– Какую‑нибудь фею? – с притворным возмущением ахнула Арлин, а Рейнар хитро улыбнулся.
– Ага. Одну самую лучшую, самую красивую и любимую фею, – выдохнул он, прижимая ее сильнее и прикусывая зубами за нижнюю губу.
Арлин бросило в жар. Она никогда не могла сопротивляться природному магнетизму своего дракайна, рядом с ним она в один миг забывала обо всем.
Обо всем, кроме одного.
– Пойдем, – мягко проговорила она, немного натянуто улыбнувшись, – стейк, кексы и фея ждать не будут.
Рейнар молча кивнул.
– Сейчас, – сказала Арлин, на миг замирая, влекомая неведомым желанием. – Только попрощаюсь с деревцем. Все же оно, можно считать, моя родня…
Дракайн отошел на шаг назад, а фея шагнула ближе к искрящимся рубиновым листьям, протянула руку и коснулась тоненького молодого ствола.
– До свидания, – шепнула она тихо. – Я еще приду, так и знай…
Ее губы болезненно дрогнули, но уголки их приподнялись.
Подушечками пальцев она осторожно прошлась по чуть шершавому волшебному стволу, и вдруг произошло что‑то странное. Ее рука засветилась, и по ней, словно по сосуду, к дереву хлынула магия.
Это случилось так быстро, что Арлин не успела испугаться. В один миг сияние ее руки потухло, зато Древо вспыхнуло новыми красками. Каждый листик зажегся огнем, а изнутри пушистой кроны стали вырастать крохотные цветы невероятной красоты. Они распускались так быстро, словно время ускорило свой ход. И вот уже изумрудные, снежно‑белые, вишнево‑красные и лучисто‑голубые цветки, играя лепестками, посыпались вниз, медленно летя к земле разноцветным облаком. Они парили, словно совсем ничего не весили, и у самой поверхности земли их окружало сияние, напоминающее маленькую сферу. А затем они просто исчезали.
Арлин сидела рядом, затаив дыхание, и что‑то внутри нее дребезжало и звенело, готовое вот‑вот порваться. Она не могла поверить своим глазам. Она не могла поверить, что спустя почти три года с последнего раза, как она плакала, по ее щекам опять текли слезы.
В этот миг внезапно от деревца отделился один цветок нежного, золотисто‑желтого цвета и, паря, направился к ней. Арлин инстинктивно распахнула ладонь, словно если бы она этого не сделала, цветок мог бы потеряться. Улетел бы слишком далеко от своего дерева и растворился в траве. Но он, будто нарочно, замер, а потом и вовсе опустился прямо к ней на руку. И только затем, вспыхнув, исчез, впитывая сияние в ее кожу.
Арлин повернула голову назад, ища взглядом Рейнара. А он стоял в проходе каменного забора и неотрывно следил за тем, что происходит.
Его глаза горели.
Арлин хотела что‑то сказать, так много всего вертелось у нее на языке.
Но она не смогла выдавить из себя ни слова. Только повернулась к деревцу и прошептала:
– Спасибо.
А затем встала, подошла к дракайну, который тут же обнял ее, и вместе они ушли прочь, так ни словом и не обмолвившись. Их обоих переполняло слишком много эмоций и, казалось, стоит произнести вслух хоть звук, как огромная лавина, которая бурлила и гудела где‑то у них в груди, прорвется.
Они были счастливы и так. Кажется, впервые по‑настоящему счастливы.
***
Через девять месяцев у них родилась маленькая фея с золотыми крыльями. А еще через год – блезнецы‑дракайны с черно‑рубиновой чешуей. И мир Шейсары серьезно изменился.
Сенатор Рейнариш шер Рессел, который отныне подписывался везде именем, которое ему дали родители, и которое ему подсказал аватар Хекс, открыл несколько школ для мильеров. Опыт ректора позволил ему отлично организовать учебный процесс для подрастающего поколения, а затем он и вовсе при поддержке царя создал первую совместную академию для местных и иномирных магов, где обучали не только людей и нагов, но и василисков, фей, дракайнов и прочих представителей волшебных рас.
Мечта Рейнара сбылась: он открыл академию, в которой никому из них не нужно было скрываться.
Мечта Арлин тоже сбылась. Золото смеха их детей и внуков отныне и на тысячелетия вперед рассыпалось драгоценными искрами среди древних куполов Шейсары.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Конец
Поцелуй Багрового змея
Глава 1
– Проходи, – прозвучал низкий, чуть вибрирующий голос в абсолютном мраке кабинета.
Я нервно сделала шаг вперед, постоянно оглядываясь, хотя в такой кромешной тьме это было бесполезно.
– Я был немного занят, но уже закончил, – продолжал голос, который невольно заставлял меня вслушиваться все сильнее.
Вокруг было совершенно ничего не видно, и я боялась лишний раз ступить куда‑нибудь, чтобы не сшибить стол или не упасть самой. Но гораздо страшнее было понимание, что где‑то в этой тьме скрывается таинственный преподаватель, которому я должна отдать папку с документами.
Наг.
Мирай – получеловек‑полузмей с огромным длинным хвостом, который может обвить меня с ног до головы и задушить в собственных кольцах.
– Я рад, что ты пришла не слишком поздно. Скоро ночь, а у меня еще довольно много дел.
Спокойный, обволакивающий голос продолжал звучать из темноты, а затем следом за ним раздался и тихий шорох.
Словно шелк струился по шелку…
Под кожу будто кто‑то просыпал мелкий раскаленный порошок. А затем я почувствовала, как мою руку сжала мужская ладонь.
Я вздрогнула от неожиданности, подавив крик.
Клянусь, мгновение назад рядом со мной никого не было. Как же тихо этот змей передвигается!
Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Это ведь всего лишь преподаватель… Самый обычный…
Почти.
– Пойдем, – повторил он и чуть сжал кисть. Его ладонь была широкой и горячей, чуть шершавой и приятной на ощупь.
В голове запульсировало, меня ни с того ни с сего бросило в жар.
– У меня тут… – через силу проговорила я, тряся папкой с документами, но мужчина перебил:
– Тише, пойдем.
Я должна была просто отдать эти проклятые бумаги! Но, к несчастью, я должна была отдать их лично заместителю ректора – мираю по имени Астариен Риш. Мастеру ядов Шейсарской академии Самоцветов, преподавателю, в котором не было ничего необычного.
Ничего, кроме огромного змеиного хвоста...
И прямо сейчас этот самый обычный мастер ядов схватил меня за руку и куда‑то потащил в кромешном мраке!
Я знала, что наги, в отличие от меня, прекрасно видят в темноте, и это успокаивало. Наверняка мирай не задумал ничего ужасного! Просто забыл, что люди вроде меня ночным зрением не обладают.
Однако в этот момент в ушах вновь будто вживую прозвучал голос подруги с Медной улицы:
“Говорят, мастер ядов из академии Самоцветов – настоящее чудовище…”
Я встряхнулась, отгоняя наваждение, пока Астариен продолжал куда‑то меня тянуть. Но голос болтливой подруги все продолжал и продолжал вещать у меня в голове:
“Астариен отравил собственного предшественника, чтобы занять его место! А до этого – всадил ритуальный кинжал в Первого жреца богини Иль‑Хайят… И его никто не наказал! Потому что его боится сам царь...”
Я хотела бы сказать, что все это чушь. И даже старалась думать таким образом, пока добиралась до академии сегодня. Но чем сильнее звучал таинственный шорох вокруг меня, чем сильнее я ощущала, как что‑то огромное надвигается словно со всех сторон, тем ярче становились страхи.
“Его глаза – как кровь богов, а длинный змеиный хвост наводит ужас даже на его соплеменников‑мираев… Люди зовут его Багровым змеем...”
Несмотря на то, что я всю жизнь прожила в Шейсаре, городе нагов, мне не доводилось видеть ни одного из Великих змеев. Мой дом располагался далеко на окраине, там мираи никогда не появлялись. И сейчас, ощущая, как где‑то рядом шуршит громадный хвост мастера ядов, я потихоньку впадала в ужас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я понятия не имела, что из сказанного подругой – правда, а что – вымысел. Но надеялась, что мне не доведется этого узнать в принципе.