— Разумно, — согласился Царап. — Если бы Орда не боялась вас, вы бы давным-давно погибли.
— Что вы собираетесь делать? — осведомился Призрак. — В нынешних обстоятельствах…
— Отступать мы не можем, — сказал Данкен. — Мы зашли чересчур далеко, чтобы отступать. Чем быстрее мы пересечем болото, тем скорее сойдемся со Злыднями. Возможно, нам удастся проскользнуть мимо них, не знаю. Главное — время поджимает. Нельзя допустить, чтобы Орда закончила роиться.
— А как вы поступите, если они обнаружат вас? — вопросил Призрак. — Моя душа — по-моему, она у меня все-таки есть — съеживается от страха в комочек при одной только мысли об этом.
— Там поглядим, — отозвался Данкен, — Будет день, будет и пища, — Он встал, — Готовься к выходу, Царап. Выступаем немедля.
Глава 29
Плач становился все громче и тяжелее — тяжелее в том смысле, что он буквально придавливал воду, сушу и тех живых существ, которые обитали в болоте или двигались по нему; казалось, над болотом простерта некая невидимая длань, которая опускается все ниже и ниже.
Конрад споткнулся и качнулся вперед. Его рука соскользнула с плеча Данкена, на которое он опирался. Данкен попытался подхватить товарища, однако не устоял на ногах и рухнул вместе с ним в воду. Конрад падал уже в третий раз. Вернее, спотыкался он гораздо чаще, но в нескольких случаях Данкен успевал поддержать приятеля.
Юноша поднялся и кое-как ухитрился поставить Конрада на колени. Тот закашлялся, выплюнул воду, которой наглотался, и прошептал:
— Милорд, бросьте меня тут.
— Мы были вместе с самого начала, — отозвался Данкен, — и вместе же дойдем до конца.
— Рука, — пробормотал Конрад, медленно выпрямляясь во весь рост. — Если бы не она… Идите, милорд. Я пойду за вами, поползу, если не смогу идти, но вы меня не ждите.
— Если придется, я тебя понесу.
— Где уж вам, милорд. Вы бы еще взялись тащить на себе лошадь.
— Тогда поволоку за ноги.
— А где моя дубинка?
— У Шнырки, — ответил Данкен.
— Он ее обязательно выронит. Такой плюгавенький, куда ему…
— Слушай, — перебил Данкен, — прямо перед нами остров. До него около полумили. Потерпи, осталось совсем чуть-чуть. Похоже, мы успеем: светать пока не светает.
— А драконы? — спросил Конрад. — Где они? Или Царап наврал?
— Пошли, — распорядился Данкен. — Давай стисни зубы и шагай. Обопрись на меня.
— Милорд, я не могу…
— Обопрись, черт тебя возьми!
Конрад подчинился и, едва переставляя ноги, двинулся вперед. Он весь дрожал, дыхание его было натужным и прерывистым. Тем не менее они с Данкеном шаг за шагом приближались к острову. Остальные путники тоже отнюдь не бежали. Последний переход вымотал всех до изнеможения. Эндрю засыпал на ходу, и Диане приходилось раз за разом будить его и следить, чтобы он, чего доброго, не оступился и не плюхнулся в воду. Что касается драконов, они до сих пор никак не давали о себе знать. Может, их и вовсе нет, подумалось Данкену. Впрочем, юноша понимал, что о подобной возможности лучше даже и не мечтать, чтобы потом не расстраиваться. Только бы стих этот вой, молил он мысленно, стих хотя бы на минуточку, чтобы люди могли вздохнуть полной грудью! Проклятье! Будто мало болота с его чудищами! И ведь никуда от него не денешься, сколько ни затыкай уши!
Внезапно — то ли по наитию, то ли по чьей-то неизреченной милости — Данкен осознал истину, которая представилась в тот миг этаким откровением свыше. Он понял, что ему на плечи давит не плач, а мировая скорбь, средоточие всех человеческих горестей, всей ненависти и боли, всего страха и чувства вины. Впечатление было такое, будто на острове, что возвышался впереди, находится хранилище людских бед, будто здесь люди со всех концов света получают отпущение грехов и освобождаются от того, что тяготит их души. А может, плач — это преображенные ненависть и страх, боль и мука, которые разносят по миру злобные ветры?
Открытие ошеломило Данкена. Он не желал примиряться с истиной, ибо воспринимал ее как кощунство, бесстыдное надругательство над святым, омерзительное богохульство. Почему же тогда не сотрясается в корчах остров, не выкипает вода в болоте? Или природу не трогают человеческие несчастья? Тем не менее, упрямо отказываясь признать истину, юноша сознавал, что с очевидным не поспоришь, и оттого плач сделался словно горше прежнего, а бремя на плечах — еще тяжелее.
Впереди, в какой-нибудь сотне ярдов от Острова мировой скорби, виднелся крохотный островок, размерами всего-навсего с не слишком крупный валун. За ним, на фоне бледно— голубого неба, отчетливо вырисовывались три зазубренных пика. Луна вот-вот должна была скрыться за горизонтом. То происходило на западе, а на востоке, похоже, занимался рассвет. Во всяком случае, небо как будто слегка посветлело.
Шагавший впереди всех демон взобрался на крохотный островок, перевалил через него и исчез из виду. Следом за Царапом двигался Дэниел, на спине которого, вцепившись в гриву, полулежала Мэг. За жеребцом, изящно перебирая копытами и время от времени даже пританцовывая, выступала Красотка. В утреннем полумраке казалось, что над ней плывет нечто большое и белое. На самом деле то была поклажа Красотки. Далее показалась Диана; женщина поддерживала Эндрю, который, несмотря на всю свою усталость, крепко стискивал в руке посох. Последним в поле зрения Данкена появился Шнырки. Гоблин лихо перепрыгивал с камня на камень, по всей видимости, совершенно не заботясь о том, что дубинка Конрада, которую он тащил на плече, может перевесить и скинуть его в воду.
Поднимая кучу брызг, к Данкену с Конрадом подбежал Крошка. Мастифф внимательно поглядел на Конрада и ткнулся носом тому в бедро.
— Порядок, приятель, — буркнул Конрад сквозь зубы. — Беги вперед.
Удовлетворенный тем, что его друг в состоянии идти, Крошка развернулся и понесся к островку. Мужчины побрели за собакой. Когда они достигли островка, Данкен сказал:
— Хватайся за меня. Не бойся, я не сломаюсь.
— Договорились, милорд, — произнес Конрад с вымученной улыбкой.
— Смотри, куда ставишь ногу, — посоветовал Данкен. — Тут кругом камень, падать вовсе не мягко.
Они медленно, с остановками, перебрались через островок и вновь очутились в воде. Их товарищи прошли уже половину расстояния до Острова скорби. Драконов по-прежнему не предвиделось. И слава Богу, подумал Данкен, и слава Богу.
— Ну, еще немного, — сказал он Конраду, — А там передохнем и постараемся выспаться.
Данкен вдруг вспомнил, что и не предполагал, будто такое возможно. Для себя он отводил на переход через болото не менее двух дней, а вышло так, что они преодолели трясину за одну-единственную ночь. Юноша осознал, что глядит себе под ноги, словно стараясь различить протянувшийся под водой скалистый гребень. Он выпрямился, расправил плечи, посмотрел в направлении ушедших вперед товарищей и увидел, что все они остановились и, запрокинув головы, уставились в небо. Диана отпустила Эндрю, и тот не преминул свалиться в воду. Дэниел поднялся на дыбы; Мэг скользила по его спине вниз, в болотную жижу. Данкен поглядел вверх: прямо над ним кружило в воздухе огромное существо — похожие на нетопырьи крылья, зловеще изогнутый хвост, голова с оскаленной пастью на длинной, вытянутой шее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});