Читать интересную книгу Кузнецкий мост - Савва Дангулов

Как почудилось Егору Ивановичу, фраза посла была столь лаконичной и, так могло привидеться Бардину, такой туманной, что казалось, лишена смысла. Надо было копнуть, да поглубже, чтобы смысл явился.

— Не было ли тут намека? — спросил Бардин.

— Намека?.. Нет, конечно! Впрочем, на что намек?.. — полюбопытствовал посол, и Бардин даже во тьме ощутил, как его собеседник втянул шею в плечи, будто приготовившись принять удар.

— Ну, это известно не только англичанам, но и нам, русским, — заметил Бардин, чувствуя, что посол заинтересован не на шутку.

— Что вы имеете в виду? — спросил Керр.

— Поединок: Черчилль — Уэллс о России… Это для нас факт классический — если он не вошел в альманахи, то войдет…

Наступила пауза.

— Под каким знаком… войдет? — спросил посол тихо.

— Под знаком дружбы таких, как Уэллс, — сказал Бардин.

— У вас есть хорошая пословица, очень хорошая: «Кто старое помянет…», — последние три слова Керр произнес по-русски, с особенной силой подчеркивая «р» — оно давалось послу не легко: «Ктэ… стэр-р-р-ое помьэнит…»

— Но разве не надо вспоминать старое? — спросил Бардин.

— Не знаю, не знаю, — сказал посол и, поддерживая Бардина за локоть, пошел из комнаты. — Мои русские друзья — у меня уже есть друзья среди русских — задали мне прелюбопытный вопрос… — Он замедлил шаг, точно стараясь показать походкой, размеренной и едва слышной, что хотел бы сообщить своему рассказу некую конфиденциальность. — Они спросили: а какими вы видите отношения после войны? Нет, не вообще, а в деталях, деликатных деталях. Ну, например, как поведут себя известные лица, которые к этим отношениям имеют, так сказать, касательство?

Посол встретился взглядом с Галуа, встретился неосмотрительно. Галуа по-своему истолковал его взгляд и был тут как тут.

— Какими вы видите известных англичан в их отношении к России после войны? — спросил Бардин Галуа с ходу — ему хотелось сообщить этому разговору силу.

— Я говорил не только об англичанах… — заметил Керр.

— Надо же с кого-нибудь начать… — заметил Бардин смеясь.

— Черчилль? — тут же подал голос Галуа, он ухватил смысл разговора мгновенно.

— Ну, хотя бы, — согласился Бардин, не обнаруживая заинтересованности, хотя именно эта линия разговора его и увлекла.

— Каким будет Черчилль после войны и пойдут ли ему эти годы впрок? — спросил Галуа по-русски и, взглянув на Керра, почти недоуменно принялся переводить свой вопрос на английский, при этом как бы между прочим опустил многозначительное русское «впрок» — хотя он был и навеселе, мысль его работала четко.

— Ну, тут все ясно, — заметил посол. — Все складывается, слава богу, как нельзя лучше: и то, что мы называем взаимопониманием, будет существовать и после войны.

— Каким будет Черчилль?.. Ну что ж, это не самый легкий вопрос и не самый трудный…

Керр встрепенулся:

— Не самый трудный?

— Да, разумеется, — согласился Галуа. — И в вашей воле помочь мне на него ответить.

— Пожалуйста, — сказал Керр, выражая готовность — он поспешил сказать «пожалуйста».

— Все зависит от того, как мистер Черчилль решит свои проблемы в этой войне, — заметил Галуа. — Итак, как решит?

Керр и Бардин молчали: разговор явно пошел дальше, чем того хотели они. Этот моторный Галуа сообщил диалогу дипломатов скорость, которая была не под силу Керру и Бардину. Разговор грозил оборваться, и первым это заметил Галуа.

— Погодите, но с чего началась ваша беседа? — спросил он. Сообразив, что беседа вряд ли получит развитие, он хотел знать хотя бы ее истоки.

— Мы вспомнили Уэллса… — сказал Бардин. — В двадцатом он жил в этом доме…

— Да, разумеется, — подхватил Галуа. — Именно из этого дома он пошел в Кремль… Но при чем здесь Черчилль?..

— Поединок: Черчилль — Уэллс о России, — сказал Бардин, заметив, что пошел по второму кругу и опасность того, что разговор может непредвиденно накалиться, не миновала.

— Ну, старик заслуживает снисхождения… — вдруг подал голос Галуа и взглянул на Керра. — Снисхождения, снисхождения…

Однако вон как вильнул, подумал Бардин, — вот он, Галуа, подлинный Галуа!

— Да, снисхождения… — подхватил посол воодушевленно и благодарно взглянул на Галуа: истинно, Галуа выручил британского посла в трудную минуту.

11

Бардин покинул посольство вместе с Бекетовым.

— Где ты теперь?.. В Ясенцах или на Калужской?.. — спросил Бекетов, когда они шли к машине, — он полагал, что с наступлением зимы Бардины перебрались в Москву.

— Все не просто… Пришел срок ехать, да Ольга воспротивилась, — он вздохнул. — Что хочешь, то и делай: отправил Иришку с дедом в Солнцево: там школа!..

— Значит, в Ясенцах вдвоем?.. — улыбнулся Сергей Петрович. — По-молодому?

— По-молодому… — согласился Бардин и засмеялся, в охотку, радуясь. — Взялся за гуж, не говори… — добавил он, усаживаясь вместе с другом в машину.

— Да уж, верно: не говори, что не дюж, — отозвался Бекетов.

Машина покатила, и друзья умолкли.

— Погоди, да мы Остоженку проехали! — встрепенулся Бекетов. — Поворачивай, поворачивай…

— А зачем поворачивать? Поехали прямо… — сказал Бардин; видно, в его планы входил этот путь.

— Как прямо? Куда?

— В Ясенцы… Ольга сказала: привези Сергея на оладьи.

— Погоди, да мы только что ели…

— А, это не то!

Оладьи сделали свое дело — Бекетов ехал в Ясенцы. Но, приехав в Ясенцы, они не застали там Ольги. Соседка сказала, что Ольга побежала в деревню за молоком и с минуты на минуту будет обратно. Дом был натоплен и как-то по-особому, по-молодому, ухожен. Бекетов не помнит Ясенец такими. Война точно отпрянула: все было вымыто, выскоблено, все сияло и светилось, — видно, энергии и старанию Ольги не было пределов.

— Пока суд за дело, у меня тут есть завалящая бутылка, на черный день… — сказал Егор и добыл из потаенных мест бутылку с длинным горлышком. — Только, прости меня, разыщу бокалы. Вот натура привередливая: не могу пить из стакана…

Он разыскал бокалы, тщательно, с пониманием дела, откупорил бутылку, испытывая немалое удовольствие от самого процесса открывания, разлил вино, при этом лил так, чтобы свет падал на бокалы и золотистый отлив вина, а вместе с тем и его игристость были видны, а когда налил и поставил бутылку на место, подал бокал и, радуясь этой минуте, предвкушая медовый вкус вина, смотрел на друга и точно говорил: «Как славно, что наперекор всем ветрам мы встретились и еще встретимся, друже… Встретимся!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});