И, тем не менее представители казачества нередко высказывали претензии на то, что туземцы обложены лишь небольшими налогами в пользу государства. Однако они не хотели понять, что круговая ответственность, наложенная на туземцев, являлась самым страшным налогом, какой только можно было придумать. Суммы, выплачиваемые горцами в силу круговой ответственности превосходили во много раз всякие подати и налоги, выплачиваемые русским населением.
Был случай, когда один «находчивый» казак поправил свои дела, пользуясь правилом об ответственности туземцев. Он поджёг свой дом и т. к. поджигатель не был найден, получил в четыре раза превышающую стоимость своего дома, взысканную с соседних горцев[2545]. В разговорах Сунженских казаков чаще всего прослеживалась зависть по отношению к местным жителям. Завидовали они прежде всего ингушам и чеченцам, которым не могли простить некоторые льготы, например в налогообложении и рекрутской повинности. В 1875 году, приговорами станичных обществ постановили, чтобы никто из казаков не смел продавать или обмениваться своими участками с «азиатцами». Хотя правительство делало всё возможное для улучшения материального благосостояния казаков, сами они не очень много прикладывали для этого усилий. По свидетельству О.Маргграфа «…При входе в дом казака, прежде всего бросается в глаза отсутствие прочной осёдлости и домовитости. Вообще население имеет вид какой-то запуганный, недоверчивый и отчасти апатичный, — точно оно пережило какие-нибудь великие бедствия, или ожидает новых»[2546]. Видно прошлое казачества ещё было очень живо в памяти, чтобы они решились из воинов-джигитов и рыцарей превратиться в «мужиков» или солдатов и то и другое слово употреблялось у казаков как бранное.
Заинтересованное в сохранении казачества, как системы колониальной политики, а также для несения полицейской службы, царское правительство организовало систему управления в казачьих областях таким образом, чтобы эта вооружённая сила сдерживалась не только за счёт казачества, но и за счёт не казачьего населения[2547]. Казаки находились в привилегированном положении: несли они службу в мирное время лёгкое, хозяйством не занимались, возлагая заботу о нём, по старой привычке, на жён, и, будучи обеспечены довольно высокой арендной платой, получаемой с «иногородних», вели жизнь обеспеченных рантье[2548].
В пореформенный период (и, особенно в конце XIX века), когда меняются приоритеты и ценности и на первый план выступают «мирные» сферы деятельности, в которых казаки были не сильны, снижается их позитивная идентичность, меняется и отношение к русскому населению. В частности, ощущая отставание в сфере образования от центрально-российских областей, казаки говорили: «Мы народ тёмный, вот русские — другое дело, те много знают!». Иным становится и отношение к практическому опыту русского народа в области земледелия. Представления о не престижности (а они постоянно накапливались в этот период) собственной культурной традиции пробивали брешь, делали менее стойким этническое самосознание[2549]. Низкий уровень агротехнической культуры, рутинная техника не давали должного ускорения развитию земледелия. Так, в станице Прохладной, находящейся на одном из самых плодородных участков Терской области, при обработке применялся малороссийский плуг — очень тяжёлый, для пахоты в него надо было запрягать не менее 5 пар волов. Однако, от предложения приобрести более усовершенствованный плуг казаки, ссылаясь на традиции, решительно отказывались. Ремесло среди терских казаков было развито слабо. Для этих нужд они пользовались услугами ремесленников — горцев, которые в станицах были желанными гостями. Они занимались не только изготовлением сельскохозяйственного инвентаря, но и ремонтом и изготовлением оружия[2550]. Известная часть казачества обуржуазилась: казаки среди торговцев в казачьих округах Терской области составляли почти 50 %[2551].
По сведениям 1904 года казачьи войска в России занимали, в общей сложности, территорию, величиной около 66 млн. десятин земли, т. е. около 1/6 части всей площади Европейской России. При этом казачьи земли в большинстве случаев принадлежали к числу самых плодородных в России и 69 % их были удобны для обработки. Таким образом, в среднем по России, на 1 казака приходилось 32, 5 десятин всей земли, из которых 20 десятин были удобны для обработки. Наиболее крупную статью доходов казачьих войск составляли правительственные субсидии — 32, 1 % или 3 982 970 рублей[2552]. По сравнению со смертностью населения России (3, 5 %), смертность населения в казачьих войсках была несколько ниже. Так, смертность в Терском казачьем войске в 1898 году составляла 3, 3 %, в 1899 году 3, 6 %, а в 1900 году 3, 4 %[2553]. Данные о Кубанском и Терском казачьих войсках считались секретными[2554]. Привилегии казачества были одним из аспектов русского империализма[2555]. Действовавшее «Положение о пошлинах за право торговли и промыслов», утверждённое 9 февраля 1865 года на казачьи войска не распространялось. Торговля казаков в пределах своих войск не подвергалась никаким пошлинам в пользу казны, но они были обязаны платить установленные сборы в доходы своих войск[2556].
В 1893 году Терская область занимала пространство в 52 036 кв. версты, на её территории проживало 610 773 человека, из которых 125 651 принадлежали Терскому казачьему войску. Земли же казаки занимали 18 717 кв. версты, то есть более 1/3 общей площади[2557].
В Терской области число станичных школ (72 школы с 3696 учащимися), было меньше, чем в Кубанской (260 школ с 12 650 учащимися). Численность населения Терского казачьего войска в 1870 году составляла 60 тыс. человек. На территорию войска приходилось 1 949 610 десятин земли, из которых: удобных — 1 601 785, малоудобных — 144 424 и неудобных — 203 400 десятин[2558]. По сведениям В.С. Кривенко, в 1888 году всё казачье население Терской области составляло 165 000 человек. Но так как уже говорилось выше, большая часть статистических сведений о Терском войске была засекречена, о количестве казаков приходится только догадываться[2559]. Даже официальные власти признавали, что казачье население области в среднем было наделено землёй с избытком[2560]. Земельный надел казачьего населения, начиная с 11 десятин на душу, доходил до 73, 7 десятин. В среднем же он не превышал 21, 3 десятин на человека[2561].
Не смотря на обилие земли, казачье население не особенно хлопотало о хлебопашестве. Самая незначительная часть земель была занята полями. Таким образом, к 1875 году в Старогладовской станице при народонаселении в 1100 душ и наделе в 33 000 десятин, обрабатывалось под ячмень и пшеницу всего 430 паёв или участков, следовательно около 200 десятин земли. Главное внимание казаки уделяли виноградникам, которых на дым приходилось около 1500 кв. сажень[2562]. Казаки в основном практиковали сдачу земли в аренду. Средняя плата сдававшейся в аренду земли в 1903 году в Терском казачьем войске составляла 3 рубля 55 копеек. По сравнению с другими казачьими регионами, это была самая