Читать интересную книгу Цвет волшебства (сборник) - Терри Пратчетт

Демон посмотрел на Ринсвинда несколькими глазами и уже более нормальным голосом добавил:

— Ужасно, правда? Но я тут ни при чём. Если бы всё зависело от меня, гореть бы вам по старинке в этой, как её, геенне огненной.

— Это, стало быть, и есть Ад? — поинтересовался Эрик. — Я видел картинки.

— Тут ты прав, — отозвался демон на какие-то собственные мысли, усаживаясь или, по крайней мере, складываясь крайне замысловатым образом. — Персональное обслуживание, — вот что было раньше. Люди знали, что мы проявляем к ним интерес, что они не просто человеческие массы, а… ну, в общем, жертвы. У нас были древние традиции. Но ему до этого никакого дела нет. Впрочем, что я вам рассказываю о моих бедах? У вас собственных проблем хватает — учитывая то, что вы мертвы и находитесь здесь. Кстати, вы случайно не музыканты?

— Вообще-то, мы даже не мерт… — начал Ринсвинд.

Демон, не обращая на него внимания, поднялся на ноги и, приглашающе махнув рукой, тяжеловесно затопал по промозглому коридору.

— Будь вы музыкантами, ваше пребывание здесь было бы по-настоящему неприятным. В смысле, куда более неприятным. Местные стены весь день напролет исполняют музыку, по крайней мере он называет это музыкой, причём, заметьте, я ничего не имею против хорошего мотивчика, под который можно повопить вволю, но тут-то все по-другому, а сам говорил, вы у меня будете слушать самые лучшие мелодии, так почему же нам ставят эту белиберду, которая звучит так, словно кто-то врубил пианино на всю громкость, а сам сбежал?

— Послушай, я хочу объяс…

— И эти горшки с цветами. Поймите меня правильно: мне нравится, когда в доме растет какая-нибудь зелень. Но кое-кто из ребят считает, что эти растения ненастоящие, а я и говорю: да быть такого не может, никто в здравом уме не станет изготавливать растение, которое выглядит как тёмно-зелёная кожа и пахнет будто дохлый ленивец. Однако он утверждает, что эти цветочки придают нашей конторе открытый и дружественный вид. Открытый и дружественный вид! Садоводы-любители, не в силах снести это зрелище, рыдают в голос! Честно говорю, они сами мне признавались: после этих цветочков те пытки, которым мы подвергали их впоследствии, они принимали с благодарностью!

— Нас вообще-то нельзя причислить к… — опять начал было Ринсвинд, пытаясь втиснуть эти слова в краткую паузу в нескончаемом монологе демона, но опять опоздал.

— Вот кофейный автомат, спору нет, это хорошая штука. Раньше мы всего-навсего топили людей в озерах кошачьей мочи, а не заставляли их покупать её чашками.

— Мы вовсе не мертвы! — крикнул Эрик.

Урглефлогга, вздрогнув, остановился.

— Да ладно тебе, — наконец возразил он. — Мертвее не бывает, иначе вас бы тут не было. Чтобы живой человек по собственной воле заявился сюда? Ерунда. Он не выдержит здесь и пяти минут. — Демон открыл несколько ртов, явив взору богатый выбор клыков, и добавил: — Хы-хы, да если бы я поймал тут, внизу, кого-нибудь живого…

Недаром Ринсвинду в течение стольких лет удавалось выжить в параноидальных хитросплетениях, характеризующих жизнь Незримого Университета. В Аду он чувствовал себя почти как дома. Его инстинкты работали с невероятной четкостью.

— То есть тебе ничего не сообщили? — спросил он.

Трудно было сказать, изменилось ли выражение лиц Урглефлогги (хотя бы только потому, что сначала следовало разобраться, какая часть его лиц — выражение), но от демона определенно подуло знакомым Ринсвинду ароматом внезапно нахлынувшего смущения и неуверенности.

— Не сообщили чего? — уточнил Урглефлогга.

Рипсвинд посмотрел на Эрика.

— А ты говорил, не волнуйся, сообщат, сообщат!

— Сообщат, чт… ай-п-и! — взвыл Эрик, хватаясь за щиколотку.

— Вот тебе и современный менеджмент, — посетовал Ринсвинд, лицо которого излучало сердитое участие, — Повсюду всякие нововведения, старые правила изменяются, но скажи: кто-нибудь поинтересовался мнением тех, кто составляет самый костяк…

— Экзоскелет, — поправил демон.

— …Или другую известковую либо хитиновую структуру организации? — без запинки закончил Ринсвинд и немного подождал, предвкушая то, что непременно должно было последовать.

— Ага, сейчас, жди! Спросят у нас! — отозвался Урглефлогга. — Нет, лучше объявлений побольше повесят!

— Лично я считаю, это просто отвратительно, — заявил Ринсвинд.

— А знаешь, — продолжал жаловаться Урглефлогга, — совсем недавно меня не пустили на праздник клуба «18000-30000»! Сказали, что я слишком стар. Мол, я испорчу всё веселье.

— И куда только катится преисподняя?! — сочувственно воскликнул Ринсвинд.

— Честно говоря, сюда вообще никто не спускается. — Плечи демона слегка обмякли. — И никто никаких советов у меня не спрашивает. Я охраняю эти чёртовы врата — и ладненько, сиди там себе, старый чёрт!

— Послушай, — окликнул его Ринсвинд. — Хочешь, я замолвлю за тебя словечко?

— Торчишь тут сутки напролёт, впускаешь, впускаешь…

— Я могу кое с кем переговорить, — предложил Ринсвинд.

Демон шмыгнул несколькими носами одновременно и спросил:

— А ты не врёшь?

— Ты мне понравился, и я с радостью окажу тебе эту услугу, — ответил Ринсвинд.

Урглефлогга немного оживился, но не очень сильно — так, на всякий случай.

— Гм… Ну, вреда от этого вроде не будет, так ведь?

Ринсвинд собрался с силами и ободряюще похлопал демона по спине. Во всяком случае, он очень надеялся, что это была именно спина.

— В общем, не беспокойся, — сказал он.

— Спасибо тебе, спасибо!

Ринсвинд посмотрел поверх расчувствовавшейся громады на Эрика.

— А сейчас нам пора. Важная встреча, нельзя опаздывать.

Он принялся подавать лихорадочные знаки у демона над головой.

— Ага, точно, очень важная, — ухмыляясь, подтвердил Эрик.

Они зашагали прочь по широкому коридору. Эрик начал истерически хихикать.

— И вот сейчас мы побежим, да?

— Сейчас мы пойдем, — возразил Ринсвинд. — Просто пойдем. Главное — вести себя непринужденно. Плюс правильно рассчитать время.

Он посмотрел на Эрика.

Эрик посмотрел на него.

У них за спиной Урглефлогга издал яростный рык, означающий «во-дурак-до-меня-толь-ко-дошло».

— А сейчас? — спросил Эрик.

— Думаю, сейчас уже пора.

И они бросились бежать.

Ад был вовсе не таким, каким его ожидал увидеть Ринсвинд, хотя кое-где ещё сохранились следы того, каким он некогда был, — ножные кандалы в одном из углов, выжженное пятно на потолке. Однако здесь было жарко — настолько жарко может быть в печи, в которой много-много лет упорно нагревали воздух…

Согласно некоторым предположениям, ад — это другие люди.

Данное мнение весьма удивляет демонов, которые всегда считали, что ад — это когда втыкаешь в людей всякие острые штуки, сталкиваешь их в озера крови и так далее.

А всё дело в том, что демоны (как и большинство людей, кстати) не рассматривают тело отдельно от души.

Однако существуют пределы того, что можно проделать с человеческой душой при помощи, скажем, раскалённых докрасна щипцов, поскольку даже самые злобные и испорченные души способны осознать один простой факт: раз они лишены сопутствующего тела и нервные окончания отсутствуют как класс, значит, нет причины — ну, если не считать силы привычки — испытывать невыносимые муки. В общем, конец мучениям. Демоны, тем не менее, продолжали делать своё дело — тупость и безмозглый идиотизм составляют часть самого понятия «демон», — но, поскольку никто не мучался, они тоже не получали от своей работы никакого удовольствия. Вся затея с Адом оказалась бессмысленной! Тысячелетиями Ад функционировал вхолостую.

Пока Астфгл, сам того не осознавая, не применил радикально новый подход.

Демоны умеют передвигаться между измерениями, именно там, в других измерениях, он нашел основные ингредиенты для весьма ценного изобретения — так сказать, озёра крови для души. Учитесь у людей, говорил он высокопоставленным демонам. Учитесь у людей. Вы сами поразитесь, сколькому можно у них набраться.

Берем, к примеру, отель определённого типа, точнее, английский вариант американского отеля, причём организован он с присущим одним англичанам талантом взять что-то американское и извлечь из него то единственное, что в нём есть стоящего, так что в результате останется медленное «быстрое питание», кантри-музыка и… ну, в общем, отель.

Бар сегодня закрылся рано. На самом деле он представляет собой всего лишь обшитый пастельно-розовыми панелями стол, на котором стоит придурошное ведёрко со льдом. Этот «бар» установлен в одном из углов холла и откроется только завтра. Затем к общей картине следует добавить дождь и старый телевизор, который показывает единственный канал — причём это какое-нибудь региональное телевидение, без конца крутящее свою заставку. А ещё в этом отеле имеется одна-единственная книга, оставленная предыдущей жертвой местного сервиса. Это одна из тех книжонок, на обложке которых фамилия автора выдавлена огромными золотыми буквами. Между автором и довольно скромного размера названием нарисованы роза и пуля. Половины страниц в книге не хватает.