С этого времени наша красавица заставляла своих случайных поклонников сечь ее, ни один из них не отказывался исполнить этот ее каприз. Августина так ловко извивалась крупом во время сечения, что все пороли ее с особенным удовольствием и испытывая большое наслаждение, так что, когда приходилось расплачиваться, никто не жалел заплатить хорошо девушке, позволявшей себя так сильно пороть!
Она во время наказания была так грациозна, с таким удовольствием позволяла любоваться своим покрасневшим крупом, что иногда это подталкивало флагеллянта в свою очередь просить и его подвергнуть сечению, но хитрая девица в таком случае брала хорошие березовые розги и секла так сильно, что тот вскоре просил ее прекратить и платил щедро, думая, что и она была должна так же страдать, когда он ее сек.
Иногда она пускала в ход другую штуку, если замечала, что субъекта можно поймать на удочку. По совету все того же своего сутенера, она приобрела якобы художественное биде, роскошно разрисованное. Этот инструмент был разбит на несколько кусков и искусно склеен, но довольно слабо и совершенно незаметно. Временный поклонник, которому она любезно предлагает сделать свой туалет в ее кабинете, конечно, для обмывания усаживается на стоящее на виду биде, которое в ту же секунду разваливается на кусочки, и он летит на пол страшно сконфуженный…
Разбитое биде никуда теперь не годится. Августина в сопровождении горничной на шум вбегает и участливо справляется, не поранил ли себя господин. Потом с глазами, полными слез, произносит:
— Художественная вещь… дорогая память!…
При этом она начинает уже рыдать. Еще секунда и она поклялась бы, что биде досталось ей от матери!
— Не плачьте, — говорит тот, — я вам куплю другое.
— Такого не найти больше!
— Тогда я вам заплачу за него!
На другой день утром наивный посетитель оставляет за разбитое вечером биде три фунта стерлингов (около 30 р.).
ГЛАВА XVIII
Телесные наказания женщин на Востоке
Хотя торговля рабами строго преследуется в Азии и в Африке, торговцы, поставщики для турецких гаремов, находят средства добывать человеческое мясо к услугам азиатских пашей.
В прежние времена владетельные особы содержали особых комиссаров, объезжавших Грузию и Кавказ вообще с целью похищения девушек, славившихся своей красотой, — для снабжения ими гаремов вышеупомянутых особ. Так как подобный варварский способ в наше время не практикуется, торговцы рабынями прибегают к другим средствам: они по прежнему охотятся за человеческой дичью, но вместо силы теперь пускают в ход обольщение, прельщая молодую девушку более или менее значительной суммой денег и стараясь уговорить ее бросить своих бедных родителей, чтобы жить в роскоши и безделье. Нередко также и родители продают своих дочерей этим торговцам человеческим телом.
Но так как громадное большинство таких девушек без всякого образования и очень невоспитанные, покупатели отправляют в особые учреждения, нечто в роде пансионов, где опытные женщины обучают их манерам и уменью держать себя в предстоящем им новом положении; благодаря этому ценность их значительно возрастает против того, если бы их продать немедленно после покупки.
Подобные воспитательные пансионы существуют, главным образом, в Малой Азии и Аравии, они представляют как бы склады женщин, черных и белых, всевозможных рас, — в распоряжении богатых мусульман.
Подобные учреждения могут быть посещаемы довольно свободно даже европейцами; за несколько золотых монет допускают осматривать эти оригинальные пансионы, обыкновенно устроенные с большой роскошью, так как нередко их посещают очень богатые особы — с целью лично выбрать женщину.
В таких учреждениях женщины считаются рабынями, а потому обращаются с ними очень строго. Разве не необходимо, чтобы будущий господин нашел полное и беспрекословное послушaние в той, которую он покупает для своего наслаждения? Вот почему, если которая-либо из них в чем-нибудь провинится, то она немедленно передается в руки евнухов, которые наказывают ее телесно.
В таком доме каждая рабыня спит на досках, покрытых только ковром, говорит корреспондент газеты «Стандарт», который провел четыре дня за большие деньги в таком учреждении и имел возможность наблюдать все порядки, на колени ей на ночь одеваются особые колодки, чтобы она привыкла спать неподвижно и не могла впоследствии будить своего будущего господина. Утром эти колодки снимаются.
После этого их всех одновременно гонят в особую комнату, где в полу понаделаны дыры, предназначенные для удовлетворения естественной потребности, которая удовлетворяется ими всеми одновременно.
После того, как они удовлетворили свою естественную потребность, их ведут в умывальную комнату, где их тщательно массажируют, а затем сажают в довольно горячую ванную; по выходе из которой они поступают в распоряжение педикюрш и маникюрш, которые служат им в то же самое время и горничными, причесывающими и одевающими их.
Если которая из рабынь заслужила своим поведением награды, то ей позволяют спать без колодок или даже с подругой, с которой она может забавляться разными чувственными наслаждениями, которые, для развития в ней сладострастия, сильно поощряются.
Наказания бывают исключительно телесные и очень жестокие; тут можно встретить самую варварскую утонченность с чисто дьявольской жестокостью.
Для наказаний имеется особая комната. В ней находятся всегда наготове всевозможные орудия наказания: ременные плети, веревочные плети, длинные прутья, лежащие в воде, для сохранения гибкости, волосяные щетки, стальные цепочки, снабженные более или менее тяжелыми гирями и т.д.; посреди комнаты стоит скамья, на которой наказывают, довольно широкая и снабженная кольцами, крючками, веревками, ремнями; один вид подобной скамьи наводить ужас…
Обыкновенно за небольшой проступок дается не более двадцати ударов по обнаженному телу розгами или плетью, — главное при наказании, чтобы ни по одному месту тела не пришлось два удара и кожа не была бы повреждена. За более важные проступки подвергают всевозможным истязаниям, продолжая заботиться о целости кожи. Подвергают и значительно большему числу ударов розгами или плетью, но тогда, опять же с целью сохранения кожи, секут через мокрые простыни, которые во время наказания меняют несколько раз.
После двадцатого удара или вообще после окончания наказания розгами или плетью наказанную относят в соседнюю ванную комнату, где ее немедленно погружают в холодную ванну.