«С кем решила соревноваться, девочка?! Это в этом теле я – восемнадцатилетний пацан, а ты – опытная, матерая красавица! А если по опыту этих игр? Мне – сорок семь, а тебе – тридцать пять? Ты же девчонка совсем!».
- Ваня! Ванечка! Пойдем на кровать, а? У меня ноги дрожат, я сейчас упаду… Колени не держат!
«И это я даже до груди не дошел! Как там говорил Маэстро? «Слабак!». И рукой махнуть от плеча!».
- А ты обними меня крепче! Можешь повиснуть на мне. Я хочу открыть счет здесь! – нежные поглаживания низа живота… пока – через трусики! потом… чуть сильнее, в небольшим нажимом – еще чуть ниже!
Он отодвинул резинку трусов и скользнул рукой внутрь, намереваясь продолжить. Женщина повисла на нем, чуть слышно постанывая и прерывисто дыша.
«Ах как тут тепло… и влажно! И волосы подстрижены совсем коротко! Наверное, это принято так – у балетных, чтобы заросли через трико не проглядывали?».
Он не успел продвинуть пару пальцев внутрь – женщина застонала громче, начала чуть подрагивать. И вдруг довольно ощутимо укусила его на грудь!
«Больно, блядь!».
Затихла…
- Сможешь унести меня на кровать? – чуть слышно, шёпотом, - я не смогу идти. И… дай мне дух перевести, пожалуйста…
Он перенес ее и аккуратно положил на кровать. Она лежала, глубоко дыша, одна ножка вытянута, другая – чуть согнута в колене. Рукой прикрыто лицо.
- Сними с меня трусы! Они так бессовестно мокрые! Я чувствую, как они прилипают…
Также аккуратно и нежно, не торопясь он стянул с нее белье. Она помогла ему, чуть приподняв попу.
- Сейчас… сейчас. Я только отдышусь…
- А у тебя здесь в спальне – можно курить?
- Конечно. Пепельницу возьми ту, на кухне…
Когда он вернулся в спальню, она лежала так же, только бедра были прикрыты наброшенным покрывалом.
- Э нет, красавица! Так мы не договаривались! Покрывало – убираем! Я хочу тебя видеть.
- Видеть? – она тихо засмеялась, - а я хотела тебя попросить, чтобы ты выключил свет!
- Почему?
- Ну… ты знаешь, когда женщина кончает, у нее так искажается лицо… я видела! Не очень-то это красиво!
— Это что за глупости? Это тебе кто такое внушил? Когда женщина кончает, а мужчина видит это – так он сам заходится от эйфории!
- Врешь! Не может это быть красивым! Я… видела! Мы, когда с Риткой… ну вот… было у нас такое. Она так вскрикивала, у нее так рот кривился… А потом она… разрыдалась! Ничего красивого там не было!
- Бляха-муха! Что за глупости?! Нет картины прекраснее – чем кончающая женщина!
- Знаешь, Ваня… Это ты – извращенец, если называешь это – прекрасным!
- Так… ладно. Не будем спорить. Пусть я – извращенец, пусть! Но ты можешь мне позволить наслаждаться этим, как ты сказала, извращением?
- Ну… ладно! Все равно я себя в это время не увижу. А ты, если тебе так нравится, смотри! Только ты – гнусный извращенец! Так и знай!
- Хорошо, договорились!
- Ваня… Знаешь, я что-то стала сомневаться в своей победе. Ну да и ладно! Тем приятнее будет! И вот еще что… Пойдем, на кухне покурим, а? Очень уж успокоиться хочется, и сначала начать. А если здесь вдвоем дымить станем, то скоро дышать нечем будет!
- А зачем успокаиваться?
- Ну… я вот подумала, если ты сейчас продолжишь, то я так буду… кончать-кончать-кончать… а потом – умру. А я еще жить хочу!
Он расхохотался. Вот же – женщины! И ведь не девчонка давно, а все равно… логика – она у женщин такая, замысловатая!
- Ну ладно, пойдем покурим, если боишься умереть от наслаждения!
- От наслаждения умереть не боюсь. Просто… рановато как-то.
- Пошли, красавица! Или тебя унесли на ручках?
Она потянулась как кошка, улыбнулась и заявила:
- А-а-а-а – унеси! Это приятно, когда тебя на руках носят!
Он посадил ее попой на стол и потянулся за папиросами.
- На стол-то зачем посадил? Тут же… мокро сейчас будет! И запах…
- А мне нравится – и что мокро, и что – запах!
- Точно! Извращенец! – ткнула она его пальцем в живот, - пресс у тебя такой… красивый! Ах как мне повезло с любовником! Вот расскажу Ритке, она от зависти лопнет!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они курили, поглядывая друг на друга, улыбались.
- Вань! А может… в следующий раз… Ритку возьмем с собой, а?
- А чего так? И почему – Риту, а не Клаву, к примеру?
- Ритку… потому что я, мало того, что сомневаюсь уже, что выиграю у тебя наш спор… я сомневаюсь даже, что я смогу… ну… полностью удовлетворить тебя.
Он удивился:
- Почему?
- Потому как, пока я захожусь в экстазе, ты – спокоен. А когда я пытаюсь отдышаться, ты, тем временем, отдыхаешь! У меня просто силы быстрее кончатся!
Он, подумав, согласился:
- Ну да, логика вроде бы есть.
Потом вспомнил Риту, ее молочную кожу, рыжие волосы и веснушки на лице.
«А веснушки-то у нее, наверное, по всему телу!».
- А почему не Клаву?
- Нет, ну если хочешь, можно и Клавку. Но там… знаешь, она не только головой слаба. Там и с эмоциями – не очень. Я тоже… бывала с ней… в ситуациях. С мужчиной, в общем! Она как красивая кукла, все делает механически, без эмоций. Минет? Механическое качание головой. На спину ляжет и лежит, закрыв глаза. Вообще кажется – как будто уснула. На четвереньки ее поставили, она растопырилась и в процессе ногти свои на руках разглядывает. Блин! Еще бы семечки щелкала, или папиросу курила! Даже непонятно – как природа, наделив ее таким красивым телом и мордашкой, так обделила ее умом и эмоциями!
- Ладно… посмотрим! Тебя нести назад?
- Да, неси!
На кровати они принялись целоваться. Сначала – просто ласкаясь, потом – все более интенсивно и страстно! Иван, целуя, начал медленно спускаться по телу подруги, от головы к поясу.
- Стоп-стоп-стоп, Ванечка! Так не честно!
- Что не честно?
- Теперь давай я тебе… приятно сделаю.
- Это – почему?
- Ну что – почему? Я так хочу, так понятно? Рассмотреть его хочу… и попробовать!
Она – умела! Она еще как умела!!! Пожалуй, это был лучший минет за его пребывание здесь! Да и в прошлой жизни… так вот, навскидку, не скажешь – а было ли лучше? Причем… у нее, похоже, даже сомнений не возникло – глотать или не глотать! Ощущение после этого было – как будто его выкачали до самого донышка, как насосом! Он был пустой и легкий!
Косов пытался восстановить дыхание и, кажется, даже постанывал. Перед закрытыми глазами летали мушки. Он сразу и не понял, когда она поднялась наверх, к его лицу и спросила тихо:
- Ну как?
- А-г-к-х… к-х-х-а… к-х-а… не знаю, как сказать… Божественно!
Она довольно засмеялась, как заурчала большая теплая кошка:
- Один – один! Я еще повоюю!
- Согласен! С таким противником… приятно иметь дело!
Иван приоткрыл глаза. Елена, стоя на четвереньках, нависала над ним и с улыбкой разглядывала его лицо. Потом облизала свои губы и стала нежно целовать. Чуть помедлив, Косов ответил ей. Женщина опустилась промежностью ему на живот и стала чуть тереться, вызвав вполне понятную реакцию.
- Подожди, подожди… Давай я сама… сначала. Он у тебя немаленький, и, боюсь, что мне будет немного… некомфортно. Мне нужно привыкнуть к нему!
Чуть приоткрыв глаза, Иван подглядывал за любовницей. Она с закрытыми глазами покачивалась на нем, по миллиметру опускаясь вниз. Красиво! Он попытался помочь ей, чуть покачиваясь снизу.
- Стой-стой-стой… не надо, прошу! Дай я сама…
Потом открыла глаза и улыбнулась, глядя на него:
- А я видела, что ты подглядывал! И как тебе?
- Ты очень красива!
- А ощущения?
- Нет слов… у меня как будто внизу живота… так легко и как-то… сладко, как в меду!
Она, запрокинув голову, рассмеялась:
- Я только это хотела сказать! Сладко-сладко! Как будто медом намазано! Но ты все же дай мне немного времени. Я хочу полностью на него сесть!
Когда она сделала это, опустилась ему на грудь и замерла.
- Ты как, красавица?
Она замычала:
- Ох, как же мне хорошо! Сейчас, сейчас… я еще чуть полежу.