаний и невзгод.

— И тогда ты решил изменить все это, перековать Империум в ту форму, которая, по-твоему, соответствует его изначальной дели, — прорычал Борей.

— Мои амбиции никогда не доходили до подобного самомнения, такое пристало лишь Императору. — Астелян энергично затряс головой. — Но я думал, что могу зажечь огонь, свет маяка для тех, кто пытается вырваться из оков, хочет сразиться в великой битве во славу Империума, а не просто ради его выживания.

— И поэтому тебе необходимо было покинуть Скаппе Дельве. — Борей попытался вернуть допрос в русло истории жизни самого Астеляна. — Ты ничего не мог поделать, пока находился в удаленном мирке шахтеров, там не было ни триумфальных побед, ни славных битв, которые можно выиграть.

— Мне нужно было побольше узнать о Галактике, в которой пришлось теперь жить, это желание толкало меня вперед, почти что снедало, — объяснил Астелян. — Моя жизнь перевернулась с ног на голову, судьба выбросила меня на угрюмые, неизведанные берега. Ты прав, Скаппе Дельве, ограниченный тесным миром тоннелей и искусственного света, сделался для меня тюрьмой. Этот самодостаточный мир находился на границе необжитого пространства, он обладал подземными плантациями грибов и рециркуляторами воды и почти не имел контактов с остальными частями Империума. Даже добытую здесь руду никуда не отправляли, и, чтобы складировать ее, приходилось выдалбливать все новые хранилища. Как это было нелепо! Забытый мир, слишком незначительный, слишком маленький, чтобы претендовать на внимание мудрого и могучего Империума.

— Но ты уже видел один корабль и поэтому знал, что в конечном счете придет и другой, — догадался Борей. — Поэтому ты настроился терпеливо ждать появления возможности…

— Мне действительно пришлось проявить терпение, — согласился Астелян. — Два с половиной года ни один корабль не заходил даже в звездную систему. Но потом судно пришло. Я случайно узнал, что корабль был тот самый, что стал когда-то моим проводником на пути к шахтам. Он назывался «Сан Карте», а капитаном был купец по имени Росан Триэлартес, вольный торговец, как они его называли, и я спросил, что это значит. Представь себе, что я почувствовал, когда они объяснили.

— Ты увидел в вольных торговцах еще одно свидетельство упадка Космического Десанта, — отрезал Борей. — Это гражданские исследователи, которые совершают чартеры, чтобы торговать без ограничений, путешествовать за пределы известных границ Империума и открывать новые миры. Думаю, тебе было досадно узнать, что тьмой космоса, доступной раньше лишь Космическому Десанту, теперь по праву могут пользоваться купеческие семьи и неимущие дворяне.

— Да, ты прав, мне было очень досадно, но я сдержал гнев, — признался Астелян. — Народ Скаппе Дельве не нес за то вины, он сам был жертвой. Однако прибытие Триэлартеса дало мне возможность увидеть, что сталось с Галактикой, сравнить скупые хроники на свитках с тем, что действительно происходило за пределами Скаппе Дельве.

— Итак, ты уехал с вольным торговцем Росаном Триэлартесом. Что было потом? — поинтересовался Борей. — Каким образом ты столкнулся с другими Падшими? И что вам понадобилось на Тарсисе?

— Я отбыл не сразу. Триэлартес поначалу возражал против моего присутствия, и только его эгоистический страх был тому причиной, — сказал Астелян, сердито сжав челюсти при этом воспоминании.

— А я-то думал, что вольный торговец был рад видеть космодесантника у себя на борту, — заметил Борей.

— Я тоже.

— И в чем состояли его возражения? — спросил Борей, сохраняя бесстрастную маску на лице.

— Они были расплывчато сформулированы, — пробормотал Астелян. — Он называл это оскорблением его права на торговлю, утверждал, что мое присутствие будет ограничивать свободу чартерных рейсов, дарованную ему как вольному торговцу. Триэлартес обозвал меня символом власти, от которой он свободен. Тем не менее совет Скаппе Дельве встал на мою сторону, в конце концов торговец сдался и согласился взять меня на борт. Думаю, люди из шахтерского города были рады, что я уйду, по непонятной причине мое присутствие вызывало у них беспокойство.

— Это довольно обычное явление, — подтвердил Борей. — На протяжении длинного периода истории человечества мы, космодесантники, были далекой отстраненной силой, защитниками из легенд и историй. Не удивительно, что люди были потрясены, узнав, что мы действительно существуем и до сих пор можем ходить среди них.

— Как я узнал позднее, колебания Триэлартеса имели более понятное объяснение, — горько усмехнулся Астелян. — Из Скаппе Дельве мы перебрались на Орион, чтобы выгрузить руду, которую он забрал у шахтеров, и обменять ее на лазганы и силовые ранцы. Однако это возбудило мои подозрения. Торговец не устанавливал контакты с обитаемым миром и не предпринял никаких попыток стыковки с орбитальной станцией.

— Он был контрабандистом? — спросил Борей.

— Он сказал мне, что вольных торговцев так называть несправедливо, — ответил Астелян после минутного раздумья, устыдившись, что позволял вольному торговцу избегать воздаяния. — Он объяснил мне, что его корабль перевозит оружие между системами. Такое поведение меня беспокоило, но я не был знаком с обычаями Империума и плохо представлял, что в нем изменилось. Я был наивен в отношении Триэлартеса, потому что он знал Галактику куда лучше. Таким образом, из-за собственного невежества я не сделал ничего и пустил дело на самотек.

— А как же другие Падшие? — Борей настойчиво вернулся к этой теме. — Где ты познакомился с ними?

— Ты хочешь услышать, что со мной произошло, так позволь же мне рассказывать по-своему! — отрезал Астелян.

— Меня не заботит твоя бесконечная сказка, я здесь для того, чтобы поставить тебя перед лицом твоих грехов и привести к покаянию, — огрызнулся Борей. — Твои связи с другими Падшими, в чем они заключались?

Оба замолчали, каждый не отрываясь смотрел на другого и пытался вложить всю свою волю в этот взгляд. Какое-то время единственными звуками в камере оставались тяжелое дыхание да еще шипение и редкое потрескивание жаровни.

— Я встретил их в том месте, которое Триэлартес в шутку называл Порт-Империал,[1] — ответил в конце концов Астелян. — Я принуждал капитана доставить меня обратно на Калибан, потому что хотел вернуться к своим собратьям, но он признался, что не знает такого места. Это показалось мне невероятным, родину первого легиона будто бы скрыл мрак забвения. Я показал Триэлартесу место на карте, он категорически отрицал, что там находится обитаемый мир. Тогда я потребовал, чтобы он доставил меня туда, но купец отказался. В итоге мне пришлось бросить эту идею. Мы сделали еще несколько рейсов, путешествуя от системы к системе, разгрузили оружие в одном месте и приняли на борт плазменные камеры, взятые где-то еще, и так продолжалось несколько месяцев. Однако на планетах, где мы побывали, не было того, что я искал. Триэлартес усердно вел торговлю на окраинах Империума, путешествуя между дальними мирами на границе необжитого пространства. Когда я завел разговоры о своем желании узнать больше и отыскать мир с хранилищем знаний для изучения, он предложил поискать более охочего до таких путешествий капитана в Порт-Империале. Именно там я встретил других обездоленных братьев.