– А ты что, сам не помнишь? – спросил дед.
– Я никогда не помню, – ответил Гэллегер. – Именно так я изобретаю: надерусь и… готово. Никогда не знаю, как. По наитию.
– Ага, – кивнул дед. – Именно это ты вчера и сделал. Видишь?
Он указал в угол лаборатории, где стояла высокая машина, чье назначение Гэллегер никак не мог определить. Машина тихо шумела.
– Вижу. А что это такое?
– Это ты ее сделал. Вчера вечером.
– Я?! А зачем?
– Откуда мне знать? – Дед со злостью посмотрел на него. – Начал орудовать инструментами и в конце концов смастрячил ее. Потом сказал, что это машина времени и включил ее, направив для безопасности на двор. Мы вышли посмотреть, но тут, откуда ни возьмись, выскочили эти трое, и мы быстренько смылись. Что мы будем пить?
Либли принялись нетерпеливо ерзать.
– На дворе всю ночь было холодно, – укоризненно сказал один из них. – Ты должен был нас впустить. Этот мир принадлежит нам.
Лошадиное лицо Гэллегера вытянулось еще больше.
– Ага. Если я построил машину времени, – хотя совершенно этого не помню, – значит, вы явились сюда из какого-то другого времени. Верно?
– Конечно, – подтвердил один из либлей. – Пятьсот лет или около того.
– Но ведь вы не… люди? Я хочу сказать, мы не превратимся в вас?
– Нет, – самодовольно ответил самый толстый либль. Вам понадобилась бы не одна тысяча лет, чтобы сравняться с нами. Мы с Марса.
– Марс… будущее… Но вы же говорите по-английски!
– Почему бы и нет? В наше время на Марсе живут земляне. Мы читаем по-английски, говорим и все знаем.
– И ваша раса доминирует на Марсе?
– Ну-у, не совсем, – либль заколебался. – Не на всем Марсе.
– Даже не на половине, – угрюмо добавил другой.
– Только в Долине Курди, – сообщил третий. – Но Долина Курди – центр Вселенной. Очень высокая цивилизация. У нас есть книги о Земле и других местах. Кстати, мы хотим завоевать Землю.
– В самом деле? – машинально спросил Гэллегер.
– Да. Понимаешь, мы не могли сделать это в наше время земляне не разрешали нам, но теперь все будет просто. Вы все будете нашими рабами, – сказал либль. Роста в нем было сантиметров тридцать.
– У вас есть какое-нибудь оружие? – спросил дед.
– Нам оно ни к чему. Мы мудрые и знаем все. Наша память очень вместительна. Мы можем построить дезинтеграторы, тепловые излучатели, космические корабли…
– Нет, не можем, – перебил его второй либль. – У нас нет пальцев.
Это была правда: косматые лапки либлей ни на что путное не годились.
– Но мы заставим землян сделать нам оружие, – сказал первый.
Дед тяпнул виски и передернулся.
– У тебя что, всегда так? – спросил он. – Знал я, что ты большой ученый, но думал, что ученые делают всякие колотушки для атомов. На кой черт тебе машина времени?
– Она принесла нас, – сказал либль. – Ах, какой счастливый день для Земли!
– Это как посмотреть, – заметил Гэллегер. – Но прежде, чем вы отправите ультиматум в Вашингтон, может, я вас чем-нибудь угощу? Блюдечко молока, а?
– Мы не животные! – оскорбился толстый либль. – Мы пьем из чашек, честное слово!
Гэллегер принес три чашки, подогрел немного молока и налил. Чуть поколебавшись, он поставил чашки на пол – для этих маленьких существ столы были слишком высоки. Пропищав "спасибо", либли взяли чашки задними лапками и принялись лакать длинными розовыми язычками.
– Вкусно, – сказал один.
– Не болтай с полным ртом, – оборвал его толстый. Похоже, он был у них за шефа.
Гэллегер вытянулся на диване и взглянул на деда.
– Эта машина времени… – проговорил он. – Я ничего не помню. Нужно будет отправить либлей домой, но разработка метода займет у меня какое-то время. Иногда мне кажется, что я слишком много пью.
– Гони эти мысли прочь, – сказал дед. – Когда я был в твоем возрасте, мне не нужна была машина времени, чтобы увидеть тридцатисантиметровых зверушек. Для этого хватало пшеничной, – добавил он, облизывая сморщенные губы. – Ты слишком много работаешь, вот что.
– Ну-у… – протянул Гэллегер, – от этого никуда не деться. А зачем я вообще ее делал?
– Не знаю. Болтал что-то об убийстве собственного деда и о предсказании будущего. Я ничего не понял.
– Минуточку! Я что-то припоминаю. Это хрестоматийный парадокс путешествия во времени – убийство собственного деда…
– Как ты начал об этом болтать, я сразу за топор, сказал дед. – Мне еще рано протягивать ноги. – Он захохотал. – Я помню еще какую-то дрянь с привкусом бензина… но чувствую себя отлично.
– А что было потом?
– Из машины или откуда-то еще выскочили эти крошки. Ты сказал, что машина плохо настроена, и подправил ее.
– Интересно, что же пришло мне в голову, – задумался Гэллегер.
Либли допили молоко.
– Готово. – сказал толстый. – Теперь пора завоевывать мир. С чего нужно начинать?
Гэллегер пожал плечами.
– Боюсь, что не смогу вам ничего присоветовать. Меня никогда к этому не влекло. Не представляю, как за это берутся.
– Сначала мы разрушим большие города, – оживленно сказал самый маленький либль. – а потом захватим самых красивых девушек и потребуем выкуп. Все испугаются, и мы победим.
– Как ты до этого додумался? – спросил Гэллегер.
– Все это есть в книгах. Так всегда делают, мы точно знаем. Мы будем тиранами и будем всех мочить. Можно еще молока?
– И мне тоже. – хором произнести двое других.
Улыбаясь, Гэллегер налил им еще.
– Похоже, вы не очень-то удивились, оказавшись здесь.
– Это тоже есть в книгах. Хлюп-хлюп.
– В смысле… то, что здесь сейчас происходит?
– Нет, о путешествии во времени. В наши дни все романы пишут о науке и прочих таких вещах. Мы много читаем, а то в Долине почти нечего делать, – печально закончил либль.
– Вы читаете только об этом?
– Нет, мы читаем все: и научные книги, и романы. Как делать дезинтеграторы и тому подобное. Мы расскажем тебе. как нужно сделать оружие для нас.
– Спасибо. И такие книги у вас всем доступны?
– Конечно. А почему бы и нет?
– Мне кажется, это опасно.
– Мне тоже, – задумчиво сказал толстый либль. – Но почему-то ничего не случается.
Гэллегер noмoлчал.
– А вы можете рассказать мне, как делать тепловой излучатель?
– Да. А потом разрушим большие города и захватим…
– Знаю-знаю – захватите красивых девушек и потребуете выкуп. А зачем?
– Мы знаем, как нужно себя вести, – ответил один из либлей. – Мы книги читаем, честное слово. – Молоко пролилось из его чашки, он посмотрел на лужу, и уши у него от огорчения поникли.
Двое остальных утешающе похлопали его по спине.
– Не плачь, – велел самый большой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});