Однако у него остался нож. Кикаха вытащил его из-за пояса и, зажав в зубах, омыл дорожку водой в тех местах, где успела накапать кровь. Плюнув в сторону вынырнувшей «лягушки», он хромая зашагал в следующую комнату.
Пройдя пустой короткий коридор, Кикаха вошел в огромное помещение. По размерам оно почти не уступало гроту. Теплый воздух был насыщен влагой. Везде нависали, стелились и вились растения неземного и немарсианского происхождения. Правда, из всей марсианской флоры Кикаха видел только кактусы в долине, но эти растения выглядели такими высокими, зелеными и мясистыми, что явно не имели ничего общего с разреженной атмосферой Марса.
Одна из стен представляла собой окно, затянутое серым туманом. Туман был справа и слева, сверху и снизу. И как бы Кикаха ни напрягал глаза, он не видел ничего, кроме серой однообразной пелены. Однако она не походила на земной влажный туман. Ее составляли мириады крохотных частиц и напоминали Кикахе густое пылевое облако.
Такого на Марсе, пожалуй, не бывает, подумал он. Не, ужели на выходе из коридора стояли еще одни врата? Очевидно, он перенесся на какую-то другую планету или спутник. Сила притяжения почти не отличалась от земной, а значит, он находился на планете схожего размера. Все это плюс влажное густое облако заставило его подумать о Венере.
Только теперь до него дошло, что в марсианском дворце поддерживалась искусственная гравитация. На самом деле ей полагалось быть значительно ниже. Насколько? Раз в шесть? Кикаха точно не помнил. Но он не взлетал в воздух во время прыжков, а это уже о многом говорило.
Теперь он не сомневался, что тот дворец действительно находился на Марсе. Особые устройства поддерживали в здании земную силу притяжения. А значит, эта гигантская оранжерея могла располагаться, скажем, на Юпитере, и все те же гравитационные устройства сводили титаническое притяжение планеты к нулю.
Кикаха пожал плечами. Какая разница, куда он попал, если за стенами здания ему не сделать и шага? Сейчас следовало подумать о том, как остаться живым и вернуться на Землю. Он прошел еще один пустой коридор и оказался в едва освещенном помещении, которое размерами не уступило бы нью-йоркскому центральному вокзалу. Под огромным куполом мерцало озеро серебристо-серой жидкости, которая напоминала ртуть. Вдоль стен по кругу тянулась узкая дорожка, а в центре озера находился круглый остров. Осмотрев помещение, Кикаха не нашел никаких других дверей.
Остров располагался в пятидесяти ярдах от края дорожки. Его каменистая поверхность лишь на фут выступала над гладью ртутного озера. Точно в центре возвышался большой металлический обруч, установленный вертикально на мраморном пьедестале. Кикаха понял, что это врата. Если бы ему удалось до них добраться, он мог бы проскочить в куда более приятное место — во всяком случае, это предполагали правила игры. Продемонстрировав ум, силу и ловкость — и превыше всего, везение, — пленник получал свой шанс на свободу.
Прятаться было негде, и Кикаха решил остаться около двери. Ожидая Звонаря, он попытался придумать, из чего бы ему сделать лодку. Мебели в других комнатах хватало. Кикаха мог бы, к примеру, притащить сюда какой-нибудь диван, но он сомневался, что из этого выйдет толк. Тяжелый предмет утонет в ртути за пару секунд, а за такое время пятьдесят ярдов не одолеешь. Тем не менее такой вариант стоило попробовать.
Мысль о тонущем диване не прибавила веселья. «А может ли вообще что-то плавать по ртути?» — подумал Кикаха. Кроме того, если он правильно усвоил уроки химии, от нее исходили ядовитые испарения.
Ему вспомнились занятия в средней школе и просторный химический кабинет. Все это осталось в далеком 1936 году, но в памяти всплыло несколько фраз: «…не смачивает стекло, но, находясь в стеклянной посуде, образует выпуклую поверхность… слабо испаряется при обычных температурах и опасно для здоровья из-за отравляющего воздействия… во влажном воздухе медленно тускнеет…»
Воздух под огромным куполом был влажным, однако металлическая жидкость не тускнела. И Кикаха не чувствовал каких-либо испарений или их отравляющего воздействия. Во всяком случае, пока.
Он вздрогнул, услышав тихие шаги, а вернее, шлепанье кожаных сандалий по плитам пола. Звонарь оставил эту дверь открытой, и Кикаха не трогал ее. Он стоял за ней, держа наготове нож, и надеялся, что Табююз не пошлет сюда прежде «колокол».
Но «колокол» влетел. Черный предмет парил в четырех футах над полом. Оказавшись на кольцевой дорожке, матрица остановилась. Кикаха сделал прыжок и захлопнул дверь. «Колокол» продолжал висеть на том же месте.
Дверь не имела замка. Звонарь мог открыть ее ударом ноги. Но его, видимо, ошеломило появление врага, и он решил соблюдать осторожность. Табююз не знал, кто находится по ту сторону двери, и скорее всего предполагал наличие какого-то серьезного оружия. Более того, Звонаря отсекли от матрицы. Это могло означать ловушку. Он понимал, что «колокол» разрушить невозможно, но его драгоценную матрицу могли забрать и где-нибудь спрятать.
Кикаха пробежал мимо двери, надеясь, что Звонарь не выстрелит по ней в этот момент из лучемета. Схватив матрицу, он толкнул ее от себя. Оказывая небольшое сопротивление, она двигалась только по горизонтали, но по вертикали не уступала ни дюйма.
Кикаха увидел, как по металлическому косяку и краю двери начало расползаться красное пятно. Звонарь включил лучемет на полную мощность, однако металл оказался на удивление прочным.
Но почему он просто не откроет дверь пинком? Кикаха не понимал такой излишней осторожности. Будь он на месте Табююза, его противник давно бы горел, как смоляная головешка.
Возможно, Звонарь боялся того, кто мог прятаться за дверью. Очевидно, он хотел предотвратить любую возможность для нанесения неожиданного удара. Но какими бы ни были его мотивы, он дал Кикахе небольшую передышку, и тот решил добраться до острова.
Кикаха прикинул, что успеет одолеть всего половину пути. Тем не менее он ухватился обеими руками за «колокол» и потащил его к стене. Матрица сопротивлялась, однако передвигалась по горизонтали довольно легко. Оценивая силу инерции, Кикаха подтянул ее к себе, а затем изо всех сил толкнул вперед. «Колокол» двигался со скоростью два фута в секунду. Налетев на изгиб стены, он замедлил ход и остановился. Кикаха оттянул его к краю дорожки и еще раз толкнул, позаботившись о том, чтобы «колокол» не завис над озером. Дальность полета оказалась вполне приемлемой, и Кикаха немного воодушевился.
Он взглянул на дверь. В красном пятне появилась дыра, сквозь которую проник ослепительно белый луч. Звонарь скорее всего намеревался вырезать большое отверстие или удалить всю дверь целиком. Но он мог остановиться в любой момент и, заглянув в дыру, увидеть своего врага и матрицу. Хотя, с другой стороны, Табююз по-прежнему ожидал прицельного выстрела. Он до сих пор не знал, каким оружием обладает его противник. Все это заставляло Звонаря соблюдать предельную осторожность.
Кикаха снова подтащил «колокол» к стене. Он обхватил его руками, подтянул ноги и повис на нем, почти касаясь дорожки коленями и кончиками сандалий. Матрица непоколебимо сохраняла одну и ту же высоту.
— Будь что будет! — прошептал он и изо всех сил оттолкнулся ногами от стены.
Уцепившись за матрицу, Кикаха полетел над озером к острову. Одолев около сорока футов, «колокол» остановился. Кикаха взглянул вниз на жидкий металл и осторожно коснулся сандалией его поверхности. Он оттолкнулся одной ногой, потом другой. Металл податливо растекался в стороны. Кикаха стал перебирать ногами быстрее, и матрица сдвинулась на несколько футов. Чтобы не останавливаться, ему приходилось отталкиваться от металла постоянно. Руки съезжали с покатой поверхности «колокола». Пот покрывал все тело и жег глаза. Ноги болели так, будто он пробежал не меньше двух миль.
И все же он добрался до острова. Рядом, в пяти-шести шагах, возвышались врата. Кикаха взглянул на дверь. Тонкая красная полоса сбегала вниз вдоль косяка, пересекала полотно и поднималась вверх с другой стороны. Начертив эту перевернутую «П», она точно сломалась и поползла вдоль верхней поперечной балки. Кикаха понял, что через пару минут дверь рухнет и Звонарь увидит все как на ладони.