«Вопрос в том, — размышлял он про себя, — каков мой следующий ход? И теперь, когда война махин, по всей видимости, закончена и силы Архиврага обращены в бегство, что будут делать легио? Чью сторону они займут: Трона или Кузницы?»
У Алеутона было горькое предчувствие, что — последнее.
— В этом случае, — пробормотал он про себя, — у нас не будет ни единого шанса.
— Милорд? — спросил Френц.
— Это я сам с собою, Френц, — ответил губернатор.
— Произошли изменения в ситуации, милорд, — доложил один из помощников.
— Какие изменения? — спросил Алеутон.
Высокие наловые двери внутреннего кабинета открылись, и вошел майор Ташик. За ним четверо лейб-гвардейцев ввели троицу Механикус. Все трое промокли до нитки.
Ташик снял свой серебряный шлем, отсалютовал лорду-губернатору и сеньору-коммандеру Френцу и передал последнему планшет. Алеутон перехватил планшет из рук Френца прежде, чем тот успел его изучить, и просмотрел сам.
— Фамулюс Зонне? — спросил он.
Зонне выступил вперед и сотворил знамение аквилы.
— Да, — сказал Алеутон, — я тебя помню. Здесь говорится, что ты задержан у Западных ворот Кузницы.
— «Задержан» — не то слово, которое я бы использовал, милорд. «Спасен вашими войсками» — вот более точное выражение.
— Спасен? От своих?
— Скитарии себе чуть задницы не порвали, чтобы на фриг завалить этих троих, — сообщил Ташик.
— Майор Ташик! — предостерегающе произнес Френц.
— Приношу нижайшие извинения за бестактность, — поправился Ташик. — Скитарии себе чуть задницы не порвали, чтобы на фриг завалить этих троих, милорд!
— Кто эти люди с тобой? — спросил Алеутон у Зонне.
— Адепт Файст из Аналитики. Адепт Калиен из архивов. Милорд, прошу вас предоставить мне доступ к сетям связи, чтобы связаться к экзекутором Крузием как можно быстрее…
— Почему они пытались вас убить, фамулюс? ― спросил Алеутон.
— Скитарии получили приказ не дать нам уйти из Кузницы. Мы трое причастны к информации и обстоятельствам, передача которых во внешний мир крайне нежелательна для старших магосов. В особенности — передача вам.
— И поэтому ты так нахально требовал аудиенции со мной, фамулюс? — спросил Алеутон.
— Да, милорд.
— Тогда, говори, — вздохнул Алеутон. — Представляю, что ты мне сейчас расскажешь, но все равно — говори. Кузница собирается повернуть против нас оружие, так?
— Адепт сеньорус Соломан Имануал убит, милорд. Экзекутор Энхорт захватил власть и объявил кодекс белли. Это мятеж, милорд.
Алеутон терпеливо выслушал сначала Зонне, потом Файста. Сеньор-коммандер Френц несколько раз перебивал говоривших, добиваясь подробностей, но сам Алеутон был задумчив и молчалив. Он думал о стопке сообщений и запросов о подтверждении, принятых за последние часы, — запросов сначала от экзекутора Крузия, потом от Этты Северин. Он не ответил никому из них. Сообщения Крузия выглядели слишком заискивающе и угодливо, а от сообщений Этты веяло принуждением со стороны экзекутора. Алеутон решил не отвечать, пока не получит четкой информации из Кузницы.
Последнее сообщение Этты, пришедшее всего за несколько минут до начала передачи из Аргентума, было наиболее откровенным и открытым:
<[выгружено: ]сеть: Крузий, магос экзекутор-фециал, Легио Инвикта (110011001101, код сжатия sу)[начал]
Милорд, в дополнение к своим предыдущим сообщениям прошу Вас безотлагательно ответить на сигналы экзекутора. Пожалуйста, милорд, поверьте ему>.
Зонне слегка пожал плечами:
— Мы рассказали вам все без утайки, милорд. Теперь вы исполните мою просьбу о связи с экзекутором?
Пожалуйста, милорд, поверьте ему.
Алеутон глянул на Френца и коротко кивнул. Подготовили безопасный канал связи.
Гололитические эмиттеры в центре кабинета зашипели, и там материализовалось изображение Крузия в натуральную величину, настолько реальное и настоящее, словно он явился в кабинет собственной персоной.
— Зонне! Ради шестерни, парень! Где ты был? Я уже… — Крузий осекся, заметив остальных. Он включил свою улыбку и поклонился. — Мои извинения, лорд-губернатор. Я не ожидал увидеть вас рядом с моим фамулюсом.
— Крузий, — ответил Алеутон, — парень ваш только что передал мне столь печальные известия, что, я полагаю, они обескуражат и вас тоже. Я надеюсь, что мы найдем способ разделаться с этим вместе.
— Я также на это надеюсь, лорд-губернатор. Как я неоднократно пытался показать в своих сообщениях вам, Легио Инвикта целиком стоит на стороне улья.
— Против интересов Кузницы? — уточнил Алеутон.
— Лорд Геархарт это особенно подчеркнул, сэр. Инвикта служит прежде всего Богу-Императору, ибо Бог-Император суть Омниссия. Откровения, сделанные Кузницей, пагубны и сеют распри. Это попытка — какова бы ни была ее причина — снова разжечь вековой раскол между двумя ветвями рода человеческого. Этого допустить никак нельзя.
— Даже если откровения эти — правда? — поинтересовался Алеутон.
Крузий собрался ответить, но оборвал сам себя. Слишком сложным был вопрос, чтобы дать на него простой ответ.
— Мы знаем причину, — сказал Зонне.
— Причину? — переспросил Крузий.
— Причину, стоящую за этими откровениями, — пояснил Зонне.
>
Шаг за шагом «Титаникус» продвигался по пустым, разоренным городам вдоль залитых водой дорог, мимо ржавеющих рудоперерабатывающих заводов и химических комбинатов, покрытых едкой пылью. Дождь, который собирался все утро, наконец-то начался, когда «Титаникус» вошел в небольшое зловонное местечко под названием Где-то Там.
Небо окрасилось в цвет мокрой штукатурки, кругом начали падать крупные капли.
— Может, поищем укрытие, Калли-детка? ― спросила Голла.
— Нет, — ответила Калли.
— Да ладно, дождь же.
— Нет. Мы идем дальше.
Небеса начали разверзаться по-настоящему. Антик чертыхнулся. Фирстин покачал головой, когда капля дождя погасила его чируту.
— Калли? — позвал Иконис, натягивая на голову куртку.
— Мы должны идти дальше! — рявкнула Калли. — Живей!
— Она застрянет в грязи! — крикнул, указав на повозку, тащивший ее за собой Ларс Вульк.
— Она застрянет в грязи в любом случае, неважно ― дождь или нет! — ответила Калли. — Пошли!
Все смотрели на нее, уставшие и несчастные. Вода струилась по лицам. Борода Жакарнова стала похожей на пучок мокрой соломы.
— Будь человеком, Калли, — сказала Лив Рейсс. ― Всего десять минут, пока дождь не стихнет.
— Давай, сестренка, — попросила Голла.
Калли видела, как устала подруга. Они шли без нормального отдыха уже много часов. Устали все. Калли устала. Она устала до смерти, и дождь прятал ее слезы. «Какой в этом смысл, — думала она, — когда все уже потеряло всякое значение? Можно ли столько пройти — и остановиться? Где то место, где я просто сдамся и останусь ждать, пока меня заберет смерть?»
Калли вздохнула. У нее было такое чувство, что Где-то Там и станет этим местом.
— Если Калли говорит идти, значит, надо идти, — произнесла Дженни Вирмак голосом тихим, словно шепот среди дождя.
— Что ты сказала? — переспросил Ласко.
— Я сказала, — повторила Дженни громче, — если Калли Замстак говорит, что мы должны идти, то мы должны идти.
— О, заткнись, тупая сучка! — отозвался Антик. — Мы убегаем только из-за тебя и твоих тупых сучьих проделок!
Калли сделала три шага к Антику. Тот не заметил летящего кулака. Удар пришелся ему в подбородок, и Антик опрокинулся спиной в грязь.
— Эй! Эй! Калли! — завопил Иконис.
— Калли! Этим не поможешь! — крикнула Рейсс, оттаскивая ее назад.
— Тихо! Тихо! — закричала Голла.
— Пустите меня! — орала Калли, отбиваясь.
— Успокойся! — велела ей Рейсс.
— Успокойся? Успокойся? — Калли вырвалась из державших ее рук, отступила ото всех и яростно на них уставилась. — Успокойся? Я стараюсь сохранить всем нам жизнь! Вы ждете от меня руководства! Указаний! Я не понимаю почему! Я не напрашивалась в командиры этого идиотского пикничка!
Часть отряда смущенно отвела глаза.
— Почему я? — кричала Калли. — Почему я? Почему выбрали меня?
— Потому что ты всегда вроде знала, что делать, — ответила Дженни.
Калли начала хохотать. Ее смех разносился под струями дождя, заставив всех ощутить неловкость.
— Да я понятия не имею, что делать! — заорала она. — Я все придумываю на ходу! Я стараюсь принимать те решения, которые кажутся лучше, потому что хочу домой. Хочу снова увидеть мужа! И не хочу, чтобы кто-то еще из вас погиб!